Книга без названия

О Викторе Говоркове

Виктору Говоркову жилось трудно. Его напрягали обычные житейские вещи, которые для большинства – мелочи. Ткань его существования плелась из запахов времен года, из просвечивающего сквозь сплетение ветвей неба. Ее слабо скрепляли нити бытового проживания. О нем говорили: оторван от земли. Да, он постоянно смотрел вверх. Потому спотыкался на мизерных неровностях. Любая встреча с реальностью обрастала в нем нюансами ощущений, многим просто неведомых. Он транслировал в мир качество тонкочувствования.
Когда с ним случилась любовь – именно так, пришла неожиданно и забрала на несколько лет – наверное, в этом присутствовал высший промысел. Он проводил через себя, мучительно, страстно, больно, стремление души к полному единению с другим человеком, что невозможно в пределах телесного мира.
Виктору Говоркову жилось светло. Над ним всегда светило солнце. Ему благожелательствовал ветер. Он был глубоко верующим человеком и чтил то, что посылал Бог. После его ухода осталось несколько сборников прекрасных стихов, оригинальные заметки в прозе и черновик книги, представляющей собой записанную им в формате «дневника сердца» историю собственной любви. Я позволила себе выполнить лишь самую скромную редакторскую правку.

Марина Романова.

Виктор Говорков

Книга без названия

(а если бы название было, то это «Бог и любовь»)

Благодарю тебя, жизнь, за леса!
Это самые первые строчки, которые я написал о ней. Я сидел в автобусе и видел в окне проплывающий мимо лес: сосны, березы… За городом я вдруг ощутил молитвенный восторг от того, что она вот сейчас, в эту минуту есть на свете. Глядя на природу, которая пронзительно-полно говорила о ней: каждый кустик, каждое деревце, омытые в последних теплых лучах солнца, - я находил в них самое чистое и нежное выражение моих чувств.
14.10.10
***
Любовь, говорят, смерти сильнее.
Но когда в мою комнату мать уже больше никогда не войдет
(Хотя дверь приоткрыта, как будто дверь ее ждет)
Это смерть и любовь. Что здесь сильнее?
И когда рядом со звериной тоской по отошедшей к Господу матери вдруг нежданно-негаданно появляется новое чувство – любовь к юной женщине, с которой вместе я стою иногда на богослужении в храме…
Что здесь сильнее?
Октябрь 2010
***
Почему именно в моем родном храме, в котором в детстве меня крестили, стало происходить нечто совершенно не церковное, а глубоко личное, волнующее меня?
Батюшка, конечно, вправе сказать: «Что вы тут устроили?».
Но это еще никому не заметно, это еще глубоко-глубоко…
Она в храме иногда подсвечники чистила. Я случайно ловил ее взгляд, обращенный на меня. Или же вдруг она с размахом и шумом протирала стекло иконы, около которой я стоял. (Не знаю, как мне об этом писать. Но уж буду писать все равно). Заметив, я не поверил ей и сурово закрыл свое сердце. Но, увы, это не помогло. Потому что она в него уже успела проскользнуть.
Октябрь 2010
***
Однажды, заглянув, как обычно, в Дом книги в мой любимый отдел гуманитарной литературы (а надо сказать, что я хожу только в храм и сюда), я с изумлением увидел ее: стоит за рабочим столиком продавца-консультанта и штемпелюет новые книги, двумя стопками громоздящиеся около нее.
Очевидно, недавно устроилась, я часто прихожу в магазин, но ее до сих пор здесь не встречал.
И еще одна неожиданность – непривычно было видеть ее голову открытой, а не в платке, как обычно в храме. Я в полной мере смог лицезреть ее рыжие волосы. И восхитительно лежала на спине рыжая коса!
После единственной встречи она из магазина пропала, словно это был мираж. Я чуть не каждый день туда заглядывал. Так, наверное, с пол-лета прошло.
Но вот сегодня пришел, и, ух, она наконец-то на месте! Еще издали вижу: вон ее рыжая коса на спине! И штемпелюет новые книги из одной стопки в другую.
Октябрь 2010
***
Пробежал мимо нее, боялся взглядом с ней встретиться. Но сердцем был обращен к ней. Краем глаза увидел, что смотрит на меня.
Опытные мужчины напускают на себя кажущееся равнодушие, чтобы возбудить к себе женский интерес. Мое заячье поведение невольно привело к тому же результату.
Но сам я после этого случая долго страдал от того, что упустил радость увидеть ее глаза, что глядели в тот миг на меня.
Октябрь 2010
***
Странно… Странно…
Сердце сжато грудной клеткой. Мне пришло в голову, что у моего сердца такое же строение, как и у сердец других людей, по Божьему проекту одинаковых тел. Раньше я этого не чувствовал. Сжатие. Может, это и называется Любовь?
Еще осень, а уже хочется задохнуться от крупно идущего снега. Но пока в окне трамвая я вижу желтизну листьев и еду, чтобы, возможно, увидеть ее.
Это странно… Это все очень странно… Люди, не стесняясь, целуются взахлеб. А мне единственное что дано – маленькая надежда увидеть ее. Но между нами уже есть изначальная близость – одинаковое строение сердец.
Может, зимой я буду с умилением вспоминать эту осень и эту желтую сухую рябь за трамвайным окном…
16.10.10
***
Разве можно исцелить себя от жизни?
И выздороветь, став душевным мертвецом?
Ведь Бог дал мне эту мою живую душу! И Он сотворил мужчину и женщины для того, чтобы они любили друг друга.
Ноябрь 2010


***
В каждой сосне, темнеющей в сыром воздухе ночи, мне видится она: ее губы, ресницы, глаза, ее нос.
Чтобы не видеть, закрываю глаза – это невыносимо!
Такую ее к себе не прижать, не обнять. А как хотелось бы! Но это физически невыполнимо.
Декабрь 2010
***
Я смотрю в окно своего дома на зимнюю улицу. На другой стороне склады, а за ними лес. Сейчас зима – но вдруг я увидел, что лес облит весенним нежным светом. Снег за домом растаял. И неудержимо захотелось шагнуть прямо из моего окна наружу. Я так и сделал: открыл окно, которое почему-то обернулось дверью, и вышел. Погрузился резиновыми сапогами в талую воду и направился вперед, к лесу. Я чувствовал, что от него веяло любовью ко мне, не только лесной, природной, но человеческой, женской. Хорошо мне было.
И тут я очнулся… Стою у окна и смотрю на зимний лес.
Декабрь 2010
***
Святитель Николай Угодник простер над моей жизнью свой строгий взор.
19 декабря 2005 года, в День памяти Святителя, я от врачей узнал, что у мамы рак.
Через год, опять в Николу Зимнего, она скончалась.
В моей родной Ивановской церкви когда-то в большой церковный праздник мы с мамой вместе присутствовали на всенощной. Так получилось, что всю службу простояли перед старой потемневшей иконой Святителя. И ощущали укромное, только наше с ней счастье, в блеске множества свечей, которые радостно плескались в стекле иконы.
