Подковы судьбы Георгий Куликов

Георгий Куликов
Подковы судьбы
Саратов
Приволжское издательство
2016
УДК 821.161.1-1
ББК 84 (2Рос+Рус)6-5
К 90
Куликов Г. Д.
К 90 Подковы судьбы / Г. Д. Куликов. — Саратов :
Приволжское издательство, 2016. — 212 с.
ISBN 978-5-91369-110-1
Новая юбилейная книга о жизни, любви, природе
Георгия Куликова предназначена для широкого круга
читателей.
УДК 821.161.1-1
ББК 84 (2Рос+Рус)6-5
ISBN 978-5-91369-110-1
© Куликов Г. Д., 2016
Коротко о себе
Родился в Великой Советской
Стране осенью 1966 года, в семье
инженеров; многие родственники
профессионально служили, отдавая
Родине свои лучшие годы. Мама всё
время после учёбы проработала в
П О « К о р п у с » и н ж е н е р о м -
программистом. Папа, окончив
Суворовское училище, не пошёл
армейским путём: окончил физфак
университета, но решил, что
гимнастика лучше физики, и
посвятил практически всю жизнь приобщению детей к
спортивной гимнастике. Успел по идеологическим сообра-
жениям побывать в тюрьме: хотел, чтобы люди жили
лучше... Был реабилитирован лишь с распадом страны, в
начале 90-х годов ХХ века. То есть ещё в садике я успел
познать «радость» безотцовщины.
Мои школьные годы пронеслись быстро и достаточно
беззаботно, наверное, поэтому я не был взят в девятый класс
средней школы № 73, при неплохой успеваемости. Успешно,
с наградой, окончил десятилетку в уже не существующей
школе-интернате № 2, где могучий коллектив заслуженно
заслуженных педагогов заложил хороший фундамент для
дальнейшей жизни.
После окончания высшего военного училища послужил
в ракетной бригаде в Закавказье, иногда совмещая три
должности одновременно. Последовательно, иногда
сочетательно, работал инженером в проектном институте и
3
сторожем, наладчиком на военном заводе и электромонтаж-
ником на стройке, служил в органах внутренних дел и
юстиции на разных командных должностях, трудился в
бюджетных организациях и охранником, так или иначе
помогая людям. Писать и публиковаться начал более
тридцати лет назад, когда ещё учился в училище, в армейской
прессе: первые заметки появились в окружной газете «За
Родину» — гонорары были неплохим подспорьем в юности.
Настоящий сборник произведений — десятый, надеюсь, не
последний. Пусть он будет скромным подарком родным
знакомым и совершенно незнакомым людям и, может быть,
чем-то порадует их.
Двое чудесных деток уже выросли, надеюсь, что
оправдают возлагаемые на них надежды, а в мечтаниях о
несбыточном окружающем, мне, пожалуй, равных мало.
Хотелось бы, чтоб всё было у всех хорошо. Желаю всем
читателям всего самого доброго!
4
Ладность
Звучащий лад, призывен тон,
Настроены гитары.
Путём одним волшебный сон
Обвязывает пары.
Дорог судьбины, быль потерь,
И ветер пыльный в лица.
Сквозняк, вдруг приоткрывший дверь,
Призыв остановиться.
Всё ерунда для тех двоих,
Кто крепко счастье держит.
Бывает, запах чудный стих,
Сломало время стержни.
Печально. Нравится не то,
Для всех желаю малость.
Дуэт, звучащий в лад и тон,
Чтоб вместе встретить старость.
5
1. Про любовь и вечность
Ночной сосед
В нише неба, на почётном месте
Кубок знатный серебром блистал.
Самый близкий планетарный вестник
К думам и мечтам веками звал.
Внешним измененьям был подвластен,
Путь в ночи прочерчивал серпом.
И по жизни прятался отчасти
В имени округлом целиком.
Силой бурлака таская воды,
Затмевал собою белый свет.
Заарканили б его народы,
Только Бог хранит пока от бед.
6
Время и рёбра
Засеребрило время уж височки,
Полынно пыхнуло порубленной травой.
Но ставлю многоточье вместо точки,
Бесёнок чешет рёбра, потерял покой.
В борьбе кто одолеет, точно знаю,
Плыву, бьюсь об пороги пенные порой.
И глубже напоследок лишь вздыхаю,
Питает запах кармой вечной неземной.
Болезнь известна, многих она губит,
Но дрожь и слабость от неё пьянит.
Пускай сторонний глаз меня осудит,
Чужое слово жар не остудит.
Обрушусь позже с водопадом вместе,
На тысячи пылинок пенных разобьюсь.
Шопена марша траурные вести
Не слышу. И похоже, заново женюсь.
7
Вечность чувств
Так скромно пламя возгоралось,
Но вовремя зажжён костёр.
А вместе с ним родилась радость,
Над нами Бог ладонь простёр.
Берёг всегда от непогоды,
От холода и злых зверей.
С любимой в лодке наши годы
Текли, лишь множился елей.
Родные, детки, даже птички —
Все подпевали в унисон.
Мы жили в сделанной тепличке.
Стряхнул вдруг случай дивный сон.
Авария. И я вознёсся,
А слёз любимой не стерпеть.
Нам предлагает, сам смеётся,
Лишь сатана чуть-чуть подпеть.
Он обменяет медь на злато,
Всё возвратит и сохранит.
А жить по-царски и богато
Ну почему-то нам претит.
8
Итак, мы вместе, хоть нам горько,
Расплата очень тяжела.
Несётся вдаль лихая тройка,
Счастливой памятью ценна.
9
Амурная судьба
В волшебный плен попал паук,
Оглох, ослеп, лишь обожанье
Оставлено взамен. Каюк,
Нет у супруги состраданья.
Он будет съеден скоро весь,
Да, плата за любовь такая.
Стрел у Амура и не счесть,
Он попадает, не играя.
Ведёт он бой, смертельный бой,
И жизнь — награда, что родится.
Малыш-трудяга, он не злой,
Даёт всем страждущим напиться.
Сколь стоит капелька воды?
Спросите лучше у Мидаса.
Летим на свет родной звезды
И знаем, как она прекрасна.
10
Путь
Кусочек сыра в небе и горошки
Нам освещали скупо путь в ночи.
Готовились голодным вилки, ложки,
Итогом дня, теплом родной печи.
Тысячелетья солнце ум варило,
Порою убегал, как пенка, он.
Любовью охватило всё светило,
И продолжался жизни марафон.
И атомы кружились уж не сами,
Орбиты изменяли и судьбу.
По льду катились временные сани,
Соединив рожденье и борьбу
11
Будущее (не многих)
Глубины космоса бескрайны,
Уплыв в очаровательную даль,
Сакральные познаешь тайны,
Получишь необъятную печаль.
И ностальгическая зелень
С душой сживётся, будет там расти.
А всеобъемлющая темень
Сетей парсеки сможет заплести.
Кометы, словно почтальоны,
От звёзд далёких отсвет донесут.
Лишь километров триллионы
В маршрутный их листок зачтут.
А Млечный Путь чем ближе будет,
Тем больше станет добрый свет дарить.
Путь сложный уготован людям —
Чтоб звёзды делать и светить.
12
В городском парке
Уключины скрипели, пели,
Их музыкальность вдаль вела.
На лодочке как карусели
Купались мы в волнах тепла,
Которое струилось с неба,
Обняв, ласкало нас слегка.
И отраженьем нашим нега
Неспешно благостно текла.
А капельки воды скользили,
Кругами пруд лишь удивив.
Спокойствием своим лечили,
Гнездо касаньем мига закрутив.
Казалось, рядом с нами вечность
По праву место заняла.
Аренда, часа быстротечность
Все сливки ножиком сняла.
13
Насмешка
Марс над Луной чуть-чуть поднялся,
Он горизонт земной прошёл.
В пространстве звёздном насмехался
И поступал нехорошо.
Корил он спутницу за связи,
Земную долю предрекал.
Затменьем, марсовой боязнью,
Короче, всякое кликал.
Забыл, что дальше он от Солнца,
Имеет скудненько тепла.
Судьбу его без добрых опций
Орбита кольцами вела.
И фаэтонную судьбину
Он мог по-братски разделить.
А прошлое из сердца льдину
Не позволяло растопить.
14
Внукам
Чудесная весна настала,
С годами больше я её люблю.
Хорошего видал немало
И наяву по-стариковски сплю.
Хоть вижу хуже, но мгновенья
Выхватывают чувственность острей.
И радости куются звенья,
Цветение на душу льёт елей.
И непонятно будоражит,
Чарует запах, в небеса манит.
Дед нового вам не расскажет,
Но в добрый путь весны благословит.
15
Расплёсканное счастье
В кругах веков смеялась бесконечность,
Щекотки звёздных лет — не ровня ей.
Познать стараясь, что такое вечность,
Чудак корпел и тратил много дней.
В уме своём хотел сложить простое,
Кипел, практически безумцем стал.
Мерещилось порою что-то злое,
И от бессилья душу он продал.
Но не приблизился ничуть к разгадке,
Бесовский мир замену дум нашёл.
И к чарке стал он ближе, чем к тетрадке,
А тёмный мир его, как крошку, смёл.
Не бессердечна сила-бесконечность,
Сияет миллиардами сердец.
Не ведает пороков. А беспечность
Сродни вранью. Страдает Бог Отец.
16
Сила солнца
Великое солнце — творец и начало,
Могучих энергий вселенская стать.
Ты светишь землянам багряно и ало,
Скрывая за красным безмерности рать,
Стоящую жизненной силе подмогой,
Планеты поймав в расстояний аркан,
Порою вселяешь зачем-то тревогу,
Горячий твой взгляд откровенен и прям.
Создать, сохраняя, задача простая,
Но как от неё мы пока далеки.
Так плохо и медленно в выси летаем,
В познании солнца, как дети, мелки.
17
Бег времени
Играло время с нами шутки,
С восторгом двигаясь вперёд.
Лишь ускоряли ход минутки,
Дел разных собирая мёд.
Секунды-пчёлки пролетали,
Сливаясь в дивный океан.
В безбрежной свежести порхали,
Росли со скоростью лиан.
Порой в тумане нездоровья,
Замедлив беспричинно бег,
Слипались в коме мокрой солью,
Утяжеляя бремя век.
А ход назад не начинался,
Раскручено гудел юлой.
И осью прямо устремлялся,
Пронзая вечности покой.
18
Было и прошло
На белом фоне ярко-алым
Очерченная резкость губ.
Как сердце громко биться стало,
Заныл тоскливо «мудрый» зуб.
Всё было и прошло навеки,
Не нужно в этот омут мне.
Нас разделяют не парсеки,
А жизнь на огненном коне.
Мила, люблю и ненавижу,
Нам вместе больше уж не быть.
Того, кого я в мыслях вижу,
Нельзя прогнать и позабыть.
19
Сон
В кармические погружаясь бездны,
Я пил елей с богами наравне.
Кубические формы плавно резал,
Был с мирозданьем в связке на коне.
Летал, паря без крыл над облаками,
Всё лучшее достойнейшим дарил.
Добро витало, с солнцем рядом правя,
Любовь земная придавала сил.
Прилежно делом важным занимался,
Светил орбиты выучен вязать.
Почти до сути без труда добрался...
Звенит будильник. Жаль, пора вставать.
20
Какие разные года
Романтизма много не бывает,
Вовремя обнявшись с ним, идти.
Старость, шаг длиною убывает,
Пыль пытается нога грести.
Опереться хочется на что-то,
Чтобы в перспективе не упасть.
Как трудна простейшая работа,
Без очков у карт не вижу масть.
Юности бунтарское начало
Бередит как терпкое вино.
Страсть скрывает лишь годов мочало,
Но пока ещё не всё равно.
А прекрасное — бальзам душевный,
Чистотой свершения бодрит.
Верьте и любите, только бедный
Мрачен, зол, на всё и вся сердит.
21
Зеркало
Я мерил прошлое вершками,
А будущее просто знал.
Всё то, что говорил словами,
Не сам к сиротству приближал.
Как помолчать всегда хотелось,
Ведь пуля-дура насмерть бьёт.
И опыт мой, сгрызая тело,
Бернеса голосом поёт.
А даты круглые даются
От тридцати не просто так.
Слезами золотыми льются,
Где каждый год — смертельный враг.
Непрост и труден, как эпоха,
Слепцам глаза не приоткрыть.
В улыбку прячусь лишь от вздоха,
Стараясь меньше навредить.
22
Маниловщина
Бескровно, стройно, справедливо
Текла река времён в умах.
Виденье призрачно, красиво,
Доступно многим лишь во снах.
Мечты — вуаль от грязи жизни,
Сознанье быстро не растёт.
Как хочешь чудо-рыбке свистни,
Она, увы, не приплывёт.
На добром дереве желаний
Пока бутоны, не цветы.
В избытке — морюшко страданий,
Углы и серые кресты.
Но мракобесие не вечно,
Окрепнет маленький росток.
Любовь, надежда, человечность
Видны в подстрочье вечных строк.
23
Зов Венеры
Венерианские восходы —
Туман кислотности дождей.
Парит и жарит тон погоды,
Закисшей в хмурости своей.
Нам непривычное дыханье,
Соседки неземной привет.
Фундамент строит мирозданье,
Потомкам донести чтоб свет.
Привычность дальних перелётов
Видна, достигнет, но не нас.
Из будущего тихий шёпот
Доносит в массы бренный сказ.
В обмане чувств легко купаться,
Скрываясь от того, что есть.
В деталях можно ошибаться,
Грядущего беззлобна месть.
24
Лунный зов
Луна в волшебном полумраке
Раскрыла карты нам двоим.
В призывном зодиака знаке
С любимой в свете лет летим.
И звёздные объятья неба
Прославили союз навек.
Божественно свершилась треба,
Чиста, как первый горный снег.
Услышав слово «да», душою
Скрепили наш дуэт сердец.
Все тридцать лет зову родною...
Юнец, хоть трижды стал отец.
И космос прославляю громко,
За счастье весь подлунный свет.
Звенит наш колокольчик звонко,
Хранит судьба от горя, бед.
25
2. Лунные сонеты
Небесная ладья
Солнце вниз скатилось только,
С ним подруга в плате — зорька.
Начались дела лихие:
Леший выл и бил по тине.
Лодочкой Луна прогнулась,
Покачнулась, усмехнулась.
И в далёкий путь небесный
Поплыла, лишь ей известный.
Звёзды ей светили ярко,
Ждали темноты подарка.
Затаилась в них игривость,
Баловства явилась милость.
Щекотать шалунью стали.
Мириады так играли,
Чтобы вызвать состраданье
Недоступного созданья.
От серебряного света
Ждали доброго ответа.
Но улыбка лишь косилась,
Дымка взора появилась.
И кругом по небосводу
Утекла, как рыба в воду.
26
Там же до грядущей ночки
Била на корму досочки,
Чтоб быть завтра неприступней,
Уберечь от злыдней ступни.
Умная Луна-подруга
И не ведает испуга.
Ходит павой, цвет меняет,
То растёт, то убывает.
Виснет в небе ночью, днями,
Запрягает молча сани.
Радует порой медово
Луноликая подкова.
На знамёнах символична,
Салютует людям лично.
27
28
Предвестница
На низком небе полнощёка
Скрывалась в пелене Луна.
Подслеповатым красным оком
Подмигивала, тьму звала.
Готовность к новым измененьям
Подсказывал её прищур.
Мимическое представленье,
Жесток погодный взгляд и хмур.
Но не хотелось перемен нам,
Хоть было всё предрешено.
Известная годами тема,
Избитое в миру кино.
Вдруг ветра ураганный посвист
Итогом грозным бег включил.
Поставил непечатный оттиск,
Всё в пыльный саван облачил.
