Новая книга. Роман

                вступление





   Вот  вы  говорите : сделать  что – то по- новому, не  так  ,  как  раньше  … А  как  это  по  - новому?  Вот  взять  60 – е годы. Василий  Аксенов  пишет  книгу  : « … За лугами ,  за  морями,  за  синими  горами  встает солнце. Прямо  от  солнышка  идет  ко  мне  моя  любимая в  шелковой  полу - маске,  идет  по  росе хороший  человек…»  «Затоваренная  бочкотара!" 1968 год. Дитя  истории,  как  и  положено  писателю, и  история  не  обошла  его. Оттепель,  раскрепощение  чувств,  люди  накидываются  на  новое ,  как  на  какую –то  неведомую  снедь,  тем  более  и  снеди – то  никакой  особо  не  было…
- Вы  очень  хорошую  книгу  написали,  честное  слово, -  прижал   к  сердцу  руку редактор  толстого  журнала, другой  закуривая. -  У  вас  интересные  книги,  стихи…  Но ,  что  касается  именно  этой  вещи…  Ее  надо  сжать,  сократить,  шлифануть,  ну  вы  меня  понимаете. Тогда  должно  получиться  то  ,  что  нужно.
- Кому? – Как  бы  из  другого  пространства  спросил писатель.
- Ну, вот  вы  и  обиделись! А  я  ,  между  прочим,  дело  вам  говорю. – Он  ловко  бросил  , мешающий   ему жестикулировать окурок в  пепельницу. – Я  двадцать  пять  лет  главным  редактором,  чего  только  не  видел: и  по  шее  получал от  начальства и  на  коленях  передо  мной  стояли…  Послушайте  меня,  молодой  человек. Приносите  переделанный  материал  и  все  у  нас  получится…
  … Появилась  исповедальная  проза,  которую  открыл   Анатолий Гладилин  в  середине  пятидесятых. Но  Аксенов выхватил  из  рук  Гладилина  знамя ,и  за  ним   было уже не  угнаться. Его  вещи  печатались  миллионными  тиражами. У  журнала  «Юность»  в одно  время  был  самый  большой  тираж в  стране – около   5 000 000 экземпляров. Аксенов  придумал  поворот  в  другую  сторону. Комсомол  «качал» молодежи  романтику про восток  и  стройку,  а  писатель  разворачивает  свою  группу ребят  (  их  было  четверо)  в  противоположную  сторону -  на  запад, в  Эстонию. «Звездный  билет»  роман  1961 год. Аксенов  подобрал  ключи  к  своим  современникам,  дошло  до  того , что во  время  съемок  фильма по  этому  роману режиссер  увидел  пляж ,  покрытый апельсинового  цвета  обложками  журнала  «Юность» -  все  читали  «Звездный  билет». Анна  Ахматова  была  в  восторге  от  книги,  говорила : «  Я  не  понимаю  половины  слов … Какая замечательная книга!»   Аксенов  был  заряжен  Набоковым,  Хемингуэем,   процветал  культ  физиков  и  лириков. Повернуться  спиной  к  действительности  -  вот  один  из  путей  к  успеху,  один  из  вариантов. Его  уже  тогда  называли  денди,  а  друзей  из  его  компании  «подаксеновщиной». Печатался,  одевался  в  заграничные  шмотки  ,  вроде  все  по  маслу  шло.  Правда,  не  надо  забывать,  что  отца  и  мать  репрессировали  ,  а  самого  пятилетнего  Васю  тоже  арестовали  в  доме  у  родственников… Может  ,  отсюда  идет  зависть  и  неприятие  его  бывшего  друга  Бродского?..
- Хотите  ,назову  десятку  наших поэтов ,  кого  надо  читать   в  первую  очередь  и  у  кого  учиться? – Крикнул  вслед  уходящему  редактор.
-Извольте.
-  1. Александр Кушнер .
         2. Алеся  Николаева.
         3. Олег Чухонцев.
         4. Тимур Кибиров.
         5. Инна  Лиснянская.
         6. Сергей  Гандлевский.
         7.  Виктор  Соснора.