Так зачем же он маму забрал, он, который нам эту благодать даровал?!
И вот недавно я вновь стоял в Ивановской, уже один (уже всегда и всюду один), стоял перед этой иконой и представлял маму рядом с собой. Одинокий и брошенный, я внутри себя пытался соединить оборванную нить. И вдруг почувствовал чей-то взгляд. Повернул голову. На меня смотрела она, которая дана мне Богом в этом храме, видеть которую для меня является каждый раз мгновенной радостью.
Что же я постоянно плачусь, что нет у меня с ней свиданий? Есть они, и случаются в сердцевине самой жизни, которая есть Божий храм. В ее взгляде я рассмотрел нечто подобное тому, что чувствовал сам. Я будто поглядел на себя ее глазами.
Это было незадолго до очередного Зимнего Николы.
Никола снова может ухнуть меня в бездну.
И не замедлил! На всенощной, 18 декабря, на которой память его совершалась…
На службу я тогда опоздал. Вижу – главные двери храма закрыты на время чина величания. Прошел в боковые двери. С поспешностью опоздавшего, стараясь наверстать упущенное, двинулся прямо к амвону. В тот же миг чья-то крепкая рука схватила меня и отдернула назад, над ухом раздался злой сип: «Куда?! Здесь нельзя!». Прошиб жаркий пот: меня в родной моей церкви унизили. Всклокоченный, не помня себя, я втиснулся в толпу. О, как хотелось в ней затеряться! Билась заклинательная мысль, что случившегося никто не заметил. Как сомнамбула, пробирался я в гущу, прощупывая толпу глазами и надеясь ее не отыскать.
Но вот… что это? На моем пути молодая женщина, стоит, опустив голову. Лицо как будто спряталось в веках, закрылось. Неужели она? И закрылась потому, что не хотела смотреть на меня, ей за меня стыдно. Если, конечно, это она. С внутренним воплем я сознавал, что случилось нечто непоправимое, и позор этот пришелся именно на Николу. Для меня так и осталось неразгаданной, но заранее постыдной тайной, она ли это была.
На следующий день я без всякого достоинства после вчерашнего поплелся на праздничную литургию. В церкви народа битком, я рад, что присутствую здесь, и мамина душа, может, тоже сейчас прилетела, чтобы побыть со мной. Поднимаю голову – вижу, летают пухленькие ангелочки (они расписаны на храмовом голубом своде, как живые). Мама бы сказала: «они на крылышках летают». Без церкви жизни нет, церковь всех нас берет под свой единый кров. Мы молимся: «Соединение и Причастие Святаго Духа испросившее, сами себе и друг друга и весь живот наш Христу Богу предадим!».
И она здесь где-то стоит. (Кстати, я только сейчас для себя отметил – она напоминает мне мою маму). Но разве увидишь, где? Вот в толпе пошло шевеление, люди раздались в стороны, и за спинами вижу, хоругви качаются, догадался: готовятся к Крестному ходу. Вот стоит краснощекий регент с косматой гривой. Раскрыл рот, и церковный хор грянул: «Слава в Вышних Богу и на земли мир, в человецех благоволение!». Двинулись к выходу, меня закрутило в водоворот и выдавило вместе со всеми во двор.
А во дворе мы оказываемся свободны, каждый сам по себе, раздельно идет. Движемся друг за дружкой, вдоль церковной стеночки. Впереди слышно пение, а тут мы идем тихо и молча. Но вот остановка. Видимо, впереди совершают моление. И вот… Мне почему-то захотелось оглянуться. Не знаю, почему, не знаю, почему. Оглянулся…
Она стояла за мной. В белой меховой шубке. Глаза потуплены вниз. Я осторожно отвернулся. Может, я снова оглянусь, и нет ее… Может, на самом деле есть лишь мой помысел.
Повернулся – она не исчезла, стоит, потупив голову. Как будто в веках утонула. Это чудо какое-то, что она рядом со мной в своей небесной шубке! Хотя глаза прикрыты, но чувствует, что я на нее смотрю. Вот так устроилось все укромно и лишь для нас двоих. Белое нежное лицо ее – выражение зимней морозной чистоты.
Не могу понять, как в этой людской неразберихе, в хаотическом движении людских масс она вдруг рядом со мной очутилась? Николай Угодник – это он поставил нас. Слева стена храма, справа ограда кладбища. Там, за оградой, могильные кресты, тоже друг за дружкой. И стоим мы тут все вместе, толпа мертвых и толпа живых. И если бы все, кто сейчас и стоит, и лежит, о если бы они знали, как бьется мое сердце жаждой жить! Всех обнимаю, также и умерших. Все они причастники вечной жизни, которая мне подарила в этот миг глубокую радость.
Между тем толпа двинулась, продолжилось шествие. Я не оглядывался, но знал, что она идет следом за мной. Мы снова поднялись на паперть, зашли в храм, и в тот момент, когда все ринулись вперед, она осталась одна у дверей. Я понял ее, хотел поздороваться (первый раз в жизни!), но так и не решился, а вместо этого подошел к Распятию и в отчаянии бухнулся на колени. И долго так стоял, обжегшись горем от только что потерянной возможности еще на одну радость, которую она по-женски просто и мудро сама мне в руки дала.
Когда служба закончилась, я увидел ее у амвона, уже без шубки. Лишенная пышности, ее фигура оказалась довольно нескладной. Но это вызвало во мне только умиление. Она оживленно разговаривала с кем-то из женщин, и вдруг неожиданно, прямо у амвона, словно станцевала. Ох, очень непрост Святитель Николай!
А за окнами храма, в оставленном нами ослепительном морозном дне сохранилось – уже навсегда – глубокое и совершенное счастье. Ради которого вся эта жизнь: и посыпавшиеся по домам люди, и детский плач, и поющий хор. Там осталось – на все времена – выражение женской природы в своем чистом первозданном виде. Вечная Ева, искушающая и жаждущая Адама, зовущая его к сотворчеству жизни…
Декабрь 2010-
Август 2014
***
В покаянной молитве Богу есть такие слова: «Что отвечу Бессмертному Царю, блудный, грешный и окаянный аз?». И еще: «Как дерзну к Нему приступити недостойный с достойными, ибо мой хитон меня обличает?»
Имеется в виду, по моему разумению, следующее: как я отвечу на любовь Бога ко мне, ибо моя одежда (мое тело и душа) грязная, оскверненная грехами и недостойна этой любви.
А теперь я хочу себя спросить. Как я смогу ответить на ее любовь ко мне, если эта любовь есть? Если она думает, что я достойный? Тогда «свою постель слезами омочу». Как я ей отвечу, я, мамин сынок, целиком домашний?
20 декабря 2010
***
Я не знаю, что мне сделать, чтобы обрести совершенство.
Броситься к Христу, к ногам его, чтобы Он облек меня в свой Свет Безначальный. Чтобы не было ужасного прошлого, чтобы не было себя старого. Я приложу все усилия, чтобы разрушить себя тленного. Но я молю Тебя, Христе, Боже наш. Ты восславь во мне новую душу и тело!
