Вопросы философии

  Это было давно. Алеше было тогда пять лет. Или около пяти. Это теперь Алеша большой и... давно уже не юный. Теперь он иногда пьет водку и частенько надевает очки (или наоборот, этого я в точности не знаю). Причем, когда он надевает очки, окружающие говорят ему, что он похож на профессора. Это ему льстит, потому что он не профессор. Он хотел им стать, но не стал... Но речь, впрочем, не об этом. Это сегодня...

  Другое дело - раньше... Раньше все было другое. Земля, например, была ого-го какая большая! День был длинный, а ночь - короткая. Были родители, мама и папа, которые говорили, как должен вести себя маленький мальчик. Были мальчишки-приятели, с которыми он любил большими днями гулять по большой Земле. Они особенно любили ходить на горку, которая была рядом, и на болото, которое было под горкой.То есть, если спуститься с горки, то там, с одной стороны, было болото. Это и было болото под горкой. Однажды, ранней весной, Алеша в нем чуть не утонул. Он ходил по тонкому льду, и лед провалился. Он закричал и его успели вытащить. Это положило начало его философическим размышлениям о жизни. Но об этом он подумал гораздо позднее...

  Однажды над их горкой пролетала целая туча военных самолетов. Летели они довольно медленно и очень низко, так что с земли можно было увидеть летчиков в кабинах. Рев стоял оглушительный. - Бомбардировщики! - говорили большие мальчишки, и Алеша со своими приятелями Васькой и Сашкой потом долго спорили, какой марки были самолеты и кто лучше рассмотрел летчиков.

  А потом по их улице стали проводить новую линию электричества, то есть ставить новые, более высокие и современные столбы и тянуть провода. Алеша с приятелями особенно любили смотреть, как монтер, надев на ноги железные "когти", влезал на столб и чего-то там мастерил наверху. В такие минуты они очень желали быть монтерами.

  А немного раньше на их горке стали строить какой-то кирпичный домик без окон. Большие мальчишки сказали, что это строят трансформаторную будку. Наконец, будку построили, и туда пришли электромонтеры.

  Они казались Алеше и его приятелям очень важными, эти дяди в черных комбинезонах и с чемоданчиками разных интересных инструментов. Таких инструментов не было даже у Алешиного деда, который был столяр, и у которого тоже было много очень интересных инструментов. Каждое утро Алеша, один или с приятелями Васькой и Сашкой, бежал на горку, чтобы, затаив дыхание,смотреть, как два электромонтера в черных комбинезонах, ловко орудуя кусачками, гаечными ключами и еще какими-то штуковинами, тянут провода, чего-то привинчивают, устанавливают какие-то рычаги и делают еще что-то непонятное, но очень интересное. Один дядька был по возрасту вроде папы, а другой казался гораздо старше. Ребятам больше нравился тот, что моложе. Он был такой сильный, краснощекий и улыбчивый. - Ну что, пацаны, - иногда говорил он - интересно? - Ага - с уважением тянули мальчишки. - То-то - говорил он и продолжал разговор со своим напарником.Мальчишки восхищенно переглядывались, показывали друг другу "во!" большими пальцами и вздыхали, что их больше не замечают. К полудню монтеры доставали из своих сумок газетные свертки, разворачивали их и говорили мальчишкам: - Ну что, пацаны, пора обедать? - Да, пора! - солидно поддакивали мальчишки, шмыгая носами и понимающе кивая. Иногда монтеры их угощали. Что может быть приятнее крутого яйца с куском черного хлеба из рук такой значительной персоны, как дядя-электромонтер в черном комбинезоне!

  Однажды, во время такого обеда, краснощекий и улыбчивый дядя спросил Алешу: - Как зовут-то тебя, пацан? "Алеша" - ответил тот. - Алеша... это хорошо... А самогонка, Алеша, у твоей мамки есть? - спросил вдруг дядя. Алеша растерялся. Он знал, что такое самогонка: это такая водка, которую пьют взрослые, когда они собираются в компанию. Они пьют водку, громко разговаривают, пляшут и поют. А некоторые почему-то качаются.

  Алеша знал, что самогонка дома была. В темном подвале, где хранилась картошка и много всякого-разного, и который Алеша знал как свои пять пальцев, потому что излазил его много раз, он видел две бутылки самогонки, большую и маленькую. - Ну чего молчишь? - сказал дядька. - Есть - тихо ответил Алеша. - Ну, так неси! - сказал монтер. Алеша насупился. - Не могу... Мама будет ругаться - наконец сказал он. - Ха, мама будет ругаться! А где самогонка-то? - спросил краснощекий улыбаясь и подмигивая. - В подвале. - В подвале? А сколько там? - спросил он снова. - Две бутылки. Большая и маленькая. - Ну неси маленькую, что-ли? - сказал монтер щурясь, - мамка-то и не заметит!

  Алеша молчал. Ему не хотелось идти за самогонкой. Он боялся, что его накажут за это, и вообще, он чувствовал. что это как-то нехорошо, потому что брать без разрешения называется "красть", а красть никак нельзя. И он насупился и молчал.

  - Ну, чего молчишь? Принесешь, что-ли? - снова спросил монтер. Алеша опустил голову и едва заметно отрицательно покачал головой.

  - Эх, ты! Я думал ты мне друг, а ты - портянка! Ну говори, ты мне друг или портянка? - не отставал монтер.

  - Друг, - выдавил Алеша всхлипнув, и пошел за самогонкой. - Только не портянка - подумал он. Он знал, что такое портянки. Это такие тряпки, которые взрослые надевают в сапоги. Когда они бывали грязные, вид и запах у них были очень неприятными.

  Он принес маленькую бутылку самогона и нерешительно протянул ее улыбающемуся краснощекому монтеру. - Ну вот, теперь я вижу, что ты друг. А то, понимаешь, мялся тут как портянка - сказал дядя, беря бутылку и разглядывая ее.
- Я не портянка! - сказал Алеша, хмуро глядя на дядю исподлобья.
- Ну конечно! Ты, брат, молодец! Настоящий друг! - сказал монтер, похлопывая Алешу по плечу. Затем он вынул из бутылки бумажную пробку и отпил половину прямо из горлышка, высоко запрокинув голову.
Выпив, он довольно крякнул и передал бутылку своему напарнику. Тот тоже выпил и тоже крякнул.
- Добрая самогоночка! Первачок! - одобрительно сказали оба монтера, ни к кому не обращаясь.

  - Ну, а теперь, братва, давай, гуляйте! - сказал дядя помоложе. - Нам работать надо! А мамке своей, Алеха, передай привет и скажи, что самогоночка у нее добрая!

  Братва, испуганно переглядываясь, засеменила прочь от трансформаторной будки. Настроение у всех, особенно у Алеши, было кислое. Хоть он и доказал этому красномордому, что он не портянка, а все-таки... Получилось, что он украл, и от этого на душе было противно.

  Вечером Алеша все рассказал родителям. Он боялся, что его накажут, но его не наказали. Папа сказал только: - Надо же! Вот нахал этот мужик! А мама сказала Алеше: - Ай-ай-ай! Подумаешь, сказал "портянка"! А ты уже и нюни распустил. Смотри, больше так не делай, это нехорошо!

  Алеша пообещал, что больше так делать не будет, и с чувством облегчения отправился спать. Скоро он об это случае забыл, потому что каждый день происходило что-нибудь новенькое, и вспомнил только через много лет, когда жизнь уже перестала казаться ему такой новой и интересной. А вспомнив, он грустно усмехнулся и подумал, что, может быть, этот и подобные ему случаи в его жизни, одни из которых он помнит, другие нет, и убедили его в том, что пить водку все-таки меньшее зло, чем красть...


9 июня 1995г.