         8.  Евгений  Рейн.
         9.  Евгений  Евтушенко.
        10.  Геннадий  Русаков.

-  А как же  Бродский,  Вознесенский , Рубцов?
- Ну,  знаете , ли… Вы  не  согласны  с  моим  списком?
-  Отчего же. Кушнер,  Евтушенко,  Рейн -  согласен,  остальное  можно  пониже  опустить…  И  вообще  поэзия  не  любит  соревновательности.  К  чему  этот  список  и  кто  его придумал,  не  критик ли? ««От критики нельзя ни спастись, ни оборониться; нужно поступать ей назло, и мало-помалу она с этим свыкнется». Это  Гете,  не  буду  приводить  высказывания  Баратынского  ,  они  жестче…
- Хорошо ,  что  вы  не  обижаетесь  и  не  злитесь. Может  .  продолжим  беседу? -  редактор  был  настроен  на  драку  с  победным  исходом.
-  Извините,  спешу.
- Тогда  до  скорого!

Насколько поэзия должна быть актуальна? И что такое «поэтическая актуальность» вообще? Были  и  есть стихи Дмитрия Быкова в рамках проекта «Гражданин поэт»  -  нет  уже  самого  проекта, - стихи  сами по себе замечательные, без особого напряжения по части литературных тропов, и по любой актуальной теме; был  и  есть  поэт великий  Иосиф  Бродский, как  бы  к  нему  не  относились , который если и отражал актуальную проблематику, то в метафорически насыщенной, сложной, чаще иносказательной форме. Но и тот, и другой – поэты современные, их языком говорит с нами русская речь  - «Не мы говорим, а язык говорит нами».
           «Коллеги»  Аксенова вышли  в  июне 1960  году,  а  в  конце  мая  1960  умер  Борис  Пастернак.  Аксенов  протащил  в  книгу  его  стихи  ,  выдав  за  свои. Так  Аксенов  выпустил  полутора  миллионным  тиражом  запрещенного   Пастернака…
- Хочешь  выпить? – Нелли подошла  к  бару. – Что  в  редакции?
- Все  то же  самое : сжать,  отшлифовать…
- Будешь  поворачиваться к действительности  спиной?
- Я  еще  не  решил.
…Аксенову  в «Бочкотаре»  удалось  соединить радостно -  сентиментальное  отношение  к  миру  с  абсолютным  гротеском… Потом  был  «Ожег» ,  не  принятый  Бродским,  переписка  двух  эмигрантов с  нелицеприятными  выражениями  в  адрес  друг  друга…
- Может , займемся  сексом?-  сверкнула огромными  глазами Нелли,  приняв одну  из  эротических  поз.
- Извини,  нет  настроения.
- Сейчас  выпьешь ,и  мне  придется  от  тебя  отбиваться  руками  и  ногами!- засмеялась Нелли , протягивая   виски.
         

           В    русском    реализме    60-х    годов ,  200 лет  назад  четко    выделяется   его революционно-демократическое          направление, непосредственно   восходящее   к   литературной   школе  Чернышевского.  Оно закрепилось  в  истории  русской  литературы , прежде  всего  прозой о "новых людях"   и   под   таким   названием  часто  рассматривается  в  специальных трудах. Снова  новые  люди ,  но  ни  о  каком  повороте  речи  не  идет.
           Сейчас  все реже можно услышать голоса, кричащие: «У нас нет литературы». Понятие «Современная литература» для многих теперь ассоциируется не с Серебряным веком и даже не с «деревенской» прозой 70-х годов, а с живым сегодняшним литературным процессом. О том, что литература жива и будет жить, свидетельствует несколько фактов: во-первых, это литературные премии, большие и маленькие, известные, типа Букеровской, и только появившиеся на свет, например, имени пушкинского Ивана Петровича Белкина, премии, помогающие выжить талантливым писателям и сориентироваться - вдумчивым читателям.  Правда  во  Франции ,  например,  около  700  премий -  каждое  казино  назначает   и  вручает  свою  премию  писателю  и  поэту. Во-вторых,  активность книгоиздания. Теперь не только «толстые» журналы спешат за литературными новинками, но и книгоиздательства «Вагриус», «Захаров», «Подкова», «Эксмо» и др. Часто книга успевает выйти раньше, чем последняя часть того же романа – в журнале, что способствует  здоровой конкуренции. В-третьих, литературные ярмарки. Но  до  этого  надо  еще  дойти,  пробиться  наверх,  где  тебя  никто  не  знает  и  не ждет.