22 декабря 2010
***
 Благодарю свою пока еще сохраняющуюся способность зрения, благодарю свой единственный видящий глаз за то, что я могу видеть – ее!
Декабрь 2010
***
Жизнь по Богу – в том, чтобы, подражая Ему, любить всех.
Однако такая естественная мысль не вытекала из лекции уважаемого богослова, выступавшего по радиоканалу «Воскресение».
Он говорил, что Царствие Божие подвигом дается. Дальше цитирую: «Но это не значит, что надо обязательно принять мученическую смерть во имя Христа, как апостолы и первые христиане, но подвигом может быть сама жизнь. А это – каждодневно, от первого вздоха пробуждения и до отхода ко сну, бдительно держать в своем уме Бога, и каждую секунду контролировать себя, чтобы не допускать никаких суетных мыслей, нечистых образов и помышлений. Не предаваться похоти глаз, - продолжал он, - не развлекаться лицезрением окружающего и не засматриваться на женщину»…
На этих словах я не выдержал и порывисто крутанул ручку радио. Нашел радиостанцию «Орфей», и в уши мне хлынула светлая, трогательная и, как мне показалось, сочувствующая мне музыка. Слушал ее и смущенно, растревожено размышлял.
Да, безусловно, нужно постоянное понуждение себя в духовном труде ради небесных благ. Но если для этого требуется отказаться от земной любви, тогда ведь и небесную любовь Бога ко мне не с чем будет сравнивать! И если бы все закрыли свои очи на женщин, то кто бы тогда оказывал помощь Божиим людям и подвижникам в их житейских нуждах? Как, например, она была оказана голодающей общине преподобного Сергия Радонежского, когда в скит пришло несколько подвод, груженых зерном. Мужики, которые привезли хлеб, жили обычной мирской жизнью, имели жен. И если бы все держали в уме лишь Бога и ни о чем другом вообще не думали, человеческий род прекратился бы.
Если девушка, которую я люблю, меня тоже любит, а я буду вести себя исключительно благочестиво и не смотреть на нее, то своим пренебрежением нанесу оскорбление. А как же тогда «Да любите друг друга!».
Я, мало хорошего изведавший в жизни, волей-неволей пребывающий монахом в миру, целующий только пустой воздух, я должен отвергнуть свое счастье, свою любовь ради правил? Отвергнуть ее, которая рядом со мной в храме стояла и понуро платком глаза утирала?!
…Думая обо всем этом, я в то же время слушал музыку. Когда она закончилась, объявили, что это было «Утешение» Ференца Листа.
31 декабря 2010
***
Человеку легче получить новые внешние знания (прочитать учебник, закончить несколько институтов), чем самому преобразиться, изнутри стать новым.
Руководитель информационного отдела Московского Патриархата Владимир Легойда (уж ему-то лучше всех знать!) решительно так и заявляет, что человек не может измениться ни за месяц, ни за год, что он и за двадцать лет не может измениться. За сколько же сможет? Видимо, этот вопрос для нашей церкви слишком сложный.
Для чего же тогда Вера? По Вере для человека все возможно, а именно она и составляет опору Церкви.
Смотрю в храме на супругов: стоят рядышком, несут на руках маленьких детей к причастию. Они обрели огромное счастье в обретении друг друга. Для меня это непостижимо трудно: как смогли они этого добиться? А таких, добившихся, большинство. Куда ни посмотришь – мужчины и женщины прилепились друг к другу. Очевидно, для многих это естественно и просто, и не надо менять свою натуру, потому что умение соединиться с другим заложено в самой их натуре.
Видимо, я изгой в мире людей. То, что просто для всех, недоступно для меня. Чтобы приобщиться к людям, мне нужно измениться. И не через двадцать лет, а прямо сейчас.
Кто-то скажет, это за пределами реальности. Почему же? Разве Бог не реален? Разве наше существование не имеет основанием Бога? За Него мне и надо ухватиться изо всей мочи. Ибо позади уже целая жизнь, а в дверь старость бьет кулаками – не открою!
24 января 2011
***
Вспоминаю, как она стоит в церкви, и сейчас не могу удержаться от восклицания: «Какая прелесть!». Но в пуританстве это имеет смысл обольщения и так и называется: прелестно».
Январь 2011
***
Как ласково тогда в храме она на меня посмотрела!
И теперь отсчет моей жизни – от этого взгляда.
Предрассветные смутные сумерки, когда я тороплюсь в храм – в них разлит ее взгляд.
Мягко проступает каждая подробность ее лица – в ветвях деревьев.
Все для меня так неожиданно – я был не готов к такой нежной зиме.
Но, однако, молочное зимнее небо просто так дарит счастье любви.
В числителе жизни – деловой ритм спешащих на работу людей, науки, искусства, колокольные звоны, бомжи у помойки, в России зима…
А в знаменателе только одно – ее взгляд.
4 февраля 2011
***
Какое счастье!
В морозном воздухе
вдруг почувствовал
запах свежей земли.
И почему-то сразу
представилась она…
Ведь она же земная!
12 февраля 2011
***
Молодым мужчинам счастье задаром. Интерес женщин к ним самопроизвольный и подобен липучке. Я же для них старый, и потому в отношении ко мне они проявляют достоинство. Опять мне не повезло в ассамблее людей – как всегда.
Бог каждому дал какой-то талант. Я знаю лишь то, что Он мне не дал. Талант жить.
Что для меня вечность в раю или, тем паче, в аду? Я молю Господа: «Дай мне здесь, на земле, осуществить исполнение Твоего же предназначения!».
А если не даст?... Помяни, Господи, всех моих умерших сродников. Они умерли. Я тоже.
14 февраля 2011
***
Во сне полетел в голубую бездну. Там ощутил сплошное блаженство. Может быть, мне заранее показали, куда я после смерти попаду? Но сразу же мысль о ней: а как же она? Без нее не хочу.
Февраль 2011
***
При единении душ возникает абсолютная близость. Хотя при этом у всех, разумеется, различный телесный состав. Мы не можем знать, что происходит сейчас в организме любимого человека. И не отвечаем за мириады процессов, совершаемых там. Мы не имеем власти над всей его таинственной телесной жизнью.
Но, однако, при единении душ – возникает абсолютная близость!
14 февраля 2011
***
Прости меня, что я настолько старше тебя.
Прости меня, что я потерял столько времени зря.
Февраль 2011
***
По парковой аллее…
На пути в церковь…
Зимний воздух задаром…
Да, кто-то несчастен…
Но для каждого сколько угодно воздуха …
По парковой аллее…
На воскресную службу…
Светлеет за сплетениями деревьев…
Шевеление знамен политических партий…
Но, Господи, подлинно только вот это слабое колыхание веток…
Очень долго я уповал на социальную справедливость…
Но разве это самое необходимое для жизни?
…Ее белесые глаза как эти утренние сумерки.
Она имеет обыкновение держать их опущенными вниз.
Бог совершает для меня многие чудеса.
Но счастья женской любви Он мне не дает.
Хотя для меня нет ничего желанней.
Но на это у Него для меня почему-то запрет.
