Борхесовое

Семнадцать песо, пятнадцать минут восьмого, маршрут искомый таится в морском чертоге.
Нас жмут и режут, но плоть не боится стали, дожди и грозы не свалят угрюмый парус.
Сейчас бы рома, петлять в полумраке дома, но город грома стеной обнесли чероки,
За крепкий солод в кредит заложили копья, за хлопья утром и сотню-другую на нос.

Продались инки, навахо, апачи, майя, не слышно лая в потоке собачьих гвардий,
Блестят ботинки и галстуки щерят петли, туда где нет их направлен наш сбитый компас.
И даже Куба, в огне мятежа по пояс, «hic sunt dracones» не может найти на карте,
Идет на убыль мечта о своей свободе и прочь уходит знакомый бунтарский образ.

Семнадцать песо, пятнадцать минут второго, ведь мы найдем их, дороги из волн и тины?
Остался месяц, не слышно отрадных песен, корабль тесен, а в трюме одни объедки.
Живые камни гнилую корму вспороли, не счесть пробоин, утонет безмолвный сын их,
И мы узнали единственный вкус свободы; амфиприоны ласкают грудные клетки.