          Итак  ,  о новом,  о  нововведениях. Диккенс  был  первым  в  мире  писателем, впустившим  в  свой  роман детектива – сыщика, Шекспир  украл  сюжеты  «Отелло» и «Ромео  и  Джульетты»  у  мало  известного  итальянского  писателя, Джек  Лондон  «Зов  предков»  у  Синклера  Льюиса  -  будущего  нобелевского  лауреата, Александр Дюма – отец  «Трех  мушкетеров» стибрил  их  сюжет  у  де  Куртиля…  Маргарет  Митчелл  прославилась  одной книгой  - «Унесенные  ветром», как  и  Джером Дэвид  Сэлинджер «Над  пропастью  во  ржи» ,  Венедикт  Ерофеев  написал «Москва -  Петушки» ,  рукопись  которой  неоднократно  терял,  будучи  в  нетрезвом  виде…
    Смех  Венедикта  Ерофеева  представляется  весьма  своеобразным, но  ни  к  сатире  ,  ни  к  юмору  причислен  быть  не  может. Уподобляясь Сыну Божьему, Веничка посрамляет искушающего его Сатану; или заявляет: «Я знаю многие замыслы Бога»; или осознает «величие того, что еще только начинается и чему еще предстоит быть». Впоследствии он шутовски пародирует жертву Христову: «Я отдаю себя вам без остатка. (Потому что остаток только что допил, ха-ха!)». До возраста Христа герою-повествователю, правда, не достает трех лет, но они восполняются возрастом его жизненного продолжения — трехлетнего «младенца», который, предположительно, тоже умирает. (Быть может, в этой прямо не названной смерти и состоит караемая вина пьяного Венички, так и не доехавшего до своего сына, хотя и поклявшегося ранее: «Пока я жив… что вы! … доеду, если только не подохну, убитый роком…»). Наконец, венчающая повествование кровавая буква «Ю» может быть истолкована как скрытая аббревиатура имени Иисус: нередко встречающееся на иконах старославянское написание «IC» взором «младенца» или, напротив, вследствие пьяной  «замутненности глаз» легко может быть прочитано как «Ю». Косвенное подтверждение тайного смысла этой буквы звучит в словах повествователя: «Кому из вас в три года была знакома буква „ю“? Никому; вы и теперь-то ее толком не знаете».
          Будь путешествие героя путешествием к жизни, как он предполагал, или к смерти, как оказалось, конечную цель путешествия составлял «младенец». На первый взгляд, этот «крошечный дурак», танцующий сочиненную Веничкой «поросячью фарандолу» — танец новорожденной смерти («хныкала и вякала …  ножки протянула») — является вполне карнавальной фигурой маленького юродивого («блаженно заулыбался»). Однако эстетическая модальность смеха в «Москве – Петушках» существенно осложнена появлением в тексте мотива покинутого и погибающего ребенка. С этой фигурой в поэму вносится совершенно чуждый карнавальному мироощущению этический момент личной ответственности и вины, способный преобразить финальное убийство в казнь. Герой, впрочем, этот трагический мотив энергично отрицает. При виде «хора Эринний» он им в ужасе кричит: «Богини мщения, остановитесь! В мире нет виноватых!» Однако отождествлять внутри текстовую позицию героя с позицией авторской вне находимости в данном случае было бы совершенно ошибочно.
          Ерофеевское юродство, а не шутовство в личностной основе своей вне карнавально. Это мучительная ироничность, присущая таким деятелям культуры, например, как А. Блок, писавший, в частности: «Не слушайте нашего смеха, слушайте ту боль, которая за ним». Непосредственно к блоковской статье «Ирония» с ее мотивами опьянения смехом и произвольного приятия или неприятия мира отсылает, например, следующее рассуждение ерофеевского героя: «Мы все как бы пьяны, только  … на кого как действует: один смеется в глаза этому миру, а другой плачет на груди этого мира».