Все, которые на площади кричат о справедливом распределении благ, разве могут они сделать меня счастливым?
Все, кто был богат и был нищ – одинаковы на кладбище.
Я посмотрел исподлобья на утреннюю стынь – это зима…
Зима, в которой ее глаза, как всегда, опущены вниз…
Ты, который разрушил границу между жизнью и смертью,
Благодарю Тебя, Господи, за существование ее!
18 февраля 2011
***
Она – камертон абсолютного времени. Она вместила в себя все времена.
Март 2011
***
Я шел по своей комнате и вдруг посмотрел вниз, на пол, с выражением, свойственным ей. Наклонил голову, насупившись, как она это делает. Это получилось неожиданно, в прошлую минуту я и не думал о ней. А она тут – раз – и напомнила о себе.
21 марта 2011
***
О, как часто я смотрел на свою родную церковь и думал о ней. Полноту пребывания в храме я могу ощутить только вместе с ней, не в одиночку.
Позавчера я пришел на воскресную литургию и увидел ее. Она стояла неподалеку от ворот, одна, как бы ожидая кого-то или чего-то. Увидела меня и – рассиялась. Когда она вот так самозабвенно расплывается в улыбке, ее лицо чудесно приобретает простонародное, деревенское выражение, и это одна из ее загадок! Видимо, она намеренно задержалась ради меня.
Но ни я, ни она еще не знали, что уготовил нам Господь. Когда я приблизился к ней, радостно улыбаясь, в этот миг зазвенели колокола. Она повернула ко мне светящееся счастьем лицо, и колокольные звуки в унисон запели в нас. Мы стояли и слушали, а колокола то гремели, то ели, то нежно переговаривались. Я испытывал блаженство от этих минут, когда всем телом своим, всеми жилами и связками, всем духом ощущал присутствие любимого человека.
По неизреченной Господней милости происходило наше обручение в таинстве небесных сфер, которое совершалось с чистой безоблачной высоты. Мы стояли и слушали, как колокола исполняли гимн нашей любви.
Наконец, затихли последние звуки. Я повернулся к ней, и Господь опять милосердно предоставил нам блаженный миг: мы рассиялись друг другу ослепительными улыбками.
Вот она, чистая энергия, которая не нуждается в словах. Я подумал: это самое главное между нами и останется с нами вечно, никто не отнимет.
18 октября 2011
***
Этот мир для меня – не реальность, а мрачная сказка, в которой постоянно дразнят недоступным счастьем. Иллюзии, одни иллюзии, миражи. Вот если бы они преломились в реальность, то я почувствовал бы настоящую жизнь.
Но, несмотря ни на что, я счастлив. От того, что она есть. От того, что она во мне.
Ноябрь 2011
***
В таком деле, как любовь, глупо исходить из своих представлений и фантазий. Считать, что все зависит от твоего желания и воли. Как не сопротивлялся я чувству к ней, но все случилось не по моей воле. В итоге Господь выдавил из меня слезы любви – при ней и при всех. Он меня гнал к ней, для меня неосознанно. Он меня привел в церковь и как раз тогда, когда она была там, и я увидел, что мой неосознанный приход (или привод!) доставляет ей радость.
Так случилось и в ночь на Рождество. Я был на нее обижен, не знал, как обиду побороть, подойти и поздравить с праздником. Священник, отец П., обычно косноязычный, произнес вдруг такую прочувствованную проповедь о том, что всем надо любить друг друга, что я пошел в правый притвор искать Свету, где она всю службу снимала нагар со свечей. Верно, Господь надоумил священника сказать все это для меня и дал слова. Ее не было. Огорченный, я вышел во двор. Гремели колокола. И тут я увидел ее. Света стояла сбоку от паперти в накинутой поверх рабочего халата дубленке и, запрокинув голову, слушала звон.
Как Господь все устроил! Он не только вызвал во мне раскаяние, но и дал возможность примирения. О, лишь бы я не опоздал, лишь бы не умолкли колокольные звуки!
Я подошел. Она еще не знала, что я на нее смотрю, и на лице ее лежала счастливая и одновременно страдальческая улыбка. Это был родной человек, который со всей полнотой надежды и веры смотрел в небо. Я почувствовал ее доверие ко мне. Она бесстрашно открывалась мне, вся, в достоинствах и недостатках. Так захотелось обнять ее! Но колокола все гремели, и кощунственно было прервать их.
Вдруг сзади послышался сухой женский голос: «Света, пошли!». Она не обращала внимания и также беззаветно смотрела в небо. Она знала, что лучше этих чудесных минут невозможно ничего придумать.
Наконец, последние звуки маленьких колоколов слабо протенькали. Света опустила голову, я сказал ей: «С праздником!». Она распахнулась ко мне глазами… Нет, не то… Все, что я говорю, не отражает ее взгляда. Ее ответное «С праздником!» прозвучало эхом замершего звона, таким же серебристым, как он, но более теплым и тихим…
11 января 2012
***
Когда я с ней общаюсь, почему не смотрю на нее, почему не любуюсь?! Потому что испытываю напряжение, зажатость, неуверенность. Пусть даже я решу проблемы с работой, с жильем, со здоровьем (только ради нее решу, не для себя), но останусь при этом прежним, и ей все это не будет нужно. Ей нужен живой человек.
И все равно она мне послана Богом! До нее я словно находился в материнской утробе. Она пришла в мою жизнь, чтобы я посмотрел на себя со стороны. И я увидел, что пребываю в тепленьком комфортном состоянии, в котором, уже без материнской любви, рассчитывал просто доживать…
1 марта 2012
***
Ой, да ты любовь – олень!
Весна 2012
***
Сколько всего от меня жизнь закрывает!
Подойдя к целованию креста, она буквально запрыгала перед молодым отцом Иоанном. Что-то восторженно ему говорила. Я стоял далеко от них, через храм. И вместо слов, которых не мог слышать, я только видел, как прыгал ее черный платочек.
Я живу скудно и несчастливо, но это – очевидно, и не задевает так, как задевает невозможность узнать, что же она ему рассказывала. Это ревность к закрытому от меня счастью, которое в данный момент получают другие.
В горячности воодушевления момента хочется воскликнуть: вся сладость жизни – в раскрытии чужих тайн! Создается полнота жизни тогда, когда явное дополняется тайным.
А отец Иоанн постоянно выслушивает чужие тайны на исповеди, недаром лицо у него лоснится, как у человека, ведающего полноту жизни.
22 апреля 2012
***
Меня удивляет, что все в природе неисчерпаемо.
Такая же и она! Каждый раз по дороге в храм я видел великолепные кроны деревьев. И они были ее образ и ее тело.
1 июня 2012
***
Предложил другу зайти в Дом книги и взглянуть на нее. Заранее гордясь и предвкушая его впечатление.
Но вот что удивительно: пошел к ней не я, но дрожь была у меня во всем теле, как будто не он, а я отправился к ней на свидание.
2 июня 2012
***
Когда она в меня влюбилась, но еще ничего обо мне не знала, несколько раз случалось так, что при виде меня от радости у нее все лицо сияло.