Желанье наше пустоправно,
Его учесть, старанья нет.
Не всё проходит чисто, славно,
На том стоит подлунный свет.
29
Прожектор
Луна огромная взошла,
Разлила серебро в ночи.
Вновь молодость свою нашла,
Призывен свет большой свечи.
Любовь, раздумье и добро
Большим зеркалятся окном,
Туманным сказочным ковром,
Прощанием с дремучим сном.
Небесным благом снизошла,
Приблизив непонятный мир.
И темень стала не страшна,
Сместив к хорошему визир.
Издёрганные кто душой,
Тех возбуждает лунный свет,
Идущий в головах войной
И мнимым ворохом из бед.
30
Память
Сергею Есенину
Серебряной дорожкой
Выткан след ночи.
Молчит дремотно кошка,
Треск углей в печи.
В деревне звёзды больше,
Светят свысока.
Поют цикады тоньше,
Счёт вершат века.
И бабушкины сказки
Лунною тропой
Лишь добавляют краски,
Гонят сон долой.
А маленький мальчонка
Быстро подрастёт.
Металл пригоршней ёмкой
Память жизни льёт.
Волшебность, прелесть детства
Золота ценней.
Годами можно греться,
Радует елей.
31
Ошибки
Взвилась к спутнику стрела,
Человечество взрослело.
А пустая голова —
Слабая подмога телу.
И Луна покорена,
Сказано, но то — неправда.
Мы не знаем ни хрена:
Эта новость — лишь бравада.
К знаниям пути ведут,
Но доводят лишь немногих.
Выставлен не зря редут,
Правят, указуют боги.
Разобраться бы в себе
И не портить то, что рядом.
Сложно победить в борьбе
С злым косящим глупым взглядом.
А убрать с орбит, с Луны
Всё загаженное нами,
Люди, знайте, мы должны,
Правнукам не жить чтоб в драме.
32
Лунная дуля
Мне в свете дня Луна краюшкой хлеба
Зачем-то показала вдруг кукиш.
Потом сбежала резко в сини неба,
Оставила раздумья, гладь и тишь.
Я долго думал, что всё это значит...
Изыск, как жест, дающийся с небес.
Желанье иногда — подначить.
Достал и так всех окаянный бес.
За четверть века деньги отменяли
В России трижды — это не предел.
За «зелень» душу многие продали —
Нестойких граждан дьявольский удел.
Конечно, сверху всё и лучше видно.
А наша только в том опять вина,
Что люди всё богатство, так обидно,
Профукали. Кому-то грош цена.
Невидимая правда
Запрятанная иллюзорность,
Кармический людской тотем!
Спартанская и стать, и гордость
Недостижимы без дилемм.
Для пешек ванна будет морем,
А озеро — как океан.
В логическом извечном споре
Вопросов кружится дурман.
Необходимая пятнистость
Разведчику всегда под стать.
Лицо занявшая землистость
Заставит тело пострадать.
Спроси, коль сможешь: «Где же, правда?» —
Она видна, но не для всех.
Пусть страждущих и мучит жажда,
Она путь направляет вверх.
С вершины лучше, больше видно,
И звёзды светят там сильней.
Нить истин, облака, обидно,
Скрывают, делая сильней.
33
3. Армейская судьба такая
34
Первая контузия
Не думал, что такое небо,
Высокое, как временная даль.
Упал спиной от взрыва в небыль,
Глядел и понимал, что дело дрянь.
Но купол успокоил синью,
Часть чувств назад из небытья вернул.
Желанье жить острило клинья,
Подало вновь очередной посул.
С трудом поднялся, хоть штормило.
Стал костылём мой личный карабин.
Вода из фляжки силу влила,
Да Бог пока от смерти сохранил.
Заслуга в этом только неба?
Любви, удачи? Срок иль не пришёл?
Но благодарен: жизни требу
Из кубков чаще подаю на стол.
35
Парный дозор
В окопе стылом мы вдвоём с Петром
Дозором службу в эту ночь несём.
Ракеты освещают тьму пером,
Качаясь, падают, мы степь пасём.
Глядим до боли мы вперёд, чутьём,
Наверно, больше, словно волки, зрим.
Ночь вздрагивает, выстрелом сечёт,
А то молчит, как старый пилигрим.
Но нет покоя, где-то там вдали
Противник козни строит против нас.
Эх, если б наперёд мы знать могли,
Что будет дальше: правду без прикрас.
Сейчас мы — роты нашей оберег.
И стерпим, сдюжим. Знаем, нужно так.
Отсвечивает славно белый снег,
Он помогает нам — не суйся враг.
36
О раненье
Деду
В колено стукнула кувалда,
Казалось бы, сбит с ног, упал.
Взмахнула лишь шинели фалда,
Подумал: «Всё, теперь пропал».
Хирург осколок с ноготочек
Мне показал. Бывает так.
Одна нога чуть-чуть короче
Лишь стала — постарался враг.
Но в строй опять через полгода
Встал сам, стараясь не хромать.
Стал лучше чувствовать погоду,
Что помогало воевать.
Шагами мерили Россию,
Как воздух ноженьки нужны.
Высь неба салютует синью,
Столбы границ родных видны.
37
Обращенье
Прадеду Родиону
(отцу Елены Герасимовны),
погибшему в Первую мировую
Трёхгранный штык примкнут.
Бьёт дрожь, в атаку — страшно.
Испарина и зуд...
Рвут взрывы громко пашню.
Седой густой сорняк
Забил её, зараза.
Вот развернули стяг.
Спаси! Крещусь три раза.
Германец, паразит,
Наверное, боится.
А «унтер» наш сердит,
Бьёт ниже поясницы.
Пора! Несёмся. А!!!
Кургузо цепь попёрла.
Кружится голова
И очень сухо в горле.
Бочком вперёд бегу,
Винтовку обнимаю.
Ох! Дало, не могу!
И в бездну улетаю...
Грудина как болит...
Дочурку жалко, кроху.
Земля вблизи парит,
Как тяжко кровью чохать.
Темнеет свет в глазах,
Но стало легче вроде...
Всё поле в образах...
Конец моей породе.
***
Дочь-солнышко. Но... чу,
Фамилию украли,
В чужую взяв семью,
И отчество сменяли.
И некому сказать,
Понять кто сможет боли?
Герасиму пенять
На Родиона доли?
Но их равнять нельзя,
Делить? И то неверно!
Была ж одна семья.
Суть боли откровенна.
***
«Бычков» военных нас
«Щемили» многократно.
38
Три поколенья враз
В строю менялись кратно.
Живых-то никого...
Сто лет — пожалуй, время.
Годов былых трюмо
Не отражает семя.
39
40
К плацдарму
Берег рядом был, казалось,
Лишь мешал ему отлив.
Сил совсем уж не осталось,
А накат из волн игрив.
Злость рождала жажду жизни,
И на дно тащил Нептун.
Думалось уже о тризне,
С горечью прохладных струн.
Это то, что мог запомнить,
Да, на камни встать нельзя.
Лишь один несбитый локоть —
Лотерейная стезя.
А могло бы быть и хуже,
Ведь осталось нас чуть-чуть.
Шёпот волн и кипень кружев
В памяти рождают грусть.
41
Последний раз
Туман сближает как-то звуки:
Невидимое кажется вблизи.
На поле взлётное под руки
Меня друзья по просьбе привезли.
В последний раз, я это знаю.
Отмерен, к сожаленью, людям срок.
Во снах пока ещё летаю...
Но застилает взоры смрадный смог.
Худое говорить не буду,
Его достаточно и так.
Желаю я здоровья люду,
Пусть им поможет добрый маг.
А тем, кто породнился с небом,
Большой удачи, лёгкого крыла.
Отказов и проблем на небыль
Чтоб скорость наверху на нет свела.
До высоты такой добраться,
Чтоб с Богом равным ростом быть,
И чаще с близкими смеяться,
Под алым парусом успехов плыть.
42
Быстрокрылые лебеди
Там, вверху, обгоняя ветра,
Скорость звука в два раза превысив,
То, что сказкой казалось вчера,
Разрезало небесные выси.
Многое покорилось, и свет
Стал намного ясней и доступней.
А хватило всего лишь сто лет,
Чтобы небо ласкало нам ступни.
Да, привычность полётов теперь
Породнилась с листом из бумаги.
И мечта, распахнувшая дверь,
Без препятствий взметнула вверх флаги.
Мысли лёт обгоняет ветра.
Поколения в небо стремятся.
Смотрим с грустью порой на «вчера»,
А мечты только с «завтра» роднятся.
43
Предвкушение
Опять в полёт зовёт беспечность,
И тучки мило манят к ним идти.
Ширь раскрывает бесконечность
И веерно кивает по пути.
Но есть дела, что ждут решений.
Проблем скопилась уйма — целый воз.
Нет времени для развлечений,
Вдали отдохновения вопрос.
Пегас скучает в своём стойле,
С очками шлем пылится на столе.
Увы, пока ещё не волен
Занять местечко тёплое в седле.
Вы, ветры дорогие, ждите!
Надеюсь скоро с вами поиграть.
И солнышко достать в зените,
Земную разделяя благодать.
44
День Победы
Не отпускает память ветеранов,
А в праздники ещё больнее жжёт.
Несётся звон наполненных стаканов,
Как колокол, прошедшему в почёт.
Победы с неудачей боли вместе,
Трещат как временные угольки.
Летит годов прошедших песня,
Сближая берега судьбы реки.
И выси неба, покоряясь сами,
Букеты дарят, головы склонив.
В очах не гаснет дел свершённых пламя,
И каждый с ним по-своему красив.
45
Память
Дрожь пулемёта в теле отдаётся,
Наружу с хрипом рвётся злобный рык.
Трепещет сердце и вот-вот взорвётся...
Припоминаю иногда тот миг.
Трясутся руки, чтоб сдержать движенье,
Точней — выкашивать врагов к чертям.
Нет мне от вредной памяти спасенья,
И взгляд порой бывает зол и прям.
Весною солнце угостит вниманьем.
Сощуришься. Искр брызги словно вновь
Взмывают рикошетом попаданья,
Уносят души, и алеет кровь.
46
Балтийская находка
Акула хищно затаилась
На глубине, в песчаных дюнах.
Войны прошедшей в ней «тигриность»
Играла на злодейских струнах.
Ковшом отрыта хвостовина,
И экскаватор встал с испуга.
Оскал боёв, годов судьбина,
Незавершённость жизни круга.
Отцы и деды оборону
На берегу держали стойко.
Деревья молодые крону
Тогда лишь набивали только.
Теперь постарше дедов стали
И ширью взрослой тень хранили.
И грустно иногда кивали,
С култышек-веток слёзы лили.
И вот в траншее зло явилось,
Смертельный ветерок повеял.
Нежданное опять случилось,
Фашизм его для всех насеял.
Но люди в форме подоспели,
На хвост удавку натянули.
Своей уж не достигнет цели,
Взрыватели с неё свернули.
Водица самотёком позже
Замоет раны происшествий.
Неважно где и как ты пожил,
Увидишь тени разных бедствий.
47
48
Ветеран
Град из пуль и взрывы мин,
Грохот, пыль, опасность — тошно...
Коль Судьбою ты любим,
Выжить иногда несложно.
Бог иль случай — выручай!
Шепчешь страстно, но в сомненье.
Ад испивший через край,
И терпенье, и терпенье!
Грязь, и хочется воды,
Лишь глоток, так в горле сухо.
Режет запашок беды
Глаз, и плохо что-то с ухом.
Знаешь сам, что должен жить,
Попадать, в пылу стреляя.
Рвётся мат! И крыть, и крыть!
Доля воина такая.
А наградой будет сон,
Пусть урывкой, нервный, страшный.
Тот, что может вырвать стон
И сорвать у близких башню.
Было... Помню... А забыть
Не могу. Не раз старался....
Выучен добро любить,
Но войною измарался.
49
Настоящее
Границы разорвали земли,
Разъединили вековой уклад.
Здоровые хирели стебли,
Их убивал до срока злобный град.
Немногие с улыбкой наглой
Готовились менять судьбу другим.
Точили топоры и сабли,
Но дух свободы был непобедим.
Он с долей не хотел считаться,
На плаху молча голову сложить.
Не жаждал с Русью расставаться,
Колени перед псами преклонить.
А тявкающие бездумно
Хозяйским бредням шавки в унисон
Подачки ждали, грызлись шумно,
Плевав на доносимый ветром стон.
Хотели «конуры» в Европе —
За это рады глотки рвать в борьбе.
Им виделись соседи в ж...,
Неслись туда лишь сами по трубе.
50
Крымские крылья
Крым раскинул к солнцу крылья,
С морем Чёрным загорал.
На Сиваш он пыхнул пылью,
Сам свободе руку жал.
Развернул он борт к России,
Вечной дружбой с нею слит.
В марте птицы гнёзда свили,
С миром полуостров сшит.
И ребят Артек встречает,
Словно в лучшие года.
Он по-братски не скучает,
Ялта рада всем всегда.
Лучше и спокойней стало,
Правильнее и мудрей.
Флот вздохнул чуть-чуть устало,
Без напастей жизнь милей.
Исторические штуки
Преподносит всем судьба.
Мы надеемся, что муки
Кончились. И навсегда.
51
Барьер
Барьер неправды между нами,
Стене китайской он родня.
Бичуем гадкими словами
Друг друга в полумраке дня.
Сорняк нетронутое поле
Заполонил, пройти нельзя.
Была едина наша доля —
Одна огромная семья.
Стрекочут рьяно пулемёты,
Орудья лупят по домам.
И злее стали анекдоты,
Загажен мирной жизни храм.
Не видим свет в пещерах наших
И разбрелись без нити мы.
Года всех делают нас старше,
Хотелось жить бы без войны.
52
Херсонес
Три тысячи и тридцать лет равнялись.
Смешались с галькой гильзы, черепки.
Бойцы здесь, видно, стойкие сражались,
И смерти взять их было не с руки.
Осколки амфор, мин, снаряды, пули
Плоть резали, дымы коптили свет.
Сном вечным победители уснули.
Последний смертный бой — врагу ответ.
Бесстрашные — богам на них равняться.
Земля родная помогала им.
Чуть позже через две зимы квитаться
Пришлось за них солдатам, но другим.
Не красят шрамы взрывов побережье,
Их видно даже через много лет.
Летают чайки над волною свежей,
Героев души внукам шлют привет.
53
Война старуха
Ох, попадали, стреляя навскидку,
Да не упал, на врага лишь бежал.
Знал про ушко у иголки и нитку,
Штопал изорванной жизни чувал.
Правда моя была чувственной явью.
Жизнь свою делал, как Павка-герой.
Больше полвека живу я за гранью,
Непобеждённый и вечно живой.
Дырки от пуль только плёнкой покрыты
И зарасти не сумели они.
Знал и «старуху», и даже «корыто»,
Раны болят сильно в майские дни.
54
Сентябрь 1942 года
Учебный лагерь. Мы как новобранцы
Азы военной службы постигаем вновь.
До фронта позже предстоит добраться,
Пока мозоли сапоги сбивают в кровь.
Да, многое доделать не успели,
Остались дома жёны, милые мальцы.
Из карабинов днями бьём по целям,
Тягаем пушку и снаряды — огольцы.
Проходит лето, и хлеба поспели,
Обидно. Видим, но помочь не можем мы.
Большая радость нам — упасть в постели
И крепко спать в объятьях нервной тишины.
Два месяца, немного подготовки,
Стараемся, куда деваться — ратный труд.
Целуем фото, ладанки, подковки
И знаем, помощь в Сталинграде ждут.
Растёт и крепнет воля для Победы
И зрелость, жажда бить поганого врага.
Ответит за страну и наши беды,
Сметёт его из жизни правды ураган.