Трагическая ирония, не ведающая «созидающей хвалы и хулы», в чем ее родство с амбивалентностью карнавального смеха, — такова действительная эстетическая модальность анализируемого произведения. Однако ирония (этимологически — притворство) всегда выступает в том или ином масочном облике. В данном случае это укорененный в традициях маргинальной культуры облик карнавального комизма, который под пером  Ерофеева становится шутовским маскарадом экзистенциальной скорби о молчании Бога.
Что  касается  Андрея  Битова «Пушкинский  дом» ,  неопределенность возникает с самого начала – неясно время действия: 196.. год. Неясно происхождение героя.  Лева Одоевцев растет в искусственно-иллюзорном мире, где все будто бы дышит порядочностью и благородством, а на самом деле основано на лжи и эгоизме. Истинное положение вещей от Левы с детских лет скрывается. Воспитывая Леву на абстрактных идеалах, родители приучают его «аристократически» не замечать окружающую действительность. Лева – дезориентированный человек, не знающий жизни, выросший на мифах о собственной стране и собственной семье, кожей впитавший требуемые правила игры. Ореол, окружающий литературоведение и вообще филологические науки, развеивается при ироничном описании «Пушкинского дома» и описании «академической среды», а также при «пересказе» Левиной статьи. Характерные для русской классической литературы мотивы, герои и сюжетные положения по-новому обыгрываются, снижаются, даже вульгаризируются. Наиболее отчетливо выявляет себя данная тенденция в использовании таких культурных знаков русской классической литературы, как «пророк», «герой нашего времени», «маскарад», «дуэль», «бесы», «медный всадник», «выстрел». Развенчивается образ «Положительного героя», которым может показаться Лева. Во всем его характере проявляется двойственность, неустойчивость, аморфная податливость. Одоевцев не подлец — но и не порядочный человек; не бездарь – но и не рыцарь науки; не плебей, скорее человек утонченный – но и не аристократ духа. Мысль, чувство, поведение героя как бы зажаты в обруч требований существующей системы.  Советская эпоха осмеивается, принижается, «пушкинская» эпоха возвеличивается.  Однако Лева является положительным человеком в глазах окружающих – обладает некоторой «репутацией». Границы между добром и злом, между «идеалом» и противоположным  в сознании эпохи – размыты.  Любовь и ненависть смешаны – любовь к Фаине полна противоречий. Лева покоряется Фаине, которая заставляет его ревновать «ко всему, что движется», и упивается покорностью Фаины, своей властью над ней, приобретённой после «истории с кольцом». Оппозиции «смех-ужас», «прекрасное отвратительное», «высокое -низменное» тоже размыты. Особенно ярко – полилог между Митишатьевым, «двумя» Левами и Бланком в разделе «Бедный всадник» (в частности эпизод полилога о Пушкине-арапе: Пушкин – черный семит).  Онтологической оппозиции «Жизнь-смерть» тоже не существует: автор воскрешает Леву после его смерти.  Инверсия: перелицовывание названий классических произведений отечественных и зарубежных авторов, инверсия образа Диккенса – от возвышенного (писателя) до приземленного (дядя Мити, тоже, впрочем, писателя).   Ирония: описание Пушкинского дома, частая авторская насмешка над Левой, ирония по поводу его поступков.
            Весь роман можно уподобить литературной игре. Автор постоянно напоминает нам, что мы читаем о событиях не реальной жизни, а о выдуманных, что не стоит сопереживать герою, т.к. он является вымышленным. Своеобразна форма взаимодействия литературы и действительности: реальность, отображенная в романе, и литература как способ отражения реальности настолько переплетаются, что сам текст романа становится реальностью, а реальность становится текстом. Можно сказать, текст репрезентирует реальность, потому что реальность без этого текста существовать не может.  Автор не углубляется в психологию героев, не объясняет мотивы их поступков, нам неизвестны их мысли – все это помогает ему формировать «сюжетные загадки».  Ироничный тон повествования, постоянные напоминания о том, что мы читаем «просто литературное произведение», игра со смыслами, включение в текст литературоведческих размышлений и отступлений, рефлексия над написанным разрушают романный пафос, и произведение уже не воспринимается как традиционный художественный роман.