Где лицо? Нет лица. Вместо него одно сплошное сияние.
Конечно, она мне много раз улыбалась. Но такое чудное преображение лица я видел всего два или три раза. По мере того, как она меня узнавала, отношение ее становилось сдержанней, то чудо, которое она когда-то мне дарила, наверное, ушло в прошлое.
Однажды мы стояли рядом на литургии, она впереди. Народу много, кто-то случайно ее толкнул. Она непроизвольно оглянулась, я увидел близко ее лицо, которое вдруг неожиданно распахнулось в долгожданном сиянии. Но предназначалось не мне. Она рванулась к чему-то за моей спиной. Я обернулся и увидел, что она подбегает к выходу, к дверям, где стоит отец Иоанн.
Но, странное дело, я не ревновал – я был ему благодарен за эту ее улыбку.
Все мы сопричастники единого источника счастья, который нам дает Бог.
Июль 2012
***
Удивительное дело! Мы не подходим друг к другу и, тем не менее, Бог нас почему-то сводит.
А Бог ли? Может, это лукавый искушает?..
31 августа 2012
***
Невозможно понять бесконечность Вселенной. Ее пытаются передать через Земной шар, например, охват которого не имеет ни начала, ни конца, через другие «меры», но все это конечно, а необъятность остается безмерной и непостижимой. Абсолютное безпредельное пространство, которое имеет дыхание во все стороны.
Любовь сродни Вселенной. Она не охватывается сознанием. И только бесконечность способна вместить ее.
7 октября 2012
***
Цветы, пусть и дорогие – слишком дешевая плата за то великое и бесконечное чувство, которое она во мне вызывает.
13 октября 2012
***
Я долго не обращал на нее внимания, не поддавался на наши столкновения в разных местах (в храме, на улице, в Доме книги). Видимо, на подсознании я сразу понял, что это будет для меня слишком серьезно.
20 октября 2012
***
Все в мире бессильно соперничать с ней.
Я имею ввиду одежду, украшения. Ничто не способно сделать ее лучше, потому что она, какая она есть, всегда оказывается выше и краше.
В прошлую зиму я ее встречал в белой шубке. Интересна не сама вещь, а то, как она будет выглядеть на ней.
22 октября 2012
***
Писать о ней – это сейчас мой способ жить и дышать.
22 октября 012
***
Она мне как-то сказала, что у нее есть брат.
Наверняка, он похож на нее. Мне трудно представить, что на свете есть еще одно существо, подобное ей, причем мужского рода!
22 октября 2012
***
У одного психолога вычитал, что если у мужчины эротическая зона в области репродуктивных органов, то у женщины все тело представляет собой сплошную эротическую зону.
Если бы я касался Светы, то к какой бы точке ее тела не притронулся, всего бы меня потрясло восторгом.
Ноябрь 2012
***
Мы нашли друг друга в храме. Одна наша жизнь в нем – видимая для всех (окружающие давно уже про нас знают). Другая наша жизнь – только наша, другим невидимая, освещаемая и освящаемая.
Здесь Дом молитвы, но и наша любовь здесь творит себе молитву. И достать нашу любовь из стен храма – все равно что вытащить пленительную загадочную медузу из воды и бросить на берег, где она станет просто серым, склизким, неприглядным комком…
Я не утверждаю, я задаю вопрос. Неужели такой же будет и наша любовь, выброшенная из родной стихии в бытовуху, к кухонной плите, к кастрюлькам?
Ноябрь 2012
***
 Она ревнует меня к Ксении, красивой статной девушке из нашего храма, с которой у меня начали развиваться отношения – не по моей инициативе. Я нарочно дождался Светы у ворот, чтобы успокоить, объяснить, что нет причин для ревности. Она шла с сумками, я хотел взять их у нее, но она утробно зарычала и отдернула к себе.
Мы продолжали путь вместе, постепенно она успокоилась. Но спокойствие ее, как бы это сказать, холодно-яростное. Лучше не трогать!
Я осторожно спросил про Пояс Богородицы: продела ли она его в пояс женского халата, как я недавно советовал. Она кивнула. Вот два состояния с перерывом лишь в несколько минут: сначала злобно рыкнула, а потом легко соглашается. Стопроцентная женщина – в противоречивости, которой природа наградила женщину сполна.
Ноябрь 2012
***
Смотрю на нее в Доме книги, работает за компьютером, и не могу совместить с ней церковной. В голове два человека, две Светы, разные, хоть и очень похожие.
Но вот мысленно накинул на ее непокрытую голову церковный платочек, и все сразу стало на свое место.
Ноябрь 2012
***
Появился я в храме поздно, служба уже закончилась. И поэтому мы с ней разминулись. Прошел вглубь, к иконам, а она в этот момент, видимо, вышла из левой или правой боковины храма наружу. И я направился к выходу, увидел ее пальтишко, удаляющееся от меня, движущееся в сторону ворот. Любовная тоска и досада сжали мое сердце. Сегодня мне не смотреть на ее лицо в платочке (вот такое, сегодняшнее лицо уже никогда не повторится!). На нее сейчас сможет взглянуть только теплый осенний вечер, который на хрупкое время еще задержал в воротах ограды свой кристально-чистый закатный свет. Как я ему завидую! У любого человека есть свобода существования. Но ее я ревную к каждому часу, каждой минуте, в которой она живет без меня.
А побежать за ней гордость не позволяет. Мама рассказывала, что за ней в молодости бегал солдат, она помнила, как подвешенная к его ремню фляжка стучала по боку. Сколько раз она слышала за спиной этот стук и тяжелое дыхание.
В храме еще влажный пол, который она вымыла. Однако теперь ее нет в храме. Где же она?
Утром, дома, она поднялась с постели, собралась и отправилась в город, и самые близкие люди, мать с отцом, целый день ее не видят. И где же она?
В Доме книги она общается с покупателями, смотрит на них, и все с разными выражениями лица, но я этого ничего не вижу. Для меня это закрыто, как закрыта непостижимая бесконечность жизни Божией. Но сейчас ее в Доме книги нет. Где же она?
А, сейчас она в воротах на выходе из церковного двора. Идет своим быстрым шагом, ступает по какому-то неизведанному пространству. В этом пространстве нет возможности даже самым близким людям постоянно быть вместе, ведь у всех отдельные тела.
Но есть нечто, где она постоянно на месте, где ее всегда можно видеть, слышать, осязать. Я имею в виду день. День как физическое явление природы. В известном смысле каждый день – рама, в обрамлении которой она существует. О, как бы я хотел быть этой рамой! И никуда бы ей тогда от меня не деться…
14 ноября 2012
***
Я увидел во сне, что иду вместе с девочкой, с которой дружу, возвращаюсь из школы. Она так похожа на Свету! Только очень юная.
Весна, конец марта. В воздухе пахнет сыростью и прелью. Я залихватски забрасываю портфель за спину. Грачи прилетели! Вон их сколько – скачут чуть ли не под нашими ногами.