55
Счастье
Шёл и споткнулся, темнота в глазах,
Отмашка рук пропала, ноги не идут.
Вот так осколок старый, словом, швах,
Прервал намеченный фронтовика маршрут.
Полвека рядом с сердцем он сидел,
Нормальной жизни, расслабленья не давал.
Хирург старался вынуть... Не сумел,
Но парня от войны на полста лет урвал.
Красива жизнь, когда есть с чем сравнить.
До пенсии работал, вырастил детей,
Смог внуков увидать и полюбить.
Счастливец! В вечность может смело улететь...
56
Атака
Ракетница неслышно в громе взрывов
Звезду командой устремило ввысь.
И молоком, вскипающим без срывов,
Плеснуло из окопов. Ну, держись!
Боец! Старайся тело не подставить,
Смотри на друга, и быстрей вперёд.
Молись своей судьбой в надежде править
И помни, что тебя родная ждёт.
Под валом огневым без криков можно,
А дальше — только ярость и запал.
Плевать потом к чертям на осторожность,
Быстрей стреляй, коли, не то — пропал.
В блиндаж — гранату, помаши соседу,
Чтобы огнём прикрыл, в бою помог.
Животным воплем замени беседу.
Хорошее оружие — сапог.
Недаром радости побед вкушали,
Мужанием, уменьем налились.
Заслужишь ты ещё, браток, медали,
Терпи ещё, боец, трудись, трудись.
И локтем пот со лба слегка стирая,
В кругу друзей цигаркой насладись.
Солдата доля сложная такая.
Атака — кузня. Ты, будь добр, крепись.
57
Прощанье с другом
Мой автомат — надёжный друг,
Калашников, спасибо!
Пройти помог он адов круг,
И вместе крепла сила.
Пристрелен друже в первый день:
Центральный бой и меткость.
В какую попадали хрень,
Испытывая мерзость?
Благодаря ему живой
И, может быть, удаче.
Целую ствол его стальной,
Прощаюсь с ним и плачу.
Запомнил номер навсегда,
Разбудят ночью — вспомню.
При помощи его беда
К врагам неслась по полной...
А одиночными стрелял,
Наверно, даже больше.
Берёг патроны и металл,
И попадать так проще.
На память — орден и медаль,
Спасибо, друг надёжный.
В родную еду завтра даль,
Тебя б взял, если можно.
Пусть ноет правое плечо —
Оно осиротело.
Церковной памятной свечой
В душе горит — задело!
58
59
Перемена погоды
Шумел чердак серьёзно, не по-детски,
Контузии пытался как-то скрыть.
А сердце просто ныло по-соседски,
Не будем про болезни говорить.
Весна звучала колокольным звоном,
Свой танковый удар направив в цель.
Царь-солнце било непослушных ломом.
Синичек, старчиков звучала трель.
И врезал мощно напоследок холод,
Атакой яростной апрель.
А тополь-старец думал, что он молод,
И нёсся сверху треском почек сель.
60
Молодость
Вантовый мостик в бригаде припомнил...
Он берега у арыка связал.
Тросы качались под ветром чуть сонно,
А от шагов он печально стонал.
Брызги туманом лежали в низине,
Сил не имели взлететь высоко.
Гальки отвалы молчали в помине,
Им без дождей преспокойно, легко.
«Шапкой ангорской» покрытая круча
В дымке порою бывала видна.
Словно домашняя горная туча
Вечный покой на плечах обрела.
А ручеёк, изменяться умея,
Часто скрывал буйность горных вершин.
Споро катился меж ними, старея,
Камешки резал кинжал-исполин.
Древний Кавказ, молодое ухарство
Связано тесно... и так далеко.
В мире меняются общества, царства,
Только парящим над бездной легко.
61
Часы
Благословляя в путь на службу офицером,
Часы «Восток» мне дед на память подарил.
Всегда родной старик был для меня примером,
По гарнизонам честно сорок лет трубил.
Большие три звезды погоны украшают,
Отец его стопами не пошёл.
Преподаватель в институте, много знает,
Считает, жить без переездов — хорошо.
Наверно, в деда я такой неугомонный,
Походы и зарницы в школе полюбил.
Всегда и разные житейские препоны
Пройдя удачно, никогда не ныл.
А командирские часы — подарок деда,
Вдали единством свяжут, и не раз.
И будет не одна достигнута победа,
И не один удач по службе мерян час.
62
Возвращение
Был в мае сильно ранен
И в госпиталь попал.
Казался мир мне странен,
Невидимым он стал.
Бинтами был закутан
От головы до плеч.
Кормили жидким супом,
Но не вязалась речь.
Открытое окошко
Несло неясный шум.
Мычал я понемножку
От боли и от дум.
Все мысли, как мозаика —
Вот только не сложить.
Бренчали балалайкой,
Но так хотелось жить.
И вдруг — мне озаренье
Лучом из темноты.
Почувствовал цветенье
Неясной красоты.
Ласкающий целитель
Встряхнул и силу дал.
И я, незрячий зритель,
Ему рукоплескал.
Но что это за запах?
Хотел узнать — не мог.
Торчал у смерти в лапах,
Но побороть-то смог.
И стал тренироваться,
Слова произносить.
Поверьте, сложно, братцы,
Но так хотелось жить.
Сестричку при кормлении,
Набравшись сил, спросил.
И помню изумление
И крик: «Заговорил!»
Акации спасибо,
Цветенье не забыть.
Теперь её мотивы
Умею отличить.
63
64
Арт-дуэль
Гремело, рвалось, пыль туманом,
Вздымали взрывы, поле распахав.
Зияли язвы-раны явно,
Воронками вулканов вмиг восстав.
Земля стонала от насилья,
Не в силах извращение понять.
И птицы складывали крылья,
От страха в смерть стараясь убежать.
Призывный свист манка осколков
Тянул поближе к матушке прильнуть.
Щекой к земле прижавшись колкой,
Молчал, и в такт лишь вздрагивала грудь.
Вдруг пересилив вал чертовский,
В ответ от наших дали огонька.
И били, прямо скажем, жёстко,
Свободней стало вроде бы слегка.
И голову поднять возможно,
Судьбе спасибо, вроде пронесло.
Звенело лишь в ушах безбожно,
В очередной раз жутко повезло.
Дымились тёплые воронки,
Как ты страдаешь, милая земля.
Родные получают похоронки,
Ты с ними стонешь, горе взяв в себя.
65
Товарищ
Гимнаст и каратист,
Приёмы изучавший,
Душой, моралью чист,
И физику познавший.
Пробежкой по стене,
Движениями птички,
Летал он не во сне,
Скорее, по привычке.
Ногою свет включал
И делал сальто просто.
Для мам был идеал,
Хоть маленького роста.
В срок в армию пошёл,
В «учебку» и спортроту,
Кружок ушу там вёл,
К нам проявлял заботу.
Но на ученьях раз
Упал сам на гранату.
Троих бойцов он спас,
Не спрашивая плату.
Был быстр, удачлив, чист —
Такого не обманешь.
Гимнаст и каратист,
Хороший друг, товарищ.
66
ТУРКВО*
Высь неба разбежалась,
Расширив купол светлый.
Ничем не снять усталость,
Терпи, иди, не сетуй.
Нет тени, лишь барханы
Шипят, пески насупив.
Подвижны истуканы
И жгут, заразы, ступни.
Подножки ставят злостно,
Кусаются свистяще.
В душе неясно, постно,
А жажда в настоящем.
Брести необходимо
Движеньем «муравьином».
Мерещится перина
В пространстве суховейном.
«ТУРКВО» воспоминанья
Прислал с небес напалмом.
Сейчас не те страданья,
Хоть солнце пышет жаром.
* ТУРКВО — Туркестанский военный округ.
67
Июль 1939 года
Припоминаю схватку в поле:
На взгорке в обороне мы.
Уставшее в пыли раздолье,
Тепло, дыханье тишины.
Обстрел короткий, и волнами
На нас раскосые пошли.
Зачем? Они не знали сами.
Что? Не хватало им земли?
Пять лет я в армии. Недаром
Ем свой заслуженно паёк.
Бил хлёстким сабельным ударом,
Но главный пулемёт конёк.
Его с закрытыми глазами
И разберу, и соберу.
Как завещал товарищ Сталин,
Немного на себя беру.
Стреляю, словно бог, прицельно,
Не пропущу, коль нужно, мышь.
Напарник мой — товарищ дельный,
Прикусывает губы лишь.
С задором ленту поправляет...
Продолжу дальше свой рассказ.
Наш командир... Он много знает
И самураев бил не раз.
Приказ, прицел на триста метров,
Ну подождали — и вперёд.
Свинцовых выпустили ветров,
Немногих Бог тогда сберёг.
Как на ладони, тараканы,
Коси сколь хочешь, успевай.
Нагрелся пулемёт не рано,
Затихли вопли их: «Банзай!»
Куда попёрли, как бараны?
Не в шутки с ними же играть?
Казалось лишь немного странно:
Что, им привычно погибать?
Совет хотелось бы простецкий,
Солдатский, в будущее дать:
Не лезь врагом к стране советской,
Тогда не будешь умирать.
68
69
1943-й
Зной пепеляще иссушал,
Немыслимо сияло солнце.
Июль по праву руки жал
И жарил линзой из оконца.
Окопы расширяли мы,
В преддверье жили наступленья.
И злостью на врага полны,
Скрепляли ненависти звенья.
Попил он кровушки, но всё!
Пора пришла ему квитаться,
Лопаты кончик так остёр,
Умеет больно он кусаться.
Мы не окопы рыли, нет!
Копали подлецам могилы.
И наш родимый белый свет
Длиной своей утроил вилы.
В бока летели, чтоб чумы
Не видеть больше и в помине.
Да, от жары страдали мы,
Замешивалась правда в глине.
И обжигалась — кирпичом
Родным крепчайшим становилась.
Война не спросит что почём,
И не от пыли степь дымилась.
Коптились души. На века
Такими чтобы сохранились.
Течёт из времени река,
Герои с вечностью сроднились.
70
71
Золотые песчинки
Мы все умрём и станем пеплом,
Развеемся с песками в никуда.
Немногие сроднятся с ветром,
Успеют сделать добрые дела.
Поддержат своды честных правил,
Небесный в жизни претворят закон.
И след в истории оставят,
Укажут путь сквозь пенный шторм.
Среди песчинок золотые
Не все, их дорога на вес цена.
Тепла лучистость не остынет,
Куда б кривая жизни ни вела.
72
Кошмар
Как так?! Не может быть!.. Мандраж мешает.
Сорвался в плоский штопор самолёт.
Тяжёлый руль, чего-то не хватает,
Ползут секунды, изменивши лёт.
«Причина в чём?!» — кричу, не понимая.
Второй пилот затравленно молчит.
С безумным треском в дом жилой влетая...
В поту вскочил! Родная рядом спит.
Кошмар нередко видится подобный,
Наверно, в прошлой жизни нагрешил.
Да и сейчас кому-то неудобный,
Понять бы, что ещё не совершил.
Семья, дом и работа, всё в порядке.
На пенсии военной десять лет.
И с трудностями не играю в прятки.
Какой ещё душа таит секрет?
73
Обстрел
Злюще выл фугас в излёте,
В землю глубже прижимал.
Неохота на работе
Смерти увидать оскал.
Случай, друг, простое счастье,
Добрым будь и выручай.
Коль удача не у власти,
Заслужил что, получай.
Страшно, жутко, неудобно,
Какова твоя судьба?
И от страха крепнет злоба,
И кипит в душе борьба.
Только к цели как добраться?
Молимся все мы в душе.
Дорогие мои братцы,
Мне б не видеть зла клише.
А снаряды или пули,
Ставят, ставят, ставят их.
И минуты как уснули,
Ход их плавненько затих.
Не привыкнуть к канонаде,
Часто рвётся слово «нет»!
Мир, испачканный в осаде,
Шлёт из прошлого привет.
74
Небесные крейсера
В небе высоком — летящие стрелы,
Белым очерчен далёкий их путь.
Соколы неба отчаянно смелы,
Нашу планету смогли обогнуть.
Тридцать часов без посадки — не сказка.
Крейсер крылатый — царям побратим.
Их имена исторической краской
Вписаны красным, их свет негасим.
Два маха, звук догоняет отставший,
Солнце плескает просторы небес.
Знайте героев невидимых наших.
Время меняет в высотах свой вес.
Лишь разноцветье неровных квадратов,
Тихо ползущих за следом вдали,
Силу скрывают воздушного братства.
Гордость России — родимой земли.
75
Кавказ
В изломе гор у небосвода
Менялась вся моя судьба.
Писалась новой жизни ода,
А в мир зашла с собой борьба.
Ковались случаем невзгоды,
Погода закрепляла стать.
В довольно молодые годы
Умел чужим их сосчитать.
Безрадостную соль победы,
Когда она жжёт, как огонь,
Видал. И разного отведал,
Не спутаешь от плоти вонь.
Не помню радости геройства,
Обычен был солдатский труд.
Политработа, её свойства —
Болтать, забыть чтоб разный зуд.
Все те далёкие вершины
Остались в памяти навек.
Пока душой и телом живы,
Их помни тоже, Человек!
76
Судьба
Расстались с корешем давно,
Он никогда не подводил.
Мне солнце не глядит в окно,
Решёток серый цвет не мил.
Приказы чётко исполнял
И выжил, в том моя вина.
Дружище чётко помогал,
Стал сиротинушке семья.
Я чистил часто и берёг
Его от грязи и невзгод.
В ответ он чётко вёл вперёд
И выручил однажды взвод.
Короткой очереди такт
Порой сейчас в душе стучит.
А точность — характерный знак,
Я с интерната с ним был слит.
А прокурор сказал: «Ну что ж,
Ты всё равно же сирота,
До истины сам не допрёшь,
Иди, сиди-ка, простота».
Всего лишь взвод я наш прикрыл,
Когда зажали нас враги.
Свинцом их, как крысят, отлил,
Тогда был ранен в две ноги.
А позже, целых три часа
В своих лупил, не замечал.
Достали неба голоса,
И автомат мой замолчал.
Последний выстрел — для себя!
Заклинил почему-то друг.
Мы были с ним одна семья,
Братишку охватил испуг.
Теперь пылится где-нибудь,
Решёткой скрыт и под замком.
Щелчок осечки, пота жуть,
Поймёт, кто близко с ней знаком.
А больше не видались мы:
То госпиталь, потом тюрьма.
Опасны для своей страны:
«Бандиты», — говорит она.
77
78
Дорога
Охранной грамотой мы стали,
Главу колонны подперев.
Кивала пушка, грохот стали,
Удачи броневой посев.
В надежде отвести невзгоды
Пылился в километрах след.
А в молодые наши годы
Был кое-кто из наших сед.
Имели радость награжденья
И горечь боевых потерь.
Сейчас хотели лишь везенья,
Ему б открыли сами дверь.
Все думали: что нам за горкой
Готовит новый поворот?!
Оглядывали местность зорко
И на замок закрыли рот.
Конечно б, дали, если нужно,
Любому гаду прикурить.
Движки ревели лишь натужно,
Минуты вили марша нить.
79
Удача
Старуха смерть случайно поскользнулась
И проскочила мимо в этот раз.
Удачи птица славно улыбнулась,
Крылом взмахнула, скромно скрылась с глаз.
Я к племени кошачьему причастен.
Подумалось, сегодня мне везёт.
Ох, чёрный Нави лик вблизи ужасен,
За сердце схватит, холодит, как лёд.
Но пронесло, стараюсь время гладить —
По ровной ткани лучше вышивать.
И многое хотел бы я исправить,
Мечта есть — кое-что вблизи познать.
А в благодарность, может быть, случится,
Я мир бескрайний новый подарю,
Что будет в унисон со старым виться,
Поддерживать... Опять старуху злю!
