***

Женщина собирает волос в тугую, с проседью,
Руки её лгут, уворачиваются, но плетут,
Щекочат нагое тело тяжелыми, сильными,
Но она не чувствует того, не замечает. В глазах - никогда не испуг.
Милому этот труд.
Эту косу.
Слёзы и знамя черное
Шалью на твердых прямых плечах, на не опущенной голове.
Милому это тело,
Милому этот путь.

Женщина смотрит в зеркало -
Большие ладони - семь страшных рубцов
На бедрах, шее, губы - ключицы - запястья -
Затем запечатывает его-себя мешковиной.
Женщина трогает вросшееся кольцо.
Трогает и не может перенести с права на лево,
Ни нащупать, ни выдернуть, ни соскрести,
Хрипом по глотке, нёбу не может его содрать.
Ибо сердце её отрицает, ему не объяснить.
Женщина видит перед собой рукоять
Меча до лукавого, лживого, мерзкого блеска начищенную.
У женщины сводит лицо.
Родному этот плач, рык, вой.
Родному это кольцо.

Женщина облачает стройное гибкое в матовое,
Угольное, выболенное, обречённое.
Дно океана, немость вырванного языка - вес его бархата.
Жданному это платье,
Жданному тело белое.
Жданному их боль.

Женщина покидает комнаты.
Шаг её тверд, уверен. Шаг хорошо молчит.
Не выдаёт. Разрыва в ней не обличает.
Родный за неё горд:
вороном на плече - женщина глаза узнаёт -
Малахит.