И вот, год спустя, новая весна. Мы опять вместе, идем из школы. Я словно смотрю нам вслед. Вижу, что за год мы выросли, повзрослели. И наша дружба имеет характер предопределенности будущего. Мы поклялись никогда не расставаться.
Это явно сон из какой-то иной моей жизни. И хотя в ней мы со Светой не вместе, Бог, показывая мне это другую жизнь, тоже мою, ею меня утешает.
Конец ноября 2012
***
В нашу церковь привезли икону Матроны Московской из Покровского женского монастыря. Я встал в очередь на поклонение, а пока очередь подвигалась, стал читать Акафист, для этого снял очки.
Часто так бываешь: идешь в храм, и накопившаяся соскука по Свете переполняет отчаянным желанием непременно ее увидеть. Но, как правило, ожидания не сбываются. И, наоборот, увидишь ее совершенно для себя неожиданно. Вот и сейчас…
Когда зашел в храм, при первом взгляде я ее не разглядел. Медленно подвигаясь к иконе, вдруг заметил, что мелькнуло что-то желанное, родное. Да-да, это серый Светин халатик! Она вынырнула, держа в руках ведро и швабру, и удалилась мыть правый притвор за Матронушкиной иконой. Я снова опустил глаза на чтение, но уже радостно возбужденный. «Радуйся, праведная Мати Матроно…» - с новым чувством читал я.
И вот, собираясь приложиться к иконе, я вдруг сбоку увидел Светино лицо. Она глядела на меня, исподтишка, как зверушка, наверное, думая, что без очков я этого не увижу. По слабости моего зрения ее лицо казалось нечетким, расплывчатым. Я осознавал, что ей представилась редкая возможность увидеть меня без очков, и радовался этому, ведь так я выгляжу привлекательнее.
После службы она осталась делать в соборе уборку. Народу было много, а значит, много и сору, Света крутилась по храму как волчок. Когда я вышел в сырой апрельский воздух, последнее, что увидел, это появившуюся вслед за мной Свету с кулем мусора в руках. Она быстро засеменила к контейнеру, направляясь в мою сторону. На дворе пусто, ни души. Только она и я. Я стою и жду ее, смотрю, как она приближается ко мне. Поднял голову вверх. Над храмом, в вечернем, светлом еще небе стоит полная луна.
24 апреля 2013
(Накануне Вербного Воскресения)
***
Шел, и одна только мысль: увижу ли ее сегодня, в Вербное Воскресение? На церковном дворе тесно: одни уходят с ранней, другие идут на позднюю. Звонят колокола. Я вхожу в ворота и вижу ее, направляющуюся к выходу с пучком вербы в руках. В простеньком милом платочке, на лоб сбилась светлая рыжинка волос, простое круглое русское лицо, до боли родное. Взгляд сияющий, обращенный ко мне. Хотя на дворе полно народа, в данный момент между нами пустое пространство. Как будто Бог сделал чистым путь для нашей встречи.
Мы смотрим друг на друга, мы сближаемся, мы улыбаемся. Холодный весенний ветер, я чувствую, он неопрятно растрепал мои волосы. У нее-то прическа аккуратная, волосы подобраны, вот только одна милая рыжая прядочка выбралась!..
Сейчас никаких недомолвок между нами – все смел праздничный ветер. Все движется: белоснежные облака, купол храма парит в небе, и она – уже совсем близко. Как бы красиво ни пел наш приходской хор, он не может достойно воспеть эту удивительную, вольную, нежную красоту в русском платочке.
28 апреля 2013
***
Сегодняшняя близость со Светой в духе – это, наверное, не что иное, как прообраз полной близости с ней в другом мире, когда мы окончим земное существование. Как бы я ни тосковал от того, что она большую часть времени пребывает отдельно от меня, что я не могу слиться с ее телом – успокойся! Господь мудро скрывает от меня это.
Ведь что такое ее желанное и ненасытимо прекрасное лицо, которое я могу наблюдать лишь урывками? Только белая кожа, а что под ней? Под ней я бы увидел мышечную, челюстную, сосудистую и прочую анатомию, а это не очень красиво. (Вот такое мне утешение от безмерной любовной эйфории). Если попасть в ее голову, разве я обнаружил бы там что-то необычайное? Не уверен. Наверное, в большинстве своем скучные, а подчас и неблагородные мысли, и на мой счет тоже. Теперь я понимаю, что спасительным своим промыслом Господь не все открывает нам. Если же постоянно сливаться с женщиной физиологически по праву супружества, то, в конце концов, снова захочется свободы, когда только веет ветерок и серебрится вода.
Но, может, это не так. Может, я в своих рассуждениях совершаю ошибку. Ведь я опытным путем еще ничего не знаю. Во мне возник протест против себя, против вольного течения моих мыслей. Когда они не заключаются в строгие рамки духовного бдения, то становятся безалаберными и необузданными. Нет! Любовь выше тела, она облагораживает тело, все в нем делает святым.
5 июня 2013
***
Я стою в родной Ивановской церкви и при блеске свечей теплым комочком укромно помещаю мою любовь в самую душу, где все возможно.
Первая половина июня 2013
***
Венчание на царство Михаила Феодоровича Романова в Москве в 1613 году.
А Света?..
Средневековый Лейден. Скорняжник Мартин возвращается домой с дружеской попойки. Улочки погрязли в сырых сумерках. Дома его заждались жена и дети. Любимый пес Трубадур издалека почуял хозяина и радостно залаял.
А Света?..
Франция Людовика XIV. Как поживает лудильщик Жан после развода с женой? Как его печенка? Какие сны видит сапожник Луи из Бретани? У него большие долги. В Париже, на улице Горшечников, дети возятся в грязи среди кур и свиней. Из домов разносятся запахи жареного мяса и лука.
А Света?..
О, сколько поколений людей сменилось для того, чтобы она осуществилась!
…Мне восемь лет. Я выхожу из своего дома с зажатыми в кулаке деньгами и сеткой. Мать отправила за хлебом. Как всегда, две булки белого. В проеме нашей улицы поблескивает далекий пруд, за ним синеют горы. Огибаю дом и иду по еще не подсохшей после недавнего дождя дороге.
А Света?..
Мышцы рук и ног независимо от меня сокращаются при ходьбе, сердце ровно стучит, на небе облака, они никогда не повторяются. Непостижимым образом они – все – связано со Светой.
16 июня 2013
***
В мае, на очередных торжествах в Верхотурье, Светы не было. Все тот же двор Святониколаевского мужского монастыря, все тот же массивный Кресто-Воздвиженский храм. Ничто не убыло, все как всегда. Но без Светы существование стало призрачным. Оказывается, только в теплом, желанном, одухотворенном пространстве предметы становятся вещественными, а не отчужденными, как сейчас.
В глубине двора, в хозяйственных постройках, стоит пожарная каланча. В прошлом году мы, паломники, шли Крестным ходом вокруг храма, я находился за Светой, ее длинной пальтишко до пят моталось передо мной, потому что нестройное движение толпы давило в разные стороны, - а впереди так же маячила каланча.