             А  еще  Попов,  Сорокин ,  Пелевин ?..
-  Может , займемся  все – таки  сексом?  Ты  совсем   меня  сегодня не  целуешь. –   надула  губки  Нелли
- Слушай,  у  нас  ведь  почти  тоже  самое : мы  почти  закрыты,  под  санкциями,  как  во  времена  Аксенова, тогда  ведь  и  оттепель  заканчивалась.
- Я  сама  сейчас  введу  кое – какие  санкции ,  ты у  меня  допрыгаешься.
        Хулиганская  рука  Нелли  блуждала  по  его  телу  недолго,  потом  она  опустилась  перед ним  на  колени, слизистая оболочка  ее  рта  тепло встретила  его возбужденного  друга  .  Предательская мысль,  спутница  его  безобразий,    посетила  писателя.  Он снова  представил Нелли  в  кабинете ухогорланоса , открывающей  ротик ,  подставляя  его  под  блестящий  инструмент  для  осмотра. Но  вместо  блестящего  медицинского  инструмента  в  ее  теплый  ухоженный  рот  вошел другой  инструмент - напряженный  ,  распираемый  страстью ,  тычась  в ротовую  полость,  внутреннюю  поверхность  щеки, вход  в  горло. Писатель  пожалел ,  что  его  посланник  не обладает   всеми  чувствами  данными  человеку  от  природы и не может  передать  ему  запах  и  вкус  изнутри. Внезапно  он  схватил  ее  за  уши,  разбросав  густые светлые волосы  по  сторонам,  прижал    голову к  спинке  дивана и  вошел  полностью. Девушка  издала  какой –то  полузадушенный  звук,  он  зажал  ей  нос и  вогнал  друга  до конца.
- А  вот  и  не  задушишь! -  Засмеялась  Нелли,  немного , отстраняясь.  Она  смотрела  снизу  вверх  немного  испуганно. Но  он  снова привлек  ее.
         Писатель  исступленно   входил  и  входил в нее,  слыша  в  ее возгласах  нарастающее возмущение. Потом  он  вспомнил  о  том,  что  кроме  рта  есть  не менее  прекрасные  женские  прелести для  визита. Он  никогда  не  позволял  Нелли доминировать,  прижав  ее  сверху  большим  мускулистым  телом,  вошел в ее  влажные  пределы.  Он    самозабвенно  вбивал     податливое гибкое  тело партнерши  в  диванные  подушки. Нелли  то  попискивала,  то  выдавала  разнообразные восторженные  возгласы  на  все  вкусы  и  лады. Писатель  целовал  ее  ,  стараясь  не  сбиваться  с  ритма,  покусывал  мочки  ушей,  целовал  в  губы,  глаза,  даже  пытался  засунуть язык  в  ее  узкий  аккуратный  носик. Нелли  жалобно  застонала  и  впилась  коготками в  его  широкую  спину.
- Не  уходи,  прошу.-  Девушка  не  собиралась  его  отпускать.


