без названия

Я захожу в квартиру,
И мне не хочется петь.
Пью (паршиво!) микстуру.
Не зачем больше стареть

И старить себя, всё обманка,
Всё 21 век.
Но крутится дальше шарманка.
Что я за человек?

Что в моих мыслях важнее,
А что, может быть, ерунда?
То от чего теплее:
Огонь, любовь и еда -

Мне опротивели, (как же,
Без этого не проживёшь.)
Я посылаю бумажный
Кораблик, но ты порвёшь,

Словно, как тузик грелку.
Так же мои стихи.
Бью от досады тарелку:
"Сколько ещё панихид

Сердце моё отыграет?!
Даже не отпоёт!"
Он о своём гутарит.
Сердце теперь как лёд.

Биться не станет боле.
Искры не будет пускать.
Я от паршивой боли
Не знаю, как описать,

Как не находят дома,
Места не могут найти.
Что ежедневный гомон,
Как его не шерсти,

Не превратится в строчку,
Не обретёт огран.
Жаль, никогда в рассрочку
Я стихи не продам.

Снова звонит будильник,
Жаль мне - не телефон.
Если б найти рубильник,
И "бац!" - ты опустошён.

"Бац!" - никаких любовей.
"Бац!" - навсегда один.
Если с тобой боролись -
Ты был живой, невредим.

Я же бросаю в небо:
"Я твой бездомный гость.
Не существует Феба,
А существует злость.

Сила, что рвёт на лоскут
Душу, клейменную им.
Ни одного отголоска,
Где же ты, мой Серафим?

Или мой шёпот хлёсткий
Бьется о небеса?
На чертовом перекрёстке
Не выдают адреса..."

Я продолжаю упрямо
В небо кидаться строчкой.
Только моя диаграмма
Вдруг превратилась в точку.