Это было год назад. А сейчас я скорбно думал: «Почему нельзя поместить всего человека в себя, как молитву?». Достал из-за пазухи блокнот и записал это. Жалел, что рядом нет Светы, чтобы сказать ей эти хорошие слова. И, продолжением, пришла такая мысль: «Даже мать, мой самый близкий человек, ведет сейчас существование отдельно от меня. И я не знаю, как она на том свете живет». Тоже записал.
Потом зашел в монастырскую чайную. Над трапезным столиком висит иконка Иисуса Христа. Каждый раз меня поражает Его взгляд. Он был всесовершенный, не только отцовский, но и материнский, такая полнота Дарующая может исходить только от абсолютной чистоты и непорочности. Вот в ликах святых нет совершенства, они суровы и утяжелены. Не зря же они только просят Христа и Богородицу за нас, но сами не обладают этой совершенной силой давать.
…Спустя месяц я зашел с задней площадки в трамвай и сразу же увидел Свету. Она стояла у окна. Так просто и обыкновенно стояла, как и все прочие люди. Меня увидела, улыбнулась. Слова, которые я записал в Верхотурье, я выучил наизусть. Я хотел донести их до Светы. И вот сейчас случай представился.
- Почему нельзя поместить всего человека в себя, как молитву? – начал я, как будто продолжал давний разговор. – Даже мама, мой самый родной человек, ведет сейчас свое существование отдельно от меня. И я не знаю, как она на том свете живет.
- Я думаю, что хорошо, - просто ответила Света.
- Помните, к нам привозили с Афона Пояс Богородицы?
Она кивнула.
- Я заранее обдумал, о чем мне Богородицу попросить. Надо, чтобы это было самое важное, ведь времени дают немного. Когда я подходил к Поясу, то вдруг почувствовал, что время как бы остановилось. Даже охрана застыла, не торопила меня, не загребала руками, как других. Все было вокруг пронзительно, во мне стоял легкий холодок. Я медленно подошел и, знаете, за кого Богородицу попросил? Говорят, на Западе женщины, прикладываясь к святыням, просят сначала за себя, а уж потом за мужа, за детей, за родных. А у нас женщины просят сначала за близких и только потом за себя. К чему я это говорю? Я, как русские женщины, прежде всего попросил Богородицу за маму и за Вас. А за себя уж не успел…
Май-июнь 2013
***
Моя знакомая прочитала мне свои стихи, которые начинались так: «За окнами чудо. Встречайте – зи-ма!». И вот от слова «зи-ма», так задорно подчеркнутого, на меня неожиданно нахлынуло чувство любви к Свете. И слово-то коротенькое, сухонькое, всего в два слога, но оно оказалось способным вместить чувство безмерное и неисчерпаемое.
Недавно я увидел у своего друга литографию картины Шишкина «Рожь» - и она мгновенно приобрела Светины черты. Разве эта картина о красоте русского поля? Вовсе нет. Она о любви. Света существовала и в том давнем ржаном поле, когда художник писал, была она и здесь, сейчас, когда я на картину смотрел. Сияющий летний зной и мягкие волны ржаных колосьев, расчесываемые теплым ветром, были как женская ласка, бесконечно рождающая новую жизнь. Света присутствовала в любой детали, в любой точке картины, жизни.
29 июня 2013
***

Ее жизнь состоит из триллионов мгновений. И в каждом мгновении я хотел бы быть с ней.
Ноябрь 2013
***
Огромные траты на цветы (за несколько лет); целый музей дорогих подарков (у нее дома); подорванное здоровье – вот чем я расплатился со Светой за мою бестактность и эгоизм, а другими словами: за мое неумение просто любить человека, просто с ним общаться – я лишал и себя и ее этого счастья общения, которое единственно только и нужно двум душам – а откупался подарками.
11 декабря 2013
***
Ветер принес из Вифлеема Благую весть о Рождении Жизнедавца и Спасителя нашего Иисуса Христа. И также о будущем рождении многих созданий человеческих в грядущих веках. В этом пении ветра изначально слышалась весть и о Свете, о предстоящем ее рождении. Я это слышу со стороны Хеврона и Кесарии, со стороны Завулона и Пергамы, со стороны Самарии и Тира!
Люди бредут по дороге жизни, обремененные страданиями о себе. Но Христос освобождает нас от ревности, зависти, жадности, гордости, скупости, похоти, страха, желания славы, гнева, печали. Освобождает от самости – источника наших страданий. «Возьмите иго Мое на себя, - говорит Он. – Ибо иго Мое благо, и бремя Мое легко».
И как молния исходит от востока и видна бывает до запада, таким будет Пришествие Сына Человеческого в сердце того, кто его услышит. Он услышит со стороны Хеврона и Кесарии, со стороны Завулона и Пергамы, со стороны Самарии и Тира!
Июнь, октябрь, декабрь 2013
***
Все присутствующие в храме в очередной раз опустились на колени на словах молитвы Ефрема Сирина: «И не осуждати брата моего».
В этот момент в церковь зашел Петр, тоскливо и похотливо посмотрел на Свету. Вскоре служба закончилась, он к ней приблизился и что-то сально – смачно – торопливо стал ей говорить, оглядываясь по сторонам, как будто охраняя свою собственность. Она заулыбалась, ответила ему.
И что же я чувствовал в этот момент?! После того, как два часа беспрестанно бухался на пол со словами: «И не осуждати брата моего». Да ведь тут искушение, непосильное человеку!
Я знаю, что этому потному от страсти мужику нужно от Светы только одно – постель. На молитву ему наплевать, он и в храм-то явился только чтобы ее увидеть. А ведь Света пришла в храм, ища успокоения. После тех травм, которые ей в прошлом как раз мужики и нанесли. И в какие же руки – прямо в храме! – она теперь (снова) может попасть?!
Хочу вопросить Ефрема Сирина. (Я считаю, что он в своей молитве не все охватил). После того, как мы совершили такой тяжелый покаянный труд, не только духовный, но и физический, в искреннем желании блага, хочу его спросить: «Что мне сейчас делать, не осуждать? Или – спасать человека?». Ибо здесь моя любовь к женщине, жертвенная, не рассуждающая, на уровне гибели или продолжения рода, которая может окончиться смертью. Или продолжением рода.
17 апреля 2014
***
Света ждет. Но время уходит. Все должно быть подчинено соединению с ней. Отбросить дела, не имеющие к ней отношения, сосредоточиться вместе с Богом на нашей с ней жизни. Внимательно отслеживать события, стараться чувствовать промысел Божий.
Углубился в детство, в начало. Зима. Бабушкин двор. Сарай. Что будет впереди, во взрослой жизни? Пронзило тогда предощущение единственной моей женщины.
26 апреля 2014
Господь сейчас мне внушает стремление к физической близости со Светой. Мужчина соединяется с Богом через любимую женщину. Или скажем так: Бог через предназначенную мужчине женщину соединяет с Собой.