1


     Раньше  мы  со  смехом отмахивались    от  фильмов  созданных  при  Сталине.  Брежневе… Сейчас угораем  над  современными  «великими»  режиссерами . Холуйское  искусство , как и  раньше  отражает биопсихологическую  тенденцию  жизни. Биопсихологический  процесс  выталкивает  на  поверхность  бездарностей,  как  и  раньше  и  гнобит  людей  по – настоящему  одаренных. Коммунистическая  партия ,  которую  никто  так  и  не  придал  суду за все  злодеяния совершенные  ею,  а  сейчас  просто  купил  с  потрохами  олигарх Зюганов,  сменилась  на  «ЕР»,  в  которой  не  стали придумывать  ничего  нового. А  зачем ? Ведь  новое  - хорошо  забытое  старое.  Страна  победитель в ВОВ  потеряла в  три  раза больше жизней,  чем  разрушенная  под  орех  Германия!  Как  это  вообще  возможно!? Что  за  горе – стратеги вели  людей  на  бойню!? И  где  сейчас  уничтоженная до  руин Германия,  а  где  мы ?  Понятно ,  что  трус  и дегенерат  Джуга постарался, уничтожив  почти всю элиту  полководцев перед самой  войной, ясно  ,  что  Адольф  переиграл  своего  «друга»,  но  все  же!?. Сейчас  все  по -  другому. Десять  процентов  населения  страны  имеет  80 %  процентов  ее богатства,  даже  в  каком – нибудь  Зимбабве  все  не так страшно! Конечно,  Сталин  не  умер  в  1953  году,  он  жив  и  узнаваем  в  каждом  новом  правителе  нашем,  тем  паче  они  почти    не  меняются.
    Народ  зомбирован  по  самое  будущее  поколение  и  не  собирается  ничего  менять,  боясь  за  собственную шкуру. Если  раньше за  молчание  и  повиновение  их пичкали  джинсами , дубленками , видеомагнитофонами,  стоящими  ,  как  авто и  «дисками» ,  поездками  в   соцстраны , то  сейчас  -  коттеджами  и  крутыми  иномарками-  пользуйся  ,  только  , пожалуйста, помалкивай.
    Как  прежде  в  бездарной  массе  растворяются  более – менее  яркие  люди. Бард  Александр  Дольский  в  90 – е  годы  рассказывал  ,  как  не  издавали  его  преподавателя – математика  за  то ,  что  писал  прекрасные  стихи ,  а  печатали  всяких  депутатов и  членов…
    Сталин  делал  примитивные  шаги  во  время  своего  правления:  прятался, когда  надо,  убивал ,  если  грозил  талантливый соперник,  сейчас  разве  не  так? Вспомните   правление  Ельцина, разговор  по  телефону Черномырдина  с Басаевым…
    А  мы    удивляемся,  почему  современное  поколение  не  любит стихов, вообще  читать. Да  потому ,  что  все было  сделано  для  этого  нашими  доблестными  кормчими. Ведь  человек, любящий  и  понимающий  стихи  , - опасен. Он  даже  по  мимике человека  может  понять  лжет  тот  или  говорит  правду. Разве  это  нужно  власть предержащим?
     Но  Сталин  хотя  бы  сам  стихи  тачал, звонил,  интересовался  у  Пастернака по  данному  поводу. И  вроде  не  очень  обиделся  на  рецензию, о  которой   знают все.  Сейчас  этим  страдает  разве  что  Улюкаев, да  еще  пара – тройка  коррупционеров.
      Вы  думаете ,  почему  не  печатали  Высоцкого? Почему  не  принимали  в  Союз  писателей? Да  потому ,  что  его  песни  звучали  из  каждой  открытой форточки,  как  принято  говорить   в  таких  случаях- включи  утюг -  там  Высоцкий! А  издаваемые  миллионными  тиражами  «академики»  от  прозы  и  поэзии  доподлинно знали,  что их  книги  ,  за  которые  они  получали  баснословные  гонорары,  население  благополучно  носило  в  комплекс «Уют» для  того  ,  чтобы  обменять  килограммы  их  нетленки  на  «Трех  мушкетеров» Дюма. Почитайте  мою  книгу  «Высоцкий  у  каждого  свой» ,  в  ней  все  детально  описано об  этом.
   Во  времена  Пушкина  почти  все  его  однокашники  страдали  стихотворчеством и  у  многих  это  не плохо  получалось. Сейчас  стихи  пишет около  миллиона  из  150 миллионного  населения  страны  и  что? Дикий  ужас!
  Но самое  прискорбное – поэзия  перестала быть массово читаемым жанром, и утратила свое возвышенно-лирическое воздействие на происходящую  действительность.
