Петербург

Ах, Петербург! Бесспорное Петра творенье.
Под солнцем на брегах Невы раскинут,
Твой образ выписан в душе моей с рожденья.
Ах, Петербург, воспетый не в одном стихотворенье.
В твоих стенах лукавят, но не лгут.

Я знаю улочки твои наперечет.
Твои насупленные храмы и дороги,
Тебе Дюма не раз оказывал почет.
В твоих стенах царили недотроги.

Но, к сожалению, сейчас кануло время
Когда летали с криком долгим ямщики
И снега небо отсыпало по колено,
Настолько, что закрыло б даже стремя.
Увы. Те времена давно прошли.

На улицах окурки, мусор. Неприглядно.
И что-то видеть беспорядок не отрадно.
Колючие глаза, приветствий нет. Обрыдло.
Увы. И в Петербурге появилось быдло…

***
Нет места на скамейках вновь.
И старикам не уступают место.
И бьют прицельно словом в глаз, не в бровь.
Везде. Повсюду. Повсеместно.

Где гордость тех эпох дворянства?
Где честь, отвага и святая вера?
Куда ни кинешь взгляд – сплошное пьянство,
Прикрытое затертым лоском чванства.
И свалены на землю родовые древа.

Неверье, пустота.
Молчать нет сил в бессилье.
Воистину Булгаков прав –
Бал правит Сатана.
И это здесь! В святой Руси, России!

***
Не изменить слезами и негодованьем
Небрежность, пустоту души.
Увы. Нет в молодежи нынче воспитанья.
Вот результат реформ образованья:
Он слушает, да слышит ли?

Поднять бутылку, да, слегка брезгливо.
И книгу отложить в потрепанный портфель.
Метро – нужник. В парках стекло разбито.
Скрипит согнутая в баранку карусель.

Слыхал, горит Москва? Не оттого ли,
Что был оставлен непотушенный костер.
Культуры нет, а субкультуры матом кроют
Друг друга. И вертепом стал костел.

Мне нужно что-то сделать. Но бессилен.
Ответа Чернышевский не нашел.
Одно лишь полотно – Россия – для картины.
Да нет художника, вокруг одни детины:
То быдло. Лишь листва и дурачье.

***
Бреду по улицам, портфель зажат подмышкой.
Какое небо чистое и голубое, солнце светит.
Хотелось бы найти приличный книжный.
Но даже Петербурге, как и в целом свете,
Заполонила полки туалетная газета.

Увы. Увы. Нас с каждым годом меньше,
Ценителей душевной красоты.
Увы. Увы. А молодежи не хватает стержня,
Который личность выделяет из толпы.

Наверное, и сам я сер и неприметен.
Серебряный век сгинул, и поэт
Стал хуже быдла, пишет за конфетку
Из денежных купюр нелепейший сонет.

Увы. Увы…

***
Да, безусловно, от рожденья,
Возможности нам равные даны.
И каждый волен тратить свое время
На то, к чему душа его лежит.

А где ценители?
Да среди, уж простите, быдла?
Здесь мало просто выплюнуть словцо.
Иль шелуха, плевки, жаргонное повидло
На слепке жизни – это ж разве то?

Интеллигенции ряды давно редеют.
Все меньше и тусклее небосвод
А молодежь, простите,
Жить не любит, думать не умеет.
И горько думать – это наш оплот.

***
Как хочется поставить точку в заключенье.
И в оправдание итоги подвести,
Но здесь, увы, нет моего решенья.
Штурвал у молодежи. И ей решать, как плыть.

Пока курс взят на мель и скалы.
Пока и парус не натянут до конца.
Но и надежда в возрожденье, право,
Пока ещё трепещет и жива.

Быть может вымрем мы, как динозавры.
Как отмерла отвага, честь и доблесть. Эх.
Но есть ещё, теплятся крохи света. Правда
Чтобы костер и искр зажечь – нужны старанья всех.

Пускай сейчас в вас не найти культуры,
Пускай растоптана на сердце теплота.
Вы листья, сорванные властною структурой.
Но я дурак, и старый пень, я верю в чудо.
Интеллигенция души – всегда жива.

(с)2010