26 апреля 2014
***
Я не понимаю, как в ее прошлом мужчины могли уминать ее как большой кусок мяса? Ведь не поддающееся рациональному объяснению обаяние и красота ее лица поневоле должны внушать благоговение. Но они этого не чувствовали. Могли запросто мять нежнейший цветок женского очарования. И Бог не вмешивается, дозволяет это. А потом запоздало появляется мужчина, который способен оценить красоту, но она уже ненавидит всех мужчин за свои страдания и его, невинного, в том числе. А Бог не вмешивается в этот ужас, в ужас неосуществления настоящего счастья, когда оба – мужчина и женщина – могут радоваться и наслаждаться друг другом свято и чисто.
9 мая 2014
***
Сегодня теплым весенним вечером, шагая по дороге, я взглянул на небольшой хвойный лесок впереди, просвеченный ясным чистым закатом, и меня вдруг охватило наше будущее со Светой счастье, и представилось ее лицо, сияющее от счастья быть со мною вместе.
15 мая 2014
***
Господи, не моя на то воля была, а Твоя. Я не хотел этой любви. Это был Твой промысел, Господи. Ты неумолимо повернул меня к Свете, воле моей помимо. И ежели от меня зависит душевное благополучие ее, то научи, Господи, как мне сделать, чтобы в ее душе воцарились счастье, мир и покой. Не за себя прошу, за нее. Но вот ведь какая штука: в ее счастье должен обязательно присутствовать я. А иначе никак не может быть. Вот оно, вечно повторяющееся, не зависящее от людей чудо нераздельности двух начал, женского и мужского!
Май 2014
***
Охранник, ты не видишь! Я в храме страдаю от любви. Приди! Не сиди в своей будке, наведи порядок, защити, защити меня! о, прошу, окажи мне помощь!
26 июля 2014
***
Мне говорят: «Что ты переживаешь за нее? Если у нее и было плохое прошлое, то это ее жизнь, не твоя». Но я чувствую, что ее жизнь – это моя жизнь. И когда в храме вижу, как она вдруг закрывает лицо руками или тоскливо теребит свои пальцы… Это все мое, мое! Я готов разделить с ней ее горести, какие бы они ни были, но в то же время я думаю о ее будущем и, если Бог даст, о нашем будущем. И не устаю повторять слова благодарности за то, что она есть. Она – чудо женской природы. Сотворить такое чудо под силу только Богу. За ней – женское первородство. Все впервые, все достойно удивления: ее руки, ее волосы, ее ресницы (кстати, про ресницы: как до сих пор они еще при ней, до сих пор их не украли?), ее нежное лицо – все, все, все!...
15 августа 2014
***
Бог дал – Бог взял. И потащат тебя из этого мира, хочешь ты того или не хочешь.
Мы думаем: мое такое дорогое тело. Мои плечи! Моя спина! Мои легкие под моими ребрами!
Нет, это не наше. Я сейчас думаю о Свете и добавляю: нет, это не твое, Света.
Только душа в нас – наша.
Когда в пальце что-то стреляет, или сводит ноги, или сдавливает сердце, мы хотим от этого избавиться, но каждый человек, если он не дурак, понимает, что он не совсем хозяин своему телу, что внутри происходит какая-то чужая для него жизнь. И предпринимая шаги по контролированию внутренних процессов, борясь с недугами, мы, по сути, боремся со своим телом. Оно, в известном смысле, наш враг. У многих измученных болезнями возникала мысль: если бы можно было поменять его на другое, здоровое – без сожаления бы оставил.
В неврологической больнице я наблюдал, как женщина с трудом передвигалась по коридору, выворачивая правую ногу и опираясь левой рукой на батожок. Выходило, что нога, по сути, не ее нога, она ее не слушается. Я пронзительно понял, что наши руки и ноги не являются нашими необъемлемыми частями (ведь вот же – отъемлются!), но, пока они функциональны, мы их берем у природы, у Бога в аренду.
…Выйдя из ворот храма, я увидел идущую навстречу улыбающуюся Свету. Одетую продуманно, со вкусом. В каждом мгновении жизни ее тела не участвую я. Не участвует она.
Август 2014
***
Посмотрю на ноги какой-нибудь женщины, и вдруг они становятся Светиными ножками. Это «вдруг» бывает, когда соскучивание по Свете, подспудно накапливаясь, прорывается, выдавливается, властно оттесняя все прочие мысли, заботы и впечатления. И тогда приходит эта неожиданность – а женщина, которая мне в такой момент «подвернулась», тут совершенно не причем, но я смотрю на нее восхищенно, как человек, которого только что приворожили.
Или вот вчера на трамвайной остановке женщина приподнялась на цыпочки. Глядя на это, во мне возникло чувство умиления. Я представил на ее месте Свету.
Иногда, стоя в храме, она то одну, то другую ногу слега поднимает назад. Как будто брыкается. Что тут сказать? Нечего – только умиляться!.. Никто, кроме нее, так не делает. О какой особенности характера здесь можно говорить? Быть может, это показатель женской сути вообще?
21 октября 2014
***
Я подошел к ней. Она сидела на корточках и искала книгу для клиента на самой нижней полке. Увидев меня, медленно поднялась и посмотрела… Как бы это выразить… на меня смотрел красивый, но печальный надтреснутый хрусталь.
В тот миг я почувствовал (а сейчас уже знаю), что у нее уже все было, все, о чем мечтает один человек в отношении другого человека: стать с ним одним телом, одной жизнью. Все это она когда-то с кем-то получила, пережила.  И то, что возникло между нами (интерес, влечение), ничего не значит, это иллюзия, а вот то, что было у нее тогда – реальность навсегда.
После этого случая прошло уже несколько лет, но я продолжаю переживать то, что с ней случилось. Как и она переживает – но по-другому. Для нее это прошлое. Для меня же является сегодняшним, настоящим – это преграда между нами, через которую я не могу перешагнуть.
Октябрь 2014
***
Через меня был явлен (отверзнут) страшный мир. Через меня как будто включился экран, и все этот мир увидели. А в центре помещалась некая Света, с жесткими чертами лица, прорезавшимися вспышками молний. Окружающие на это смотрели, и никто не смел говорить, как раньше, что все мои выдумки.
Я был необходимым условием, проводником этого мира. Сам не все понимал, но принял решение не лезть вглубь, чтобы не засосало в бездну. Но рядовые исполнители бесовских событий стали ко мне подступать, просить-объяснить. Напряжение нарастало, и я понимал, что без объяснений не обойтись, облегчение не наступит.
…Бесы требовали идентификации. Они держали в руках образы самих себя и беспорядочно, перебивая руг друга, мне про себя рассказывали. «А послушай-ка историю, которую я обстряпал в начале прошлого века…» «А вот я совсем еще недавно, семь лет назад, вот что сделал…»
Вдруг все остановились и смотрят на меня в растерянности, и каждый раздраженно и требовательно мне говорит: «Имя мне надо!».
24 ноября 2014


Юная зелень качается.
Люди идут: надежды и чаяния.
Лета начало.
Вётлы качаются.
Трудно. Тревожно. Радостно. Сложно.
Что? Возможно…

Ушедшей весне спасибо.
За снежные тучи.
За ясность духа.
Хотя и сомнительно.
Необязательно.
Не непреложно.
Что? Возможно…