  Что толкает людей выражать свои чувства, эмоции и мысли в стихотворной форме? Пушкинское наследие - не даёт покоя? Кто  из  молодежи сейчас  помнит  Пушкина , разве  что  ,  как  виноватого  во  всех мелких   нежелательных  событиях,  когда  не  на  кого  их  спихнуть? Желание воплотить скрытую мужскую чувственность? Талант? Или  своеобразный уход от реальности?
  Творчество ,  конечно,  штука  захватывающая,  всякий  меня  поймет,  кто  получает  электронные письма  с  высказываниями восхищения  в  адрес  написанного. Кто-то пишет стихи,  кто - то – отливает  оловянных солдатиков, а третий – пишет маслом батальные полотна...
Тяга к творчеству - несомненна. И не обсуждаема. И это  очень  правильно.  "Изливания" души и муки творчества.
  Хотя кто-то  вместо этого едет  воевать в  горячие  точки, чтобы получить  более  сильный  импульс или  отдачу, а  к  нему и    большую  зарплату. Это – более  похвально  и  исполняется,  как правило , под  гитару. Хотя  «Поэзия  не  приемлет  присутствия  щипковых…» Е. Рейн.  Не  зря  Высоцкого принимали  то  за  зека, то  за  военного. Выдавая очередное своё творение , поэты бросаются на амбразуры и героически взрывают танки противника, "рискуют жизнью" и "отправляются в разведку". "Уходят от погони" и сами участвуют в "выслеживании неприятеля". Тоскуя о любви, взывая к идеалам и красотам мира - мечтают о "героизме на полях сражений" и "возвращении с победой".  Повальная нехватка в реальной жизни острых ощущений  толкает их во внутренний водоворот "придуманных" страстей и свершений.
 Возможно, что тяга к символам героизированным  -  двигает творчество. Но - есть же ещё и реальный мир, не мир - поэзии и виртуального восхищения от удачно сложенных слов, а  обычный мир, не рифмованный, который, прежде всего, нуждается в реальных делах и поступках каждого.
 Складывается впечатление, что идёт не очень приятная мода: быть глашатаем, заявлять и возвещать о проблемах и чаяниях. Не жить и созидать - а говорить и воспевать. Все  хотят быть  горланами – главарями… А  может быть,  наоборот, поэт хочет  достучаться  до  сердца  каждого?  Символы - они хороши, и становятся символами, которые действительно отражают их суть, только тогда, когда действия человека "в сиянии символа" несут созидательную функцию. Иначе - очень легко пойти по пути символов, которые в человеческой истории уже завели миллионы людей в фанатичное поклонение этим самым символам.
  Возможно,  именно поэтому - сегодня  многие  идут  в  литературу.  А  читать  их  некому,  не  будут  же  они  читать  самих  себя или  своего  собрата,  как  раньше  делали Окуджава или  Евтушенко. Нет. Сейчас каждый  - гений,  причем  обязательно  не признанный,  а  обращать  внимание  на  окружение  ему  не  пристало. Какая  часть  населения любит  театр?  Два -  три  процента. А  футбол?  Около  60!.. А  если  бы  каждый  «гений»  не  признанный  купил  хотя  бы  пару  книжек  своих  собратьев,  представляете  ,  как  подскочили  бы  тиражи? А  после  такого  бума  редакторы  стали бы  внимательнее  смотреть  на  то  ,  что  издают,  не  выпуская  всяческую  белиберду.
   А  теперь зададим  тот  же  самый  вопрос  только  ребром? А много ли  на самом деле  поэтов? На  самом  деле не много, а очень мало. Пишущих стихи действительно много, но это лишь  дилетанты,  даже  не  «подмастерья»,  по  точному  выражению Маяковского. Поэты не те, кто пишет стихи, а те, кто  мыслит   стихами. Поэтов во все времена было немного. Их  и  должно  быть  немного,  иначе хаос  звуков  даже  самых  ритмичных  и  благостных  захватит  пространство.  Помните  список  редактора  из  десяти  фамилий?  На  самом  деле  их  еще  меньше – гениев .  А  остальных , на  фоне  которых  светятся  эти  гении, можно  по  пальцам  пересчитать . Откройте списки, составленные специалистами критиками и литературоведами. И они окажутся не такими уж необъятными. И это за значительный временной период, определяемый веками. Если же взять последние полсотни лет, то тут вообще много не наскребёшь. Да, писать стихи пытаются многие, а вот настоящими поэтами становятся единицы.