80
В разведке
Дождит. Грязь, слякоть, липнет глина,
А нам ползти ещё, ползти.
В тумане просочиться мимо
Нам нужно, может повезти.
В разведке разная работа,
Чего случится — лишь вопрос.
Даётся на удачу квота
Нам сверху. Помоги, Христос!
Приходится не раз молиться,
Когда бежишь или лежишь.
Как неохота засветиться
В обстрел, порвавший звуком тишь.
А чувствовать, что будет скоро,
Желательно, коль хочешь жить.
Тех, с кем воюем, воет свора,
Приходится её позлить.
Слух музыкальный не поможет,
А лишь любовь и правота.
Все производные разложит
Судьба. Ох, сырость, маета.
Терпеть — одна теперь задача,
Плотнее только зубы сжать.
Душа с дождём совместно плачет,
Злом кроет ледяная рать.
81
Время
Торопимся, взнуздали время,
Оно не поддаётся нам.
Мало, как просяное семя,
Течёт, но не в любой стакан.
Катушка плотненьких минуток
Спешит с разгоном по оси.
Иглы детектор очень чуток,
Ход не изменит, не проси.
Желанья чудными бывают,
Кому-то кажется, он бог.
Года в далёкой дымке тают,
Движенья видимый итог.
82
Сложная судьба
Времён слагалась пирамидка,
И случай шлёпал по рукам,
А будущее было зыбко...
Творца житейских эпиграмм.
Хотя он стержнем быть пытался,
Но жалил ветер перемен.
И от напора изгибался
Хребет, слагаемый из тем.
Дорога скрюченная вилась,
Пока совсем не порвалась.
Судьба законная случилась —
Причинно-следственная связь.
83
После контузии
Я в психбольнице был лишь три недели,
Запомнил слабых и сопливых пацанов:
От армии они косить хотели,
Им чужд был Родины извечный зов.
Не жаждали кровь отдавать мешками,
Хотя любили, может быть, в душе её.
Боялись говорить со мной. Едва ли
Понять могли, что не прощает вороньё
Поступков слабым и безвольным людям.
И заклюют их насмерть, так или не так.
А если сказано, что это будет,
То не поможет даже мама, врач иль маг.
Боялись и глазёнки отводили,
Хотя вопрос теплился затаённо в них.
Их сверстники-бойцы глупцов простили,
Как нас, оставшихся тогда в бою живых.
Я каждый день цветы большой охапкой,
Как ненормальный, докторше своей дарил.
Молчал, курил, но не казалась сладкой
Мне жизнь, а свет-кузнец мне ломом в череп бил.
Инклюз
Вновь зеркалом покрылось озерцо,
Погода убрала вчерашний снег.
И отразилось прошлого лицо,
Подарен от напастей оберег.
Удачно сохранится до весны
Сухой листок, зиме попавший в плен.
Янтарные увидит чудо-сны,
Подразнит рыбок лишь еде взамен.
Метели ещё будут впереди.
Пока улыбка солнца от небес
Спадает к нам и чувства бередит,
И хочется вспорхнуть, теряя вес.
Наверно, поспешил чудак-листок,
Ему б на ветке малость подождать.
Лавровый смог бы мудрости венок
Долготерпеньем выше всех поднять.
84
4. Природа дарит благодать
85
Конец оттепели
Зима решила отдохнуть
От встречи с Новым годом —
Позволила попеть, всплакнуть,
Расслабила погоду.
Наверно, Дедушка Мороз
С ней посидел премило.
У тучек не хватало слёз,
И солнце не светило.
Но ранним утречком она
Взглянула хмуро, кисло.
Торчат повсюду зеркала —
В них сырость подзависла.
И сразу — хвать метлу, и в лёд
Все превратила лужи.
Снежок быстрей к себе зовёт,
А он с ней сильно дружен.
Всего полдня, и вот опять
Понятно, кто тут правит.
Кто любит много отдыхать,
Лентяйство тот прославит.
86
На охоту
Достал ружьё из сейфа,
Собака встрепенулась.
Следов заветных шлейфы
В носу её проснулись.
Охота ей побегать,
Топтать снежка перинку.
От ветерка отведать
Сокрытую картинку.
Глаза так вожделенны,
Глядят, движенья ловят.
Она пока степенна,
Не лает и не стонет.
Но сжатая пружина
Стрелой вот-вот взовьётся.
С природой воедино
Охотою сольётся.
87
Зимнее солнце
От солнца зимнего рождалась песня,
Созвучно благодатью вторила душа.
И в свете добрые рождались вести,
И не платил никто за радость ни гроша.
Морозец лишь подчёркивал сиянье
И непорочность долгожданной чистоты.
Вдаль уносились холодов страданья,
И душу согревали тёплые мечты.
88
Творец
Светил пружинные орбиты
Рассчитывал и пролагал.
Планет и спутников их свиты,
Как души, творчески влагал.
Затем, чтобы один из тысяч
Напоминал любимый мир.
И кто-нибудь смог так же высечь
Искру звучаньем в небе лир.
Садам расти, лишь подождите.
А миллиарды лет — пустяк.
С зерном добра и вы растите,
Развёрнут пожеланий флаг.
89
Начало
В тумане солнышко таилось
И колдовало лишь чуть-чуть.
На плечи тяжесть навалилась,
Немного навевая грусть.
Казалось, непогода властно
Вложила сырость на века.
А веточки подобострастно
Пускали слёзки, но слегка.
Договорившись, солнце с ветром
Смахнули в полдень мрачный плат,
И гимн звучит теплу и свету,
Весны бросает добрый взгляд.
90
Городские тополя
Ладонью трогаю, ласкаю
Кору у старых тополей.
Была их доля непростая,
Потеряна и часть ветвей.
Тепло от старцев жизни солью
Струится даже в холод злой.
В душе лишь отдаются болью
Страданья в жизни их большой.
Немереные перемены
Заметны с места одного.
Меняли цвет дома, их стены,
Как флаги. Ясно от чего.
А тротуары и газоны
То расширялись и росли,
То убирались как препоны
Дорогам, таящим в дали.
Брусчаткой, плиткой и железом
Закрыты снизу — моде дань.
Растут в количестве порезы,
И к ним под корни льётся дрянь.
Но так же молча и серьёзно
Обширной кроной манят в тень.
Добром одаривают звёздно
Богатыри всех каждый день.
91
Весна
В глубоком небе чайки устремились
С рассветом за город, на хлебные места.
А воробьи, наверное, влюбились,
Под крышей звонко прославляют небеса.
Лёд напряжён, готовый к порке светом,
И в серости своей колюч, трещит, злоблив.
А солнце ясное уже как летом
С улыбкой напевает ласковый мотив.
Руководит процессом так умело,
Командой звучной подгоняет ручейки.
До срока завершит, бесспорно, дело,
Невидимо тепла витают мотыльки.
На лицах окружающих — улыбки,
Ведь ранняя весна объединяет всех.
Бегут деньки и радостны, и прытки,
По-детски ростом прославляется успех.
92
Старый тополь
Старейший мудрый горожанин
Атлантом высь небес держал.
Коре в морщинах солнца знамя,
Лаская, отдавало жар.
Спокойно, с думой молчаливой
Внимал всем переменам он.
Непринуждённо и игриво
Тепло прогнало холод вон.
Шалило, щекотало нервы,
В глаза глядело мудрецу.
Приход весны был словно первый,
В душе он пел хвалу Творцу.
93
Солнечный сон
Солнышко подушку взбило,
Спать легло сегодня днём.
Сонно, сумрачно светило,
Отменило всем приём.
Видимы перевороты
С боку на бок в пелене.
Отдыхает от заботы
Лампой в матовом окне.
На перинках-тучках, видно,
Зевоту передало.
От работы, очевидно,
Утомилось и ушло.
Заработало усталость,
Зиму-бабушку прогнав.
И вздремнуть решило малость,
Спрятавшись в волшебных снах.
94
Летний Саратов 1970-х
Наш милый город, зеленью покрытый,
От центра рос в тени могучих тополей.
Бурлил аллеей скрытый рынок Крытый,
Обласканный чудесным веером ветвей.
Фонтанчик «Одуванчик» новый рьяно
По воле ветра брызги облаками дул.
А лавочки стояли полупьяно,
Таил вчерашний вечер небольшой разгул.
Проспект в тени сцепил аллею с парком,
А в магазинах продуктовых конуса*
Своей живительною влагой с чаркой
Манили прямо к райским птицам в небеса.
Платки и шляпы, кепки и панамы
Не прятали от мира добрые глаза.
Гуляли юные отцы и мамы,
Троллейбус плавно города концы вязал.
Так было хорошо! Кто помнит это?
И день сегодня, кажется, неплох.
Ушедших тех, семидесятых, лето
Припоминаю часто, с грустью пряча вздох.
* Конуса — сосуды конусной формы
для продажи напитков.
95
Мартовский кот
Облезлый дикий кот, с забора глядя,
Прикидывал с прищуром шансы на успех.
Он зиму пережил лишь марта ради,
С трудом. А радовал его любовный грех.
Герой. Побед не раз в боях познавший,
За хор кошачий битый псами и людьми.
Задумчиво на злющий мир взиравший,
Старался ради жизни сложной быть в тени.
Росли проблемы с лета приближеньем,
Хотелось голосистых воробьёв ловить.
Любовь манила страстным притяженьем,
Свободы радость голод лишь могла затмить.
Не променял бы ни за что на свете
Он сложность, что имел сам, на неволи явь.
И жаждал, чтоб его кошачьи дети
Росли в лесах дремучих, город не познав.
96
Апрельский день
Земля опрятная, как призывник,
Младую поросль вверх тянула.
В теньке от солнца прятался ледник,
В надежде чтоб холодным дуло.
Но сущность, встав Ильёй-богатырём,
По-сказочному побеждала.
Травинки, ободрённые дождём,
Вселенской жизнью наливала.
Старался день не отставать от всех,
Сам рос, весною опоённый.
Пичужки хором пели про успех,
В борьбе святой над силой тёмной.
В преддверье Пасхи средний брат Апрель
Мирских чудес являл в избытке.
Теплу приветно отворяя дверь,
Погодные скрывал ошибки.
97
Глубокое погруженье
Я в царство Посейдона лезу,
Без страха приближая свой финал.
Опять при погруженье в бездну
В объятья исполинские попал.
Восторг и страх, всё замирает!
Недолго можно за полста побыть.
Дух нимф незримых обнимает,
Легко с прелестницами моря плыть.
Лениво движутся секунды
Иль, вдруг сорвавшись метеором, прут.
Всегда разны, суровы, трудны,
Без устали ковры времён прядут.
Красоты скрыты неслучайно,
Божественность не склонна к суете.
Глубокая витает тайна
В парящей бесконечной тишине.
98
Драгоценный свет
Бурлит весенний в мае шквал,
Витают запахи маняще.
В цветах деревья, как опал*,
Сверкают, выглядя блестяще.
Люблю охотно этот мир —
Такой волшебный и красивый.
Небес распахнутый сапфир
Блистает весь лазурной синью.
А целомудренность цветов
О вечности хорами вторит.
Охвачен нежностью оков
Мир мост в Эдема царство строит.
Алмазной россыпью рассвет
Окно распахивает сильно.
Летит цветения совет!
Живите добро, изобильно!
* Опал — драгоценный камень интересных цветов
и оттенков.
99
Зеркала
Меняясь, человечества эпохи
Несли, пожалуй, не один прогресс.
Озёра отражали радость, вздохи
И чистоту родных детей небес.
Змеиность жала так притёрла уши,
Что в жизнь закрался медленно металл.
Ледник прибавил просто людям суши
И холодом у многих в душах встал.
Поверхность ровная кругляшек меди
И серебра начищенного блеск
Показывала — разные соседи,
А звоном затмевала мысли всплеск.
Стекло зеркальное пришло на смену,
Вначале золоту ценой сродни.
И всуе приближало правды тему,
Но оставляло всё ж её в тени.
Сейчас обыденное вроде дело
Иметь реально комнату зеркал.
И в них смотреться каждый может смело,
Жаль сущее не всякий увидал.
А отраженье кривизны чертовски
Заглядывает нагло в бренный мир.
И строит дальше в бытие подмостки.
Любой в нём видится убог и сир.
100
Райская явь
Весной тепло несёт погода
И сказку — юности рожденья.
Ласкает с нежностью природа
И поднимает настроенье.
Чаруют запахи туманом
Невидимым, но долгожданным.
И милым разноцветьем пряным
Салютом вспыхивают званным.
И даже псы с улыбкой манной
Хвостами радость выражают.
Явь кажется по-райски странной,
Любовь царит, жизнь прославляет.
101
Оркестр весенних запахов
Литавры запахов услышал,
Пьянящий аромат красив.
Над головой цветенье пышет,
Поют букетики мотив.
Невинный, чистый и знакомый,
Из детства славный и родной.
Возвышенному негой тону
Неведом в дивности покой.
Акация, расправив крылья,
Убрала колкость и поёт.
И избавленьем от насилья
К любви весь мир идти зовёт.
102
Загорел
На пляже я лёжа
Дремотно грел брюхо.
Жар солнца палящий
Шептал тихо в ухо:
— Мой милый дружочек,
Какая погода!
Не прячься в тенёчек
Прохладе в угоду.
Загар липнет к телу
Не сразу, неспешно,
По моде, не белым,
Ты будешь успешным.
Старайся, старайся,
Какая погода!
Поспи. Расслабляйся
Девчонкам в угоду...
Полдня пролетело
Немыслимо быстро.
А красное тело,
Как солнце, лучисто.
Чесалось, зудело
Три дня и три ночи.
И «шкурка» слетела
Болезненно очень.
Запомнить несложно:
Дают что задаром,
Бери осторожно —
И будешь с загаром!
103
104
Ускоренье
Летят недели, как газели,
А раньше время тихо шло.
Наверно, души посерели
И помутнело дней стекло.
Невидимы в строю безмерном,
Проходят, словно близнецы.
Но успокаиваю нервы,
Не ждут пока нас праотцы.
А чувства оселком поправив,
Без микроскопа вижу то,
Про что лишь раньше срезом правил
Мог ведать. Старость — моветон*.
Как редко время замедляет
Свой бег, пытаясь рассказать,
Что не по всем оно стреляет,
Родней кому-то хочет стать.
* Моветон — дурной вкус.
105
Волжский шторм
Река за небом посерела,
И волны вспенились в борьбе.
Ветров капелла властно пела,
Вниманье притянув к себе.
А мы на ялике, на вёслах,
Судьбе отдались, сил уж нет.
По-стариковски сжали дёсны,
Вцепившись крепко в белый свет.
— Нам рано уходить, поверьте,
Нептун — царь водный, не пора!
Очередной экзамен черти
Нам задают. У них игра.
А мы для внуков и детишек
Ещё, стараясь, «покоптим».
Хватает гнусных нам мыслишек...
Поборемся и победим!
106
Ошибка
В прострации бездумной
Болтался дуба лист.
И ночью летней лунной
Решил, что он артист.
Отца покинул смело,
По ветру полетел.
И сделанное дело —
Теперь его удел.
Признанья не добился:
Сер и в пыли лежит,
До срока с грязью слился.
А времечко бежит.
И где его желанья
И ласки высоты?
Незнание — страданье
И глупые труды.
107
О, шестидесятые…
(И это всё о них)
Физики поэзия
Жизнь обняла крепко.
Строятся созвездия,
Волны света — сетка.
Тьме — ограда жёсткая,
Тормоз царства мрака.
Вроде бы всё просто так —
Часть большого знака,
Пусть не всем понятного,
Манит в дали тайны.
Не сулят приятного,
Случая прощанья,
Вечности прощения
Не изведать, к счастью.
Сила представления.
