дочки.. Матери

Ich habe gelebt
und
qeliebt

часы пробили двадцать два пятнадцать
и скоро ночь окутает
их
дом
и снег пойдёт
и снег пойдёт
и значит
их
сбережёт
бессмертный
бог

она рассказала бы много историй
о том
что назвали когда-то судьбой
но сердце из крови
но красное сердце из боли
и сразу над странною
этой душой

я буду как серебряное действо
игрушек
и фонариков чудесных
запустится
серебряное сердце
и женщина во мне
воскреснет

я построю домик
гномиком
в нём буду
ёлочные шишки разбросаю всюду
я построю домик
тот
который снится
в нём играют в детство
или
в небылицы

человечки из придумок
будто свечки в изумрудах
словно в сахаре орешки
или
женские сердечки

смотрю с улыбкой я на время
что промелькнуло и прошло
и дочь серьёзно
в то поверит
что
было матери дано

безупречны
вне сезонов
царскосельские мадонны
комсомольские богини
совершенны
и невинны

просто я смотрю на пламя
что горит
сейчас
едва ли
просто я смотрю на храмы
что горели
и сгорали

времён глубоких
тёмная
вода
глаза мои бездонные озёра
зима
зима
зима

зима
и холодно рукам
и всё не ново

в переулках шумных
в коридорах узких
где живые
как судьи сидят
маникены и стулья стоят
мне найти
так
наверное
нужно
чьё-то сердце
упрямое
нужно
в середине..
в конце
декабря

по правую руку большие слова
по правую руку чужая зима
написано золотом
имя
её
на вечном безмолвии
чёрных
знамён

я за руку держу свою надежду
что плоть на свет моя
произвела
моя душа
её
душе
ту нежность
отдаст
что мать
когда-то отдала

одна на двоих у нас с дочкой судьба
дочурка
курносая
пойдёт искать мои следы
туда
где выростут цветы
начнёт писать свои стихи
недолговечной
красоты

не игрушка
наверно
живая
не надежда
наверно
слепая
только руки родные согреют
только
солнце
не станет теплее

я стану
как серебряное
детство
игрушек
и корабликов небесных
опомнится серебряное сердце
и женщина
во мне
исчезнет

часы пробили двадцать два шестнадцать
и скоро ночь
окутает
их
дом
и снег идёт
и снег идёт
и значит
бессмертный бог
их
бережёт