   
  Появление большого числа так называемых поэтов,  в значительной степени обусловлено появлением интернета, и связанной с ним виртуальной литературы.
 Напечатать свои поэтические откровения в издательствах и прессе для большинства любителей изящной словесности практически не реально, а вот излиться рифмами на страничке одного или нескольких сайтов, пожалуйста. Зарегистрировался, вбросил в пространство свой эмоциональный поэтический образ и вот ты уже автор. Можно тыкать пальчиком в экран монитора и хвастаться перед друзьями. Приобрести  корочку  какого – нибудь  из  многочисленных  союзов  писателей -  это  уже  прижизненный  памятник. Евгений  Борисович  Рейн  подрабатывает  сейчас в  одном  зарубежном  обществе,  где  готовит  кандидатов  в  Нобелевские  лауреаты,  не  он  ,конечно, автор  этого  бредового  проекта,  пошел  туда  скорее  всего  из – за  проклятых  дензнаков.  А  может , обманули, поэту  уже  около  90,  сказали ,  мол  одного же лауреата    вы     воспитали.  Имеется  в виду  Бродский.
Правда большинство таких авторов не рискуют помещать свои шедевры под своим именем, а  предпочитают псевдонимы ,  либо  не  выкладывают  фотографии,  прячась  за  каким – то  котом  или  цветком.
 При этом под подписью А.С. Пушкин может публиковаться такой бред и пошлятина, что читающий тут же краснеет, как свёкла, а его уши в жуткой печали повисают, как у спаниеля.
 В советском прошлом в стране существовал культ чтения. Люди доверяли прессе, читали книги в транспорте, обсуждали друг с другом новинки литературы. Запрещенная литература создавала вокруг чтения особый ореол. Читать тогда было модно. Но сегодня большинство  не читает вообще. В современном мире ценности потребительские. А успех определяют не знания, а деньги. Поэтому дорогие подарочные издания покупают не из-за любви к литературе, а чтобы дома был солидный интерьер.
Любимые жанры взрослых - детективы и мелодрамы. Подростки и студенты активно читают блоги. По мнению социо -психологов, выбор развлекательных текстов - это не случайность. На современного человека за день обрушивается такое количество информации, какого в 19-м веке он не получал и за год.
Люди мало читают, потому что бурно развиваются новые технологии. У нас очень динамичная жизнь. Всюду надо успеть, времени на отдых практически нет. Да и сам мир стал другим: мы теперь живем в эпоху постмодерна - мира так называемой мозаичной культуры, социо культурной ситуации, характеризующейся случайным, хаотическим восприятием разнородной информации большинством субъектов, в результате чего эта информация не организуется сознанием субъекта в иерархически упорядоченные структуры, а состоит «из разрозненных обрывков, связанных простыми, чисто случайными отношениями близости по времени усвоения, по созвучию или ассоциации идей. Эти обрывки не образуют структуры, но они обладают силой сцепления, которая не хуже старых логических связей придает „экрану знаний“ определенную плотность, компактность, не меньшую, чем у „тканеобразного“ экрана гуманитарного образования». Происходит это потому, что мозг человека устает обрабатывать бесконечные потоки информации. Поэтому, он стремится свой досуг наполнить материалами, легкими для восприятия. Поэтому  смотрятся  «Симпсоны»  и  «Дом 2» -  там  думать  не  надо.

У  молодежи напрочь отсутствует тяга к чтению. Читать сегодня не актуально. Не модно. В  школе  читают  из -  под  палки,  скачивая  в  инете  сокращенные ,  разжеванные  варианты  романов  и  повестей. Но какое общество в мировой истории прогрессировало без знаний?
Допустим, школьникам неинтересны школьные предметы. Но, они запоем поглощают художественную литературу? Нет, не поглощают. Но на