Облачённость властью.
108
Умение времени
С заглавной буквы начиная
Прекрасной жизни славный путь,
С тревогой к вечности взывая,
Вперёд хотелось заглянуть.
Сознательно в года спешащий,
Пришпоривает ход времён.
Не видя непролазной чащи
Закрытых в юности знамён.
А зренье в молодости лучше,
Но опыта недостаёт.
Подсаливает зрелость супчик
И досыта в тарелки льёт.
А то, что мчится с ускореньем,
Уносится, молчит пока.
Стремится обладать терпеньем,
Как камень, не года — века.
Свой след оставив неприметный,
Изменит детскости покрой.
Искрится звёздочкой заметной,
Но больно позднею порой.
109
Майский бальзам
Заря плеснула светом солнца,
Багрянцем облака зажгла.
Ворвалась струями в оконца,
Вмиг отступила ночи мгла.
И даже через шторки видно —
Рассвет бал правит, озорник.
И скоро, это очевидно,
Наступит дня счастливый миг.
Свершений новых будет много,
Дверь классов распахнёт звонок.
Он сам широкую дорогу
Открыл, чем волшебству помог.
Для школьников ведь май, конечно,
Прекрасный месяц неспроста.
Дорожка юности беспечно
Ведёт в отличные места.
Рассвет — учитель первый самый,
С удачей сговорился сам.
На всех он смотрит ясно, прямо,
Для дня — целительный бальзам.
110
Отпуск
Сливалось море с небом в горизонте,
Привычный южный вид ласкал теплом,
Тюльпанчиком раскрытый пляжный зонтик
На день большой нам становился дом,
И тень дарил. Тянулся плавно отпуск.
Зов продавцов хоть что купить взывал,
Из уст порой их вырывался опус,
А кто-то им позиции сдавал.
Чурчхелой ободрённый, кукурузой,
Водой, румяным свежим пирожком,
Смывал трудов житейскую обузу,
Быт заедая вафельным рожком.
Морской водой и свежей белой пеной
Рай приближался летом наяву.
Хотелось продолжать мечтаний тему,
Чернил билет обратный синеву.
111
Терпенья!
Иллюзией заходит в жизнь бурлеска,
Ломают гармоничный строй века.
Сноха анекдотична и невестка.
Жизнь тёщи с зятем крайне нелегка.
И в осужденье, скрытая в процессах,
Невидимая истина сложна.
В рассказах разных об умах и бесах
Отлично желтизна домов видна.
Любить, терпеть и в сказанное верить —
Отлично. Знанья в быт мирской втянуть,
И разные тогда откроешь двери,
И, может, выйдет верный выбрать путь.
112
Судьба
Счастливец взором ясноглазым
На бренность дней лихих глядел.
Решенья принимались сразу,
От трудностей он не скорбел.
Лишь пошутив, с другого хода
Удачу-птицу брал за хвост.
Легко писалась службы ода,
Карьерный возводился мост.
Но, полюбив судьбу, расстроил,
Сломал армейский свой устой.
Быт холостой, чудак, утроил,
Но не нашёл в душе покой.
Ученья снились и наряды,
Чему противилась она.
Разнились жизненные взгляды,
Права, по существу, жена.
И захирел красавец быстро.
Моль ела внаглую шинель.
Казалось, многое нечисто,
Исчезла безвозвратно цель.
Так взгляды развели обоих,
Страдать по-разному троим.
Семья большого, право, стоит.
Смывают годы ссоры грим.
113
Бабье лето
Берёзка в жёлтых капельках,
Осыпанная цветом.
Земля в лучистых крапинках
Ещё теплом согрета.
А ночи охлаждением
Алмазы дарят травам.
Брат-ветер с нетерпением
Их треплет для забавы.
Шмель важный ищет сладости
В цветах, неспешно, хмуро.
Нам бабье лето радости
Откуда-то надуло.
114
Ночная буря
Шумело небо ночью грозно,
Бесился злобный ураган.
И спрятались в испуге звёзды,
Закрыл их водяной туман.
Стеной обрушился с ветрами,
Пытаясь всё смести к чертям.
Просторы разверзало пламя,
Трещали своды тут и там.
Настал конец всему. Казалось,
Настигла кара злых богов.
Так лето с осенью встречалось,
Отринув ход спокойных снов.
Кому-то в жуткой свистопляске
Судьба участников видна.
Деревья падали как в сказке,
Не ведая, в чём их вина.
А город спал, борьбы не видел,
Закрывшись стенами домов.
Лишь вздрагивал от шума зритель,
Покинувший случайно кров.
115
Барабанщик-дождь
По железным крышам
Барабанит дождь.
В доме только слышим,
Льёт и льёт. Ну что ж...
Навевает скуку,
Лень и дремоту.
Протянула руку
Осень за черту,
За которой видно
Тени холодов.
С ними, очевидно,
Грёзы царства снов.
Сильно дорожает
Лета тёплый дар.
Листья отражают
Прошлых дней пожар.
Сырость пыль смывает,
Влага — главный гость.
В завтра улетает
То, что не сбылось.
116
Заволжские просторы
Ветра в полях играют с пылью.
Кудрявы, тёмны, величавы тучи.
Грачи про пашню позабыли,
В полёте ищут, где их встретят лучше.
Неспешно осень золотится,
Сорняк сухой края путей отметил.
Мелькнуло жёлтенькой синицей
И скрылось счастье, след его заметил.
Свобода, тишина, просторы
Родной земли — обыденная сказка,
С терпеньем прекращает споры
В ней материнское тепло и ласка.
А километры расстоянья
Даны, чтоб думать нам о вечной правде.
Разлёт рождает покаянье
И соль дорог в неутомимой жажде.
117
Второе лето
Сентябрь играл и заигрался,
Про холод и дожди забыл.
Как летом в солнце он купался,
Июля продолжая пыл.
Деревья золотом по-царски
Украшены и не поймут:
Погодные ошиблись краски
Иль время спутало маршрут?
А люди рады, словно дети,
Подарком стал лентяям срок.
И в буднях трудовых отметин
Не так тяжёл сухой песок,
Который временем зовётся
И утекает в никуда.
Нам бабье лето в души льётся —
Живая светлая вода.
118
Северная сказка
Фиорды прорезали берег,
Скрывая смысл спокойных снов.
Из древней темноты поверий
Звенела эхом тьма веков.
И льды, и северные боги,
Топорный проявляя нрав,
Морские славили дороги,
Где только сильный был бы прав.
А время правду подтвердило,
В боях был Один не один.
Победность дел всю скверну смыла,
И проявился властелин.
Простой, свободный и счастливый,
Потомок викингов — мудрец.
Дверь справедливость приоткрыла —
Социализм — родной отец.
А сказки скандинавов стали
Обыденным житейским днём.
О чём зимой большой мечтали,
Сияет факельным огнём.
119
Дождливые перемены
На небе свара разыгралась,
Осёдланная шапкой туч.
Там кучерявость расплескалась,
А серость напускала жуть.
Дождило в хмурости промозглой —
След лета замывался так.
Тепло сказало: «Хватит, поздно», —
Свой приспустило алый стяг.
Шарфы сезонные воздушны,
Витают в низких облаках.
Листочки ветерку послушны,
Предчувствуют полнейший крах.
Уходит в золоте эпоха,
Октябрь вступил в свои права.
Печальны кошки, сырость, плохо,
Пожухла стылая трава.
Парад последний разноцветье
Дает, чтоб с холодом уйти.
Так было не одно столетье...
Двенадцать месяцев в пути.
120
Капля
В невидимом движенье странном
Рождались разные миры.
В них без премудростей обмана —
Законы в правилах игры.
А нарушитель изгонялся,
Стираясь в атомную пыль.
Никто никак не изгалялся,
Свой новый прославляя стиль.
И в этой пресности законов
Ковался веком монолит.
Там без обид и жалких стонов
Никто не рад и не сердит.
Упало яблоко однажды,
Круг разорвало в два конца.
Явила сушь с собою жажду,
Героя, Бога, подлеца.
И радость, и чего-то боле,
Наукой что не описать.
В морях топорность спора тонет,
Хоть страждет новое создать.
121
Попал
Прекрасен отпуск, грезил им два года,
С желаньем быть за рубежом на пляже.
Поездка в Африку зимой, да, мода,
Но я пахал, не воровал, не княжил.
Хоть раз хотелось поиметь два лета.
Мечта заветная сбылась! Прекрасна!
Февраль, душа свершением согрета,
И всё вокруг волшебно, чудно, классно!
Дышу с трудом, так много ем «по-шведски».
Сгорел, конечно, в первый день, прогрелся.
Сосед, знаток, советовал по-светски
Заняться дайвингом — я загорелся.
Готов нырнуть, одет. Вода прозрачна.
Полтинник в «зелени» — один разочек.
Перекрестился, плюнул влево смачно,
На счастье хлопнул водочки глоточек.
Нырок. Вода тепла, а лодка рядом.
Гребу тихонько, погружаясь в бездну.
А море — сволочь, подпускает яду,
Акулу вижу, страху враз отведал.
Где хмель?! Где радость?! Её сучьи глазки
Черны. А зубы... Сразу стало плохо.
Товарищ мой, с которым был я в связке,
Свалил. Хана. А у меня — ни вздоха.
Какой-то рыбки быстро половинку
Вражина откусила и кружится.
Течёт пот, не лаская мою спинку,
Такое в страшном сне лишь может сниться.
Мои шесть соток, дачу и квартирку
Терять вот так, резона никакого.
И видя похорон в душе картинку,
Из уст изверглось матерное слово.
Прыжок кита, как у подводной лодки,
Влупил я, не моряк, в мгновенье ока.
Пингвином впрыгнул в судно. А из глотки
Лилось... Не перекрыть такого сока.
...Собак люблю и тихих кошек тоже,
Четверг я ненавижу и рыбалку.
Как вспомню той акулы злобной рожу,
Трясусь как лист. Чертовски отпуск жалко.
122
123
Белые крошки
Туман и морось белых крошек
Как неба дар нам осень поднесла.
Капелью с крыши вызов брошен,
Тепла, увы, плачевные дела.
И монотонность утверждала:
Небесная тоска пришла власть взять!
Укутывала в одеяло,
Невольно заставляла солнце спать.
Оно изрядно утомилось,
За лето напряжение убрав,
Немного в вышине светилось,
Предсказывало: холод прав.
124
Опоздал на электричку
Фонарик к полночи устал —
Светил, но в полнакала.
Дорожку скупо освещал,
И видно плохо стало.
Луна за тучами помочь
Не хочет, не икает.
Вокруг царит хозяйка-ночь,
Пёс с поводком играет.
До дачи парочку часов
Ещё идти придётся.
Прибавил ход, иду без слов.
Змеёй тропинка вьётся.
Желанья ночевать в лесу,
Пожалуй, никакого.
А мрака чувствовать красу
В пути придётся снова.
Поднял я палку — будет трость.
Сегодня нет удачи.
Гоню за опозданье злость,
Далёк же путь до дачи...
Но воздух чуден летом, чист,
За это пострадаю.
Собаку я зову на свист,
Иду и отдыхаю.
125
Мокрая листва
Погоды милость — праздник,
Плоха — и кисло всем.
Дождит весь день проказник,
Туман, густой как крем.
Окутал с водопадом
Раскосостью воды.
Листва с печальным взглядом
В предчувствии беды.
Недолго ей осталось —
Пора в последний путь.
Накоплена усталость,
В ней временная грусть.
126
Неудачное утро
С дождём вниманье ускользало.
Сон обнимал, не отпускал.
Для дня — тяжёлое начало,
Вагон удачи ускользал.
Догнать его теперь пытаюсь,
Пришпориваю день сырой.
Бегу по лужам, в брызгах маюсь.
Как славно сна ласкал покой.
А неудача хуже хины,
Не вылечит, а навредит.
В пути наставленные мины,
Проигранная ставка злит.
И кто-то, подставляя ножку,
Хихикает: опять упал.
И портит вредностью дорожку,
Предсказывая дня финал.
Хотя безденежная ставка,
Фортуна против, вне игры.
Ей не нужна по жизни правка,
Нет дела также до цены.
127
Покос
Шелест замаха,
Ах, какой запах!
Мокнет рубаха,
Поле в заплатах.
Травы ложатся,
В них — многоцветье.
Как повстречаться
С прошлым столетьем?
Где вы родные
Детства покосы
И золотые
Милые росы?
Кружка парного
Греет, лелеет.
Свежесть от стога,
Утречко зреет.
Дед как мальчишка
Щурится бабке.
В драных штанишках
Я, губы сладки...
Вкус земляники!..
Радость не тает.
Дальние крики
Где-то витают.
В памяти мчатся
Годы-соцветья.
В них бы купаться
Без лихолетья.
128
129
Обрезанный тополь
Кровавыми слезами плакал тополь,
Обрубки веток источали боль.
Тонул в дожде беззвучно муки вопль,
На раны сыпалась погоды соль.
Земля, не пряча лужи бурых капель,
Пыталась корни лучше укрывать.
Кора, припомнив звуки пильных сабель,
Дрожала, но былое не отнять.
Оно в сознанье вгрызлось вечным страхом,
Издёвкой варварской рубак-людей,
Которые полдня пилой, со смаком
Кромсали крону. Не было их злей.
Побеги молодые отрывались,
Со вздохом падали, низы круша.
Лишь провода гудели и смеялись —
Свободы песнь им дивно хороша.
Не всё созвучно в нашем мире сложном,
Но плотно сплетено одним клубком.
Одних бездумье отдаётся дрожью,
В другом растёт ошибок снежный ком.
130
Дождливый декабрь
Капель звенела, дождь холодный шёл,
Крыло погоды в никуда летело.
Нам Дед Мороза год никак не вёл,
А сапоги всё хлюпали умело.
Казалось, Несмеяна к нам сама,
Непрошено придя, осталась гостем.
Клонилась в сон устало голова,
Ругать все тучи не хватало злости.
Рассерженная мать сыра земля
К ногам просящим нищим приставала.
Хоть не было без дождика ни дня,
Но сырости, казалось, было мало.
«Покайтесь же», — шептали небеса.
Но люди глухи, к просьбе не внимали.
Сливались с грязью стылой голоса,
И тем сильнее их не понимали.
131
Дождливая серость зимы
Засилье серости небесной.
Который день опять дождит.
А влаге никогда не тесно,
Вид приземлённых туч сердит.
Просвет невидим в мокром небе,
А осень вроде бы прошла.
Зима споткнулась в хмуром беге
И не один пятак нашла.
Спешить не хочет и зависла
В далёких северных морях.
А от погоды стало кисло,
Сыреем в городских краях.
Заплесневеть в хандре несложно,
Улыбки напрочь потерять.
Всё! Капли видеть невозможно!
И хочется промозглость гнать.
132
Ночь
Звёздность в небе спряталась,
Тучами закрылась.
Дождику посваталась,
Принеся унылость.
Схожесть с жизнью — семечки,
Дар годов и страсти.
А Амура стрелочки
Не хотят напастей.
То, что получается, —
Случая подарок.
Сверху бледен, кается
Нам Луны огарок.
Два конца заточены,
Метят прямо в сердце,
Грустью оторочены.
Где же в счастье дверца?
133
Итоги
Кусает иногда за ушко,
Пришла к нам зимушка-зима.
С началом декабря старушка
Морозцу вдела удила.
Декабрь берёзки обнимает,
Он среди братьев — старый дед.
Собою круг он замыкает
И январю даёт совет,
Чтоб сохранил его заслуги
И приумножил их не раз,
Сильней раскручивал бы вьюги
И сыпал снега про запас.
А Новый год мечты морозом
Скреплял, гранил и шлифовал.
И посохом хрустальным, грозным,
Зимы границы охранял.
