Кулёма

(из цикла «Бывальщины»)

Засиделся как-то раз допоздна у кума.
Сам-то я не здешних мест, сам я из Кушума.

Вёрст пятнадцать, почитай, прямиком, не боле.
Так-то двадцать будет враз, коль идти не полем...

Пособрался я домой. Что, там уговоры!
Кулаки-то при себе - попадись мне воры!

Ну, иду я, вечерет, не видать дороги.
Да, хмельные-то мои куролесят ноги...

Вот, и нате, Святый Бог! Потерял опору...
Ох ты, батюшки мои – отходную впору:
сильно брякнулся наземь, нету силы охнуть…
знать в кулёму угодил, тут-то мне и сдохнуть...

Вдруг я слышу, кто-то там засопел ворчливо,
Ах ты, батюшки мои, что там, что за диво!

Тут облапали меня, пополам сложили,
Да, и к стенке земляной боком приложили,
И на спину кто-то влез – тяжко... Святый, Боже!
Эх, куда там кулаки – весь в осинной дрожи!

Ну, а этот видно сам, краем ухватился,
Оттолкнулся от меня – в землю я вдавился.

Ну, и думаю себе, кто же это вылез:
грузноватый, но как есть: руки, ноги - в силе.

Вот опять, какой-то шум там, у края ямы,
И спустилося бревно мне на спину прямо.

Вот те на, да он не прост. Баю – добрый малый,
И теперь-то впору мне преминуть холявой.

Приподнялся я наверх, отряхнулся, глянул...
(А, с востока небосвод зорькой уж воспрянул).

Ох, ты, батюшки мои, Боже, ты мой Святый –
Там, с другой-то стороны – мишка косолапый!

Посмотрел он на меня, посопел немного,
И к опушке поспешил полем от дороги.
................................................
Ну, а кум-то был не прост, не поверил было...
Глянул на спину, а там – след медвежьей силы.

*здесь: обобщающее название ловушки для зверя в виде ямы.