Сон

Будучи человеком, отягощённым цветными снами,
Я был удивлён,
Увидев чёрно-белую комнату,
С серыми на стенах тонами
Светлым морозным днём.
В комнате к разложенному высокому столу,
Укутанный в колючий рубчатый свитер, руками таимый,
Шагал человек, зябко ёжась,
Оставляя отзвуки мягкие на полу,
Чуть слышно ругая зиму.
Ко мне пришёл ни кто-то, а русский поэт Лёха Никонов.
Как сова сидя на барном стуле,
Упёршись локтями в стопы пластинок The Clash и Ramones,
Он молчал, растворившись в свистящем гуле
Кипящего чайника, держа за решёткой голос.
Кружка кофе, чуть видные струи пара,
И он говорит, грея руки,
Что нету страшнее дара,
Чем говорить людям правду
И нету страшнее муки,
Чем находить любовь в мертвенных сизых днях,
Купленных лицах, скобами улыбок натянутых,
Пухом хлопающих ресницах,
Терпя приевшийся страх.
Глоток горячего.
За окном декабрьский хруст,
Какие-то птахи жадною стайкою
Обдирают замёрзший рябины куст.
Он говорит, что единственное
Ради чего стоит жить
Или умереть,
Нависнув над столом, собрав брови воинственно, -
Это свободы тонкая грань и нить.
Как под гипнозом, но я бы поспорил
О свободе, от кого и от чего,
И где же она нужна.
Комнаты стенами век моргают,
Ноги скользят по невидной опоре,
Время тускнеет и режет шприцами ежа.
В голову колет, а ведь и без того трудно помнить,
А говорить и вовсе нет сил.
Ноги на пол слабым движением,
Пока холод не укусил.