Ледянки, лыжи вожделенны,
Коньки зовут в зеркальный храм.
Детишки смотрят удивлённо
На пар из ртов у пап и мам.
Просторы в белое одеты,
Врачует всех седой декабрь.
Выздоровленьем будет лето...
Мечтаем, глядя в календарь.
Вечер пятницы
Сегодня пятница. Ура!
А завтра — выходной.
Нам дуют радости ветра.
Друг, веселее пой!
Мы многие свои дела
В жизнь явно претворим.
Отдушина для нас мила —
Смывает хмурый грим.
Собака, дети и жена,
Вас крепко обниму,
Бокальчик славного вина
За вас за всех приму.
И уделю не час, не два,
А, может быть, полдня.
От предвкушенья голова
Кружится у меня.
134
5. Суровы будни, но прекрасны
135
Год Овечки
Запах хвои и хлопушек...
В кухне вьётся кутерьма.
Изобилие игрушек...
Ёлке нравится зима.
Радостно овечка блеет —
Это год её идёт.
Водка душу пусть согреет
И расслабит, и спасёт
От болезней и нападок,
Что готовит бытность нам.
Шашлыка сготовить кадку,
Выпить водки по сто грамм.
Кто непьющий иль хворает,
Пусть отведает чайку.
Счастье же с рублём не тает,
Зло уходит вдаль, к пеньку.
Вы поверьте, что папаха
Будет иногда к лицу!
В Новый год не ведать страха,
Как солдатам на плацу!
Счастье чтоб командой споро
Отбивало ритм в быту.
Сдвинуть дел златые горы
За заветную черту!
136
Язык Эзопа
Про два холма, про чью-то шубку
Один поэт давно вещал.
Курил он дьявольскую трубку,
Короной слов судьбу венчал.
Алмазы — смысловые бусы,
Нанизывал на боль души.
Не праздновал порою труса,
Хотел иль не хотел, грешил.
И получил сполна. Деянья
Его в миру итог нашли.
Ушёл. Поэта покаянье
Невидимо, как соль земли.
137
Старый Новый год
Сегодня старый Новый год —
Столетний русский праздник.
«По делу прополощем рот», —
Сказал один проказник.
Нам, россиянам, тяжело,
Не можем без веселья.
Хотим, чтоб в мире всем везло
И не было похмелья.
И пусть всегда и без потерь
Дни счастье наполняет.
В год дважды открываем дверь —
Звезда и крест сияют.
138
Крещенье
Сталистый лёд, пытаясь спорить,
К воде подхода не давал.
Ломами, топорами вскоре
Был вскрыт, в нём засиял овал.
Вода чиста, парит немного,
Раскрыла руки, словно ждёт.
Крещенье — хилому подмога,
Очередной кому-то взлёт.
Смывает скверну и болезни,
Морозный воздух славно жжёт.
Как банный пар, всегда полезен...
Подножки ставит мокрый лёд.
Старается невидной плёнкой
Купель от взора оградить.
А вера байковой пелёнкой
Ласкает, чтобы лучше жить.
139
Насмотрелся телевизор
Сосед! Заокеанский президент!
По-белому пишу и прямо.
Учти сам для себя один момент:
Божественного суть — не яма.
Сливать народы под себя — грешно,
Но это не твои проблемы.
Американцы, знаю, не бревно,
И доллары имеют цену.
Добро священно. Хочешь, продавай...
История вранья не любит.
Тебе не светит, к сожаленью, рай.
Бесчувственных природа губит.
Дела творишь ты по указке сам.
И знаешь, как кому продался.
А в мире добром, сотворив бедлам,
Сам пожалеешь, что остался.
140
Михаилу Юрьевичу
Разлётность или бесшабашность
На древке трепетала на ветру.
Во флаге виделась бесстрашность,
И сабли с кубками вели игру.
Помпезно поднятая вверх над миром,
Вела искусно увлечённо в бой.
Казалась недалёким, сирым,
Глупейшим делом, нарушавшим строй.
Потоком сильных завихрений
Ломала к чёрту камни и судьбу.
А разноцветность настроений
Подчёркивали радугой борьбу.
И золотые эполеты
Потерь обиды не могли затмить.
Борьбу в веках ведут поэты,
Судьба за них решает сколько жить.
141
Солнечная лестница
Над тучей солнце лестницу
Вонзило в облака.
Играли чтоб с прелестницей,
Не плакали пока.
Цветами разукрасило
Дощечки все на ней.
Но главный цвет был красненький —
От солнышка елей.
Не стало неулыбчивых,
И принял свод пастель.
В кудряшках туч отзывчивых
Изгибов колыбель.
142
Влияние
Хворобу вылечит надежда,
Дань справедливости воздаст.
А злоба грубого невежду,
Как требу, за грехи отдаст.
И молчаливые, сняв шапки,
Ему товарищи кивнут.
А ненадёванные тапки
От непогоды не спасут.
Таких сейчас изрядно стало,
И будет больше, коль плодят.
Своё не греет одеяло,
Хоть есть избыточно наград.
Трещат угли не в загранице,
А в душах многих, и сожгут...
В кошмарном сне и не приснится,
Куда, за что они ведут?
Хотелось бы добра побольше,
И не гремела бы война.
Но стала справедливость тоньше,
И память стала не сильна.
Таю пока ещё надежду —
Она уходит не по дням...
Плодятся, как грибы, невежды
И рушат старой правды храм.
143
Видимость счастья
Чаша с позолотою,
Окна нараспашку.
Стопку счастья хлопаю
Полную рюмашку.
И напиться радостью
Хочется в избытке.
Одаряют сладостью
Чудные напитки.
Что же настроение
Поднимает сильно?
Сила и терпение,
Кружев нити стильны.
Чистыми ладошками
Ловля бриллиантов.
Ластятся вдруг кошками
Тысячи талантов.
И не в деньгах милости —
Дело в совершенстве.
Без зеркальной кривости,
В расписном блаженстве.
144
Ловушка
Поблизости с дорогой вырос
Дождями мыт овраг большой.
Зимой вобрал он снега милость,
Был глубиною не смешной.
А пальцы веток не успели
Его голодный зев прикрыть.
Старательно метели пели,
Мели, показывая прыть.
Ровней стекла, белее ваты
Возникла так вот целина.
И с путешественников платы
Ждала, раскинувшись, она.
И цель поставленная сбылась:
Весной итог был подведён.
И подлость зимняя раскрылась,
Ловушкой не один пленён.
По жизни часто так бывает:
Удача, ум, не просто блажь —
Угрюмый снег с теплом растает,
А правду всю не передашь.
145
Ходики с боем
Влево-вправо, влево-вправо!
Вечность правит ход времён.
Ходики нам пели славно
Песню. Кто ей не пленён?
Электронные приборы
Смену приняли теперь.
Манит будущее взоры,
Точности открыта дверь.
Бег часов то ускорялся,
Тормозился то совсем.
Для кого-то потерялся,
Захватил немногих в плен.
С тиканьем сродниться сложно,
А завод не удержать.
Дважды в сутки дюжин можно
С боем слышать благодать.
146
Случай
Возникла трещинка случайно,
Лишь в микроскоп она видна.
Пока для многих будет тайной,
Но ростом, хваткостью сильна.
Разрушит целостность момента.
Нагрузка лишь ускорит срок.
Бежит дорог бескрайних лента,
Течёт из времени песок.
Хватает треска приключений,
Нечасто просим их порой.
Куёт удача цепь мгновений,
Смывает случай их водой.
147
Сцена
Мандраж! Сегодня первый раз на сцену!
И пересохло от волнения во рту.
Конечно, знаю роль и себе цену.
Дрожат колени, нужно перейти черту.
Общался ведь не раз с народом раньше,
Подыгрывал другим и в хоре нашем пел.
В речах своих не допускал я фальши
И вот до роли суперважной долетел
В театре областном, в составе главном.
Какая пытка! Близок этот страшный час...
Не знает дебютант преддверья драмы...
Испытывать мандраж он будет каждый раз!
148
8 Марта
Настал Международный женский день.
Мужчины бегают, им тяжко.
Труды, заботы заслонили лень,
Стал каждый думать, ох, бедняжка!
Но, слава Богу, только раз в году
Таких проблем взрастает бремя.
Готовы каждый день достать звезду,
Пронзать словами шпагой время.
Вас жаловать и за еду хвалить,
За утром глаженые брюки.
Тыл непосредственно в быту любить,
К вам нежно простирая руки.
Ну ладно, день потерпим мы для вас,
Помоем, может быть, посуду.
С хитринкой март не зря прищурил глаз:
Он рад преображенья чуду.
149
Жажда лучшей жизни
Немного грустно. Старые верблюды
Поклажу лет в пустыне тащат в никуда.
Потрёпаны годов песками шубы,
Плетётся с караваном тётушка-беда.
Библейские пророки их забыли.
Оазисы все высохли, и солнце жжёт.
Лишь ступни облака тяжёлой пыли
Привычно мелют в тлен и поднимают влёт.
Путь заданный с последним будет кончен.
Живительный глоток не ведом перемен.
По времени и расстояньям точен
Был раньше путь, но взял дурман их в плен.
150
Поэзия
Расписался! Значит, должен!
Жизнь отдам я всю до дна.
Путь наш торный будет, может,
Но хмелею без вина.
Злато, серебро, каменья,
Для любимой всё отдам!
За прекрасные мгновенья,
За взаимность, милый стан.
Ты одна лишь королева,
Дама сердца моего.
Смотришь дерзновенно, смело,
Хмуришь иногда чело.
Повергаешь в изумленье...
Как тебя боготворю!
Мы куём с тобою звенья.
Я тебя, поверь, люблю!
151
Возвращенье в юность
Удивлённо брови вверх взлетели,
Но меня вела вперёд судьба.
Справедливо токи сердца грели,
Мнилась пустяковиной борьба.
И, добившись визы долгожданной,
Даму просто так поцеловал.
И зарделся огонёчек алый,
Локон вверх взметнулся и упал.
И пока к машине на погрузку
Я бежал, — смотрела из окна.
Взор её задумчивый и грустный
Буден муть пронзал лучом до дна.
Вспомнился тот случай мне не просто:
Получил в подарок поцелуй
От девчонки — лунный! Как подросток
Захлебнулся светом былей струй.
152
Муза
Коллега поэтический суглинок
Развеивал, настаивал, мешал.
Лепил искусно тысячи картинок,
Раздаривал, терял и забывал.
А муза пресным взглядом равнодушным
Смотрела мимо всех его причуд.
Деяния его казались душным,
Как воздух в зной, его дурацкий труд.
Тусклее стали виды отражаться,
Художник глаз, наверно, притупил.
Но он хотел всё так же надышаться
Своею музой. Так её любил!
Однажды топором, лишь ей в угоду,
Он от души заехал по руке.
Да, музы часто делают погоду...
О! Как она алеет на щеке.
Ударом или поцелуем страстным,
Вниманьем, отражением судьбы.
А выбор кажется порой ужасным...
Приходит редко счастье без борьбы.
153
Диггер
В пещере сыро и прохладно,
Уводит в никуда печальный ход.
Сказал друг-диггер: «Ну и ладно», —
И заглотил его бездонный грот.
Нелепо он ушёл из жизни,
Искали две недели мы его.
А он, не думая о тризне,
Поставил чётко нужное клеймо.
Хватало опыта на многих,
Инструктор был хороший много лет.
Не жаловал с толпой дороги
И яркий солнечный с улыбкой свет.
Ему хоть с кем бывало тяжко.
Молчун, задумчивый и сам в себе.
На память мне оставил фляжку
С желаньем побеждать в любой борьбе.
154
Находка
Когда-то боевого генерала
Нашли потомки через двести лет.
Судьба-рулетка случаем играла...
Копали в огороде туалет.
Был вытащен наружу ящик нагло
И вскрыт. Затмил своим явленьем всех.
Сияла серебром и златом шпага,
А ордена твердили про успех.
Но быстро посерел румянец предка.
Наверно, кончен длинный сладкий сон.
И милая душе его соседка
Уж не разделит плен волшебных сонм.
Да, серебро и злато потускнело,
Дождь нудный неожиданно пошёл.
А будущее жалостливо пело,
С набатом двадцать первый век пришёл.
155
Открытие
Вот в голове моей алмаз родился —
Искрист, сверкает гранями и чист.
Он в белом свете празднично лучился
И открывал науке новый лист.
А в перспективе каждый средний малый
Узнать сумел бы про отличный блеск:
Луч солнца освещает светом алым,
Подобно мир — от моря до небес.
Так много было муки и боренья,
Пока из невидимки мыслью рос.
Прошли, исчезнув, разные сомненья,
Творец шепнул ответик на вопрос.
Выходит так удачно не со всеми,
Но, слава Богу, счастье в мире есть.
Оно то хитро прячется в постели,
Во сне пытаясь тихо в душу влезть,
А то набатом звонким колокольным
Средь дня обрушится: «Привет! Я здесь!» —
Удач даётся множество достойным,
К высотам дальше направляют песнь.
156
Новая сказка о старом
«Ракеты» или «Метеоры»
Просторы волжские пронзали.
Любые покорялись горы,
В райцентры буднично летали.
Работали заводы бойко,
И блат почти не замечали.
Пять лет тянулась перестройка,
Народу разум раскачали.
Свобода ринулась в державу,
И стало всем, конечно, лучше.
Кто ж позабавился на славу,
Не думает теперь о сущем.
Чубайсы взяли предприятья,
И спился от проблем рабочий.
Капитализм свои объятья
Раскинув, от души хохочет.
Природа радость не вкушает,
Её прицепом накололи.
А счастье призрачное лает,
Наевшись до отвала «соли».
Наверно, сохранится лучше,
Оно к немногим прёт по праву.
Дешёвый заграничный супчик
Горчит. Положен по уставу.
А вспоминается о рыбке,
Корыто видится и бабка.
Как просто совершать ошибки!
А жить приходится несладко.
157
158
Демократу Н. Г. Чернышевскому
Задумчиво скрестились руки,
А взор потомков изучал.
Несли вопросы мысли муки,
А ветер времени крепчал.
Острее становилось что-то,
И вдалеке тонул ответ.
Век восемнадцатый работой
Приблизил к обществу совет.
Но ошибаться по привычке
Все поколения должны.
Ломаются случайно спички,
Прогресс в жизнь претворяет сны.
А бессребреность немногих
Вдаль справедливости влечёт.
В одну сольются все дороги —
Творцам божественный почёт.
159
Старость
В чулане лыжи пылью покрывались.
Шептались мыши: «Кто бы их убрал».
В углу медали с кубками валялись,
А солнца зайчик с ними не играл.
Лишь радио в квартире по привычке
Испорченной пластинкой ныло, дрянь.
Рекламы в души запускались птички,
Обыденность стирала правды грань.
Давно и прочно поселилась старость,
Дух чемпионский сжался, улетел.
Желаний добрых оставалась малость,
И домовой обиженно пыхтел.
Знакомых пара доживала тихо
Отпущенный богами жизни срок.
Их молодость в борьбе промчалась лихо,
Ждал в прошлом вечно молодой сынок.
160
Инвалид
Висел ботинок на заборе,
Сиротской жизни старый флаг.
Лишь воробьи, собравшись в хоре,
Вокруг решали что и как.
Зачем и кто его повесил,
И есть ли смысл их зря пугать.
Старик изношенный не весел,
Сумел он много повидать.
Хозяин, ногу промочивший,
Сушить решивший обувь так,
На солнце грелся, утеплившись,
Костыль свой превратив в лежак.
161
Свара
Крылатые, бескрылые
Чудачества творили.
Прокисшие постылые
Супы огнём перчили.
Пропавшее безвкусие
Вернуть старались рьяно.
А проще и искуснее
Их вылить сразу в яму.
И заново попробовать
Сварить еду свежее.
Призвать на помощь Бога Мать.
Вредителям — по шее!
Прогнать к чертям советчиков,
Несущих только гадость.
Свечами выжечь тьму веков
И пировать на радость.
162
Бахайский храм
Сам шестикрылость Серафим звездой божественно
скрестил,
Наполнил эликсиром жизненным судьбы большой графин
И, земли Палестины, сверху прославляя, окропил
Затем, чтоб негасимый свет любви веками помогал,
Людей объединяя, придавая сил, всё зло убрал
И позже в душах многих мирным пламенем добра пылал.
Знаменьем он религии связал простым тугим узлом,
Семирамиды рассадил сады, красой украсив дом.
Дорогу осветил во тьме, чтоб люди знали, правда в чём.
163
Бедные кошки
Большие кошки! К вам любовь
Росла и крепла с детства.
Пантеру вспоминаю вновь
И радость от соседства.
И лев, и тигр — мои друзья,
Играли раньше мило.
Вас наша дружная семья
Без споров приютила.
Мохнатость лапок без когтей,
Нежны и тёплы шубки.
Для нас с сестрой, тогда детей,
Неведомые зубки.
В кошачьих с возрастом сильней
Поверил, и по праву.
А самый главный — царь зверей —
Охотой ищет славу.
Пантера, полосатый тигр
Решётки не желают.
Жестокий современный мир,
И люди наступают,
Мешают злобно просто жить,
Котят растить на воле.
Фортуны колесо крутить
В лесу, в саванне, в поле.
Неравновесие сильно,
Вниз тянет правды чашу.
Увидим прайды лишь в кино —
Лик будущего страшен.
164
165
Быль про Машу
«Рабочая Марья Ивановна К. выбрана депутатом
Государственной Думы от партии "Любимая Россия"
по списку от N-й области...» (из прессы)
Маше «тёрли уши»,
Не спросив, хотела б,
Сложно бить баклуши,
Можно ж делать дело.
Но судьба такая —
Депутат народный!
Выбрана, родная,
По цене по сходной.
Правящие кланы
Не ругала сильно.
Да, критиковала,
Любяще, умильно.
Вот и дослужилась,
Только ушкам больно.
Партии на милость
Сдалась не невольно.
Ей всегда хотелось
Быть звездой экрана.
Пилось чтоб и елось,
Хоть в душе есть рана.
Из народа вышла,
Бьют его по морде.
Правящая крыша
Щемит по погоде.
Ураган зависший
Мирно не затихнет.
Лихо силы низшей
Из болота пыхнет.
Громом взрывов грянет,
Будет людям больно.
Тьма веков восстанет
Вольно иль невольно.
Милой нашей Маше
Думать мы желаем,
Быть духовно краше,
Не ходить по краю.
Впрочем, её уши —
Не проблема даже.
К пицце, фри и суши
Приучают граждан.
Хоть мечты и думки —
Радость депутатов,
Поднимая рюмки,
Их мы кроем матом.
166
167
Отказ
Водицей ледяной плеснуло,
А отрезвленья не было и нет.
Ножом по сердцу полоснуло,
Неправдой кажется отлуп-ответ.
Туман из дум, глаза застивший,
Объятия ослабить не спешит.
Любви борения постигший,
Порою без желания грешит.
Неспешно иногда проходит
Болезнь тяжёлая, уходит грусть.
Людей с ума веками сводит,
Переболеет ею каждый пусть.
Взаимоотношенья сложность
Доступней станет ближе и милей.
Растёт с годами осторожность,
Становимся лишь кое в чём слабей.
168
Подковка
Вьётся дорожка фортуны пружинкой —
То бег ускорит, то спит, не спешит.
Что можно сделать с возникшей заминкой?
Случай-проказник её тормошит.
А вероятность из пряжи незримой
Ткач под размер вида прошлого шьёт.
Много наносится пудры и грима,
Жар применяется, видим и лёд.
Ложкой волшебной мешается сахар,
Жизнь предлагает для вкуса лимон.
Жажда — не ведать ужасного страха,
Но не приучен, дик «розовый слон».
Птицы-вопросы в пути вылетали,
Только единость ответов — туман.
Детство — маяк, освещающий дали,
В стае с удачей витает обман.
169
Потери
Старался вырваться на волю,
Ослабить жёсткий хват судьбы,
Но изменить не в силах долю,
Катил путём пустой борьбы.
И, видя кривизну движенья,
Сопротивлялся, но, увы,
Трещало лишь долготерпенье,
Росли количеством углы.
По рельсам, то он ускоряясь,
А то замедленно пыхтел.
Давленьем пара задыхаясь,
Тащился, а лететь хотел.
А карма, словно насмехаясь,
С цепями лила якоря.
Пытался сбросить их и каюсь,
Надеялся, конечно, зря.
Эх, раб галерный, капитаном
Судьбиной ввек не управлять.
Далёкие прощайте страны...
Мечты! Как жалко вас терять!
170
Учёная удача
Лес приовражный стоит искалечен
Бурями, диким потоком воды.
Каждый живущий, конечно, не вечен,
Разно проходит судьбины суды.
Место рождения многое значит,
И окруженье, и что-то ещё.
Счастье, бывает, в тумане маячит,
Но не всегда подставляет плечо.
А от чего это всё происходит?
Кто лотерею проводит и как?
Души страдальцев удачливо ловит
Или законно готовит им мрак.
Прав академик Вернадский ученьем,
Да и немногие, кто не грешат.
Ходит удача задумчиво тенью,
Дарит подарки свои не спеша.
Мимо размоин, корявых завалов,
Чтоб к совершенству подтягивать мир.
Только хорошего видится мало,
Треском заполнен небесный эфир.
171
Дуплеты
Не первый раз встаёт вопрос:
Как это получается?
Паришь порой в обилье грёз,
И не один, случается.
Напишешь что-то хорошо,
И свежее, и ровненько.
Другой такое же нашёл,
Одновременно, скромненько.
Копнёшь поглубже, и таких
Вещей увидишь множество.
От случаев порыв затих
Людей не от убожества.
Ковры царь-ткач в обилье шьёт,
Лишь механизмы разные.
Цветы букетами в почёт
Штампует сообразные.
И красные, и синие,
Порою даже чёрные.
Не любит он насилие,
Торчит что в мире зёрнами.
Песчинок или муравьёв —
Количества огромные.
Хватает и у них оков,
И есть вопросы спорные.
Но, двигаясь не просто так,
И, делая открытия,
Общаясь, подавая знак,
Не могут без наития.
Пытаясь правду отрицать,
Во мрак мы удаляемся.
Мир необъятен, но познать
Его не зря стараемся.
172
173
Бессонница
Возбужден или возбуждён?
Какая, в общем, разница.
К чертям убрался милый сон
И нагло, сволочь, дразнится.
Лежишь, глазёнки в потолок,
Бегут мыслишки с топотом.
Испробован коньяк и грог,
Бормочут что-то шёпотом.
Нет силы и покоя нет.
Квартира вся исхожена.
И недалёк уже рассвет,
Идёт всё, как положено.
Да, нервный! Близко всё к себе
Так часто принимается.
Душа горит с собой в борьбе,
Зовёт куда-то, мается.
174
Памятник
Остов от сеялки старинной
В овраге в землю дедом врос.
Был пройден путь рабочий длинный,
Затих давно трудов вопрос.
Поля, зерно и километры,
По пашне пройденные дни.
Звенели об железо ветры,
Пылинки в стороны вели.
Усталый, лихо «загудевший»,
Поставил точку тракторист.
Прощён до срока улетевший.
Молчащий памятник речист.
175
Работяга
Нагружен, явно через силу
Песок вёз древний самосвал.
Нажил движок работой килу,
Чадил, но дело славно знал.
Неспешно двигался к успеху:
Олимп насыпан не один.
Очередную жизни веху
Задал водитель-господин.
Путь через щели порционно
Отмечен золотом слегка.
Скрипел трудяга тихо, скромно,
В пыли дорожная река.
Через года один остался,
Средь братьев старший в гараже.
С музейной славой повенчался,
Застыл на входе в витраже.
176
Докатились
Помпезно юбилеи отмечали,
Гордились сделанным отцы.
Награды получали и вручали,
Но ела гниль опорные венцы.
И в одночасье с богатырским стоном
Обрушен свод на головы людей.
Жизнь колокольным отдаётся звоном,
А правит балом знающий злодей.
А сатанинские ухмылки, рожи
Довольны, время поднимает их,
Хоть заставляет многих лезть из кожи,
Чтоб правды вздох последний не затих.
День новый прячется в тумане блёклом,
Не хочет, чтобы видели его.
В домах ударом града бьются стёкла,
В мозгах и душах мрачно и черно.
177
Электорат
Плафон свисал, подобно рюмке,
И не светился он давно.
Воздушные паучьи струнки
Свисали сверху, как в кино.
Серы обои, «праздник жизни»
Подчёркивали без труда.
Дух спёртый говорил о тризне,
Из крана капала вода.
Две бабки срок свой доживали
В квартире старой, как они.
Года, как в детстве, не считали,
Летели в безнадежье дни.
Старались гнать долой печали,
Молились долго перед сном.
Порой ругались и ворчали
И с палочкой брели с трудом.
На выборы к ним приходили,
Весом их голос для страны.
Про многих, про таких забыли.
Не вечны виды старины?
178
Домашний набат
Повышена ушей шерстистость*,
Стремленье к лени налицо.
Порой проявлена речистость,
И пахнет марочным винцом.
А взор с бравадой отрубает
Все трудности, как грозный меч.
И воля в воздухе витает,
Умея гадости отсечь.
Стихи, божественность, стихийность,
Мазочек скромности — удел.
Приветствуется калорийность.
При жизни над собой взлетел.
*см. Бр. Стругацкие
«Понедельник начинается в субботу».
179
Звёздный странник
Опять в глубины манит космос.
Ну что ж, готов, уйду в полёт.
Весной призывный слышу голос,
Он будоражит и зовёт.
Мешает спать, уже собрался.
Когда же старт? На нервах весь.
Геройский пыл не расплескался,
Собью с соседей взглядов спесь.
Последний медсестра анализ
Спешит забрать, ей помогу.
Укол. Со сном живым сливаюсь,
Путями звёздными бегу.
180
Директор
Надел очки, раздулись щёки,
А телефон звонит, горит.
По кабинету руки в боки
Неспешно ходит, сам сердит.
Приказы или указанья
С его горы несутся вниз.
Чихвостит всех без состраданья,
Чай поднести скорей велит.
Подобострастья любит взгляды.
Лихая подпись, словно штамп.
Пока подкопов душат яды,
Столу терпеть кулачный залп.
Портфель министра в перспективе
Маячит. Но как он далёк.
Царь-случай в радужном мотиве
Порхает, словно мотылёк.
Кривая может извернуться
Как подколодная змея.
Низвергнуть вниз и разогнуться,
Так что продолжить путь нельзя.
181
Жизнь — театр
То ли сказка, то ли драма,
Часто псевдореализм.
Почему такая карма?
Нравится театра жизнь.
Вот поэтому подмостки
Не пустуют никогда.
Хоть бывают сцены жёстки,
Тянут поглядеть туда.
Молодость в водовороте
В роли главные вошла.
Фильмы в жизненном полёте
Для просмотров всем нашла.
Режиссёров разных масса,
Кто же главный? Где он есть?
Ломится премьерно касса,
Хоть повторов и не счесть.
182
Прописные истины
«Темнота, — сказало счастье, —
Нужно жить совсем не так».
Но не дало вёсла власти,
Не зажгло в пути маяк.
А советов не по делу
Подаётся, и не счесть.
По живому резать телу
Может призрачная весть.
И потом, оставив с носом,
Ускользнуть в тартарары.
Ведь удач плетутся косы
Ходом призовой игры.
А толпою посещает
И фортуна, и беда.
Тот, кто пожил, это знает,
Только помнит не всегда.
Поделиться без оплаты
Добротой не всем дано.
Падать бы всегда на маты,
Но, увы, не суждено.
Камни время раскидало,
Тело в ссадинах болит.
И хорошего так мало...
Старость на года ворчит.
183
К юбилею
Мальчишка, неуёмный тихий хулиган,
Дорогой шёл не тёмной, жизни строил план.
Не хвастал им, с другими был порой молчун.
И в небе летнем синем звёзд видал и лун.
Родители любили. Чтения — задел.
А в школе-интернате по годам летел.
Про бабушек и дедов — лучшие слова.
Мечты отмечен следом, мыслит голова.
Вагоны разгружались, был и хлебзавод,
Рублёвки не кончались чтобы круглый год.
Военные успехи, нету им числа.
Страны родной прорехи — лодка без весла.
Семья родная, дети, дальние края,
Звезда погонов светит, пенсией маня.
Домишко в тихом центре — не предел мечты.
Полвека ручейками бурными прошли
И добрыми руками к счастию вели.
Спасибо, что добрался, будет всё «зер гуд».
В душе юнец остался — жизни изумруд.
184
Превращение
Пегас устал, споткнулся пьяно,
С разлёта землю пропорол.
Сражён стрелою в сердце прямо,
Покинул бренный свой престол.
А он царил, годами мерил
Успехом песни и пиры.
Но из коня рождался мерин,
И меркли звёздные миры.
Смеялся Бахус над несчастным,
Подначивал и побеждал.
И смехом наполнялся частым
Зал, где он часто возлежал.
Бывает, что богам удача
Не льнёт из вечности реки.
Скакун становится как кляча,
И не подаст никто руки.
Сам главный подаёт команду
Стереть страдальца побыстрей.
Круги уподобляет аду,
И не цепляет жизнь-репей.
По-разному она кончаясь,
Неправдой жуткой отдаёт,
Когда-то с временем квитаясь,
Поймёшь сам, как оно идёт.
185
Мечты
Менялись у планет орбиты,
Вращалось временное колесо,
А в нём — Вселенной сателлиты.
Пространство их обняло и несло:
Кого-то — в холод мирозданья,
Где твёрдый газ зеркалит и шипит.
Дымились потихоньку сами,
Немногие, вулканов вид сердит.
Лишь единицы солнца грели,
Лаская методично им бока.
Рождались жизни в колыбели,
Судьба была их, к слову, нелегка.
И случай в зарожденье значил
Так много, не сказать, нельзя совсем.
Далёкий звёздный свет маячил,
Как первый и божественный тотем.
Был выигрыш в той лотереи
Земле подарен, и не раз.
Но видятся в веках потери,
И мерзость смерти не ласкает нас.
Чтоб с счастьем вечности сродниться,
Понять неплохо соль добра.
Мечта, когда-то воплотится,
Божественность созданья не стара.
186
Итоги
Годами кандалами скован,
Лежал и чётки теребил.
Но не копил безбожно злобу,
Их разных, как родных, любил.
За что? За то, что много соли
Они дарили просто так.
Приумножая море боли,
Порой на плюс меняли знак.
Трудом несли для мышц усталость,
В проблемах головную боль.
И вот она, зараза-старость,
Но отрицательность — не ноль.
Воспоминания о прошлом,
Как книга, только одного.
Скупые слёзы, словно крошки,
Иголки света... не того.
187
Думы
Уходят прошлые эпохи:
Их траурность печальна и горька.
Смывая слёзы скорби, вздохи,
Течёт в нас зрелости годов река.
Свой ход по жизни замедляя,
Порогов прибавляет как назло.
Движеньем само управляя,
Невидимо погружено весло.
Что делать и как жить? Советы
Даются зримо, дальше сам решай.
Рождает бытие сонеты,
Года гнут луки, цельно видим край.
Ох, яблочко, в молочной дымке
Так близко, снайпер точно попадёт.
Сметана и лягушка в крынке.
Фатален случай, паутину ткёт.
188
Today
Искал подпорченные души,
Кругами дьявол коршуном парил.
Своё брал в море и на суше,
Во множестве сердец царил.
А мир тот тёмный, красно-чёрный
В избытке запасал дрова с углём.
Травою заполнялась сорной
Земля, сильней чтоб полыхать огнём.
Жестокосердье процветало,
В дуэтах часто порождало мор.
Но этого казалось мало,
Царил на сценах злобных бесов хор.
Устои сломаны, как кости,
Уродливо срастались, как сучки.
И океаны бурной злости
Крутили, слабо воя, как волчки.
189
Дожил
Писатель старый исписался,
Тоскливо в день большой глядел.
С изящной музой раньше знался,
Творил пером, орлом летел...
Года шли строем своенравным,
Терялось зрение, увы,
Но это не казалось главным
В рождении большой главы.
Итог печален, меркнет память,
А с ней — весёлый блеск в глазах.
Приспущено с флагштока знамя,
Без трости грех паденья, страх.
Лишь внуки — звёздочки родные,
Путь освещают в темноте.
Ну почему такие злые
Года, ведущие к черте?
Казалось, вроде всё доступно,
Проблемы жизни решены.
Но холод мерзко сводит ступни,
Со вздохом вечной тишины.
190
Сирота
Любви парнишке не хватало,
Он рос колючим сорняком.
Плыл в море жизни без причала,
Грозил счастливцам кулаком.
Копилась злоба на соседей —
На тех, кто пары создавал.
Но золотом добра не грезил
И в чёрных мыслях пропадал.
А почему таким он вырос?
Быть может, детство обожгло
Или в несчастьях народилось
То, что от света вдаль вело.
И был сражён болезнью гадкой,
След не оставил и ушёл.
Добро не кажется загадкой
Тому, кто смысл его нашёл.
191
Начало продолжения
Понедельник начинается,
На работу неохота.
Раз в неделю так случается,
Вязко бытия болото.
Дважды высыхаю в праздности,
Для семьи — как лучик в небе.
Остальное время гадости
Чешет частый жизни гребень.
Не считал работу службою,
Делал новое прекрасно.
Потерял дорогу нужную,
Без неё брести ужасно.
Сила копится в усталости,
Сохнет мозг, совсем не славно.
Нет к себе ни капли жалости,
Что по-своему и странно.
192
Суета
Во сне всё видится, как нужно,
Но в жизни, почему не так?
Порой свершения натужно
Рождают без тепла лишь шлак.
А бег на месте, не награды,
Причинность вечной суеты.
Сверкают белизной громады,
Вершины гор без маеты.
Близки, но так недостижимы
В своей могучей красоте.
И рвутся от натуги жилы,
Кипят желанья в пустоте.
Призы, заслуги, шоколадки
Горчат, заставив зубы ныть.
Истоптанные жалко грядки,
Лететь бы, не ползти, не плыть.
193
В рынок?
Базарные цветастые картинки
Бурлящим шумом раздражали слух.
Места менялись, вёдра и корзинки,
Вдали последний раз пропел петух.
И в крике обречённом в небо взвившись,
Тоска звучала, неземная боль.
Усталость, с пряностями вместе слившись,
Подчёркивала белых пятен соль.
Жить удовольствием от рынка сложно.
Родившись от касания крыла,
Сандалия Меркурия, возможно,
С улыбкой мены разрешать дела.
Торговлей заменилось созиданье,
Кому-то крупно, верно, повезло.
Обычно на песке не строят зданья.
Куда же правит кормчего весло?
194
Маленький
Случайно найдена пропажа,
Всё справедливо и сошлось.
Я верил, что так будет, даже
Свершённое виденьем жглось.
Привычен с возрастом к потерям,
Стал костный и отчасти груб.
Проходят жизни лотереи,
Мох зеленит печальный сруб.
И выигрыш не так приятен,
Как раньше, в прошлости годов.
Избытком разных тёмных пятен
Судьба украсила остов.
А злато к нам опять вернулось,
Порой задуматься велит.
Подарок времени и грубость,
В углу наказанный сопит.
195
Улетели
Взнуздав табун лихих лошадок,
По трассе гнали не дуром.
Свистящий шум от ветра прядок
С полётом близко был знаком.
Споткнулся вдруг один из многих —
Теперь причина не важна.
И оторвались от дороги,
Случайность силою сложна.
Секунды растянулись в вечность,
Мы и теперь ещё в пути.
Невидимая человечность —
Компания, а с ней летим.
Родные, вы нас не жалейте,
Болит от этого душа.
Теплом друг друга обогрейте,
А к нам идите не спеша.
196
Прыжок
Попытка глупая витала,
Друзей подначив, не прошла.
Преградой высота не стала —
Летят с моста стремглав тела.
Хотели сильно отличиться,
А хмель с бравадой — не друзья.
Могли бы вырасти, учиться...
Скорбит по каждому семья.
Скажу: «Их жаль, что всё от дури», —
Но будет так ещё не раз.
Царь-случай сам спасал от пули
В стране, где думали о нас.
197
Приземлённое
Тянул осёл возок по жизни,
В плену семьи большой и злой.
В сырой траве смеялись слизни,
Им ведом без проблем покой.
Две курицы во двор влетели,
И, «юмористов» проредив,
От радости, что так поели,
Кудахтали речитатив.
Кому-то сытость, развлеченье,
А ослику — опять пахать.
Такое времени теченье:
Не всем бывает благодать.
198
Царь
Играл со временем и заигрался,
А в прошлом часть грядущего видал.
Не очень настоящим любовался,
В своём мирке возвышенном витал.
Невзгоды испытанием пытали,
Не в силах вред значимый донести.
Шипами розы голову сжимали,
Венок пытаясь плотно заплести.
Виденье тёрна, в жалости к бедняге
Незрячим сложно мир цветной понять.
Иные числили царя к бродяге,
Привыкшие побольше взять — не дать.
Соединить мозаику пространства,
Увидеть торжество во всей красе,
Как вечность измененья постоянства,
Наверно, долго не сумеют все.
199
Пропащие
Забытый колокол надежды
Обманом с телевизора бренчал.
А руки в рукава одежды
Не попадали, липкий страх венчал.
Не за себя, за тех, кто в небе,
И к Богу явно утром не спешил.
И о последней в жизни требе
Не думали и те, кто не грешил.
Паденье звёзд безвинных ростом
Поля приумножало цветом лет.
Тень вилась злая над погостом,
Годины слали мерзостный привет.
Надежды не было и веры,
Меч чёрной злости сверху занесён.
Могильный холод верхней сферы
Давил. А будет кто-нибудь спасён?
200
Поэт
Рассматривал событья через призму,
Цветастость их с восторгом изучал.
И, удивляясь жизни алогизму,
Писал лирично, думал и молчал.
Года летели, снега прибавляя,
Но холод не затрагивал его.
Простую правду смело подтверждая,
По жизни плыл, не видя берегов.
Богатством слова складывались пазлы,
Не прятал бриллианты в сундуки.
Спесивости не подхватил заразы,
Но мог иному не подать руки.
Признания большого не добился
И философски думал, звёзд не счесть.
В своём мирке варился и светился,
Кривился, слыша от кого-то лесть.
Был счастлив и раздаривал удачу.
Пил милости Всевышнего нектар.
Подбадривал задорно руку-клячу,
Когда его вдруг прихватил удар.
А для родных ведь был неидеален,
Ушёл, пером причастный к лёту лет.
Он в памяти улыбчиво печален.
На камне эпитафия — Поэт.
201
Отпускные размышления
Бифштекс отменнейший на завтрак
В гаштете в отпуск получил.
Тонами провансаля травку
В его букете отличил.
Прожарен ровно — так, как нужно,
И сочен в меру. Видно Бог
Шептал шеф-повару по дружбе
Что делать. Чуднейший итог.
Хоть не голодный был в то время,
Но всё до капельки схарчил.
Поездок опыт тем и ценен,
Чтоб ложь и фальшь сам отличил.
А почему в родных пенатах
Едой не радуют меня?
Те, у кого ума палата!
Скажите, правду не тая.
202
Голодный шеф
Начальнику еда приснилась,
Он пировал и смаковал.
Но сон оставил свою милость,
Ушёл. Какой дурной финал!
Опять желудок крутит, вертит,
Права качает, как чужой.
Сброс килограммов больно светит,
Пропал в больной душе покой.
Со всех сторон стучится язва,
Которой вроде пока нет.
Злость, слабость, с болью дрязга
Шлют из глубин опять привет.
Каких-то двадцать килограммов,
А мук — мешок, не сосчитать.
Проблемой озадачил замов,
Но не помогут, вашу мать!
203
Очередь
Стоим назло погоде мерзкой,
Чтоб скидку цен не пропустить.
Один подлюка очень дерзкий
Пытается пролезть, бузить.
Но мы научены боями,
Есть на ладони цифра-знак.
И не уроним своё знамя,
При жизни ни за что, никак.
Затопчем, закричим паршивца,
В нас — танк и славный бастион.
Мы не приучены лениться,
Живёт в нас в каждом грозный слон.
Цены сниженье на копейку,
Но главное-то — интерес.
Клянём судьбу свою злодейку,
В нас в каждого вселился бес.
204
И опять про Новый год
Новый год с ухмылкой грозной
К нам стремительно идёт.
Не срывает с неба звёзды,
Чтоб одаривать народ.
В зоопарке обезьяны
Часто просто так чудят.
Видятся в году изъяны —
Он не будет счастьем свят.
Цены задерёт сильнее,
«Зелени» народ лишит.
Да, такое нынче время,
Тот, кто сверху, не грешит.
Путешествий будет меньше,
А желанья поскромней.
Кошелёк когда полегче,
Мир, пожалуй, не ценней.
Он не злой, не виноватый,
Просто должен делать так,
Чтобы помнили, что свято,
Знали, где таится враг.
Выборы опять маячат,
И опять надуют всех.
А погода просто плачет.
Не прикрыть неправды грех.
От такой прекрасной жизни
Кто-то насовсем уйдёт.
Трудности опять в отчизне,
В душах крепнет злости лёд.
Войны подобрались близко,
Аркой небосвод закрыв.
Дед Мороз, не будь редиской,
Поколдуй, ты ж не ленив.
Пусть властителей зловредность
Отыграется на них.
А у нас исчезнет бедность!
Знайте, коммунизм — не миф!
205
206
День рожденья
День хороший — главный праздник,
У любого он один.
Каждый месяц года странник
Дням текущим властелин.
Хороводом из тридцатки
Дарит людям милый шанс.
Бусы лет бывают гладки,
И растёт из них запас.
Мамам, главное, спасибо
И, конечно же, отцам.
День рожденья копит силу,
Долгожданен мил и прям.
Только раз в году бывает,
В этом сильно подкачал.
Ум и знанья прибывают,
Близится, увы, причал.
Пусть же каждый пожелает
В день рождения добра.
Бог по жизни помогает,
Из удач растёт гора.
А виновному конкретно —
Радость славно источать.
Искромётно, чудно, метко
Только доброе вещать.
Cодержание
Коротко о себе 3
1. Про любовь и вечность 5
Ладность 5
Ночной сосед 6
Время и рёбра 7
Вечность чувств 8
Амурная судьба 10
Путь 11
Будущее (не многих) 12
В городском парке 13
Насмешка 14
Внукам 15
Расплёсканное счастье 16
Сила солнца 17
Бег времени 18
Было и прошло 19
Сон 20
Какие разные года 21
Зеркало 22
Маниловщина 23
Зов Венеры 24
2. Лунные сонеты 25
Лунный зов 25
Небесная ладья 26
Предвестница 27
Прожектор 28
Память 29
Ошибки 30
Лунная дуля 31
3. Армейская судьба такая 32
Невидимая правда 32
Первая контузия 34
Парный дозор 35
О раненье 36
Обращенье 37
К плацдарму 40
Последний раз 41
207
Быстрокрылые лебеди 42
Предвкушение 43
День Победы 44
Память 45
Балтийская находка 46
Ветеран 48
Настоящее 49
Крымские крылья 50
Барьер 51
Херсонес 52
Война старуха 53
Сентябрь 1942 года 54
Счастье 55
Атака 56
Прощанье с другом 57
Перемена погоды 59
Молодость 60
Часы 61
Возвращение 62
Арт-дуэль 64
Товарищ 65
ТУРКВО* 66
Июль 1939 года 67
1943-й 69
Золотые песчинки 71
Кошмар 72
Обстрел 73
Небесные крейсера 74
Кавказ 75
Судьба 76
Дорога 78
Удача 79
В разведке 80
Время 81
Сложная судьба 82
После контузии 83
4. Природа дарит благодать 84
Инклюз 84
Конец оттепели 85
На охоту 86
208
Зимнее солнце 87
Творец 88
Начало 89
Городские тополя 90
Весна 91
Старый тополь 92
Cолнечный сон 93
Летний Саратов 1970-х 94
Мартовский кот 95
Апрельский день 96
Глубокое погруженье 97
Драгоценный свет 98
Зеркала 99
Райская явь 100
Оркестр весенних запахов 101
Загорел 102
Ускоренье 104
Волжский шторм 105
Ошибка 106
О, шестидесятые… (И это всё о них) 107
Умение времени 108
Майский бальзам 109
Отпуск 110
Терпенья! 111
Судьба 112
Бабье лето 113
Ночная буря 114
Барабанщик-дождь 115
Заволжские просторы 116
Второе лето 117
Северная сказка 118
Дождливые перемены 119
Капля 120
Попал 121
Белые крошки 123
Опоздал на электричку 124
Мокрая листва 125
Неудачное утро 126
Покос 127
Обрезанный тополь 129
209
Дождливый декабрь 130
Дождливая серость зимы 131
Ночь 132
Итоги 133
5. Суровы будни, но прекрасны 134
Вечер пятницы 134
Год Овечки 135
Язык Эзопа 136
Старый Новый год 137
Крещенье 138
Насмотрелся телевизор 139
Михаилу Юрьевичу 140
Солнечная лестница 141
Влияние 142
Видимость счастья 143
Ловушка 144
Ходики с боем 145
Случай 146
Сцена 147
8 Марта 148
Жажда лучшей жизни 149
Поэзия 150
Возвращенье в юность 151
Муза 152
Диггер 153
Находка 154
Открытие 155
Новая сказка о старом 156
Демократу Н. Г. Чернышевскому 158
Старость 159
Инвалид 160
Свара 161
Бахайский храм 162
Бедные кошки 163
Быль про Машу 165
Отказ 167
Подковка 168
Потери 169
Учёная удача 170
Дуплеты 171
210
Бессонница 173
Памятник 174
Работяга 175
Докатились 176
Электорат 177
Домашний набат 178
Звёздный странник 179
Директор 180
Жизнь — театр 181
Прописные истины 182
К юбилею 183
Превращение 184
Мечты 185
Итоги 186
Думы 187
Today 188
Дожил 189
Сирота 190
Начало продолжения 191
Суета 192
В рынок? 193
Маленький 194
Улетели 195
Прыжок 196
Приземлённое 197
Царь 198
Пропащие 199
Поэт 200
Отпускные размышления 201
Голодный шеф 202
Очередь 203
И опять про Новый год 204
День рожденья 206
211
Литературно-художественное издание
Куликов Георгий Дмитриевич
Редактор: Д. В. Нестерова
Корректор: В. Н. Петраков
Компьютерная верстка: М. Н. Колоярова
Подписано в печать 00.10.2016. Формат 60х84/32
Усл. печ. л. 6,62. Бумага офсетная. Тираж 250 экз.
Заказ № 1937
ООО «Приволжское издательство». 410012, Саратов, ул.
Киселёва, 65-е
Тел.: (845-2) 27-56-26, privkniga@yandex.ru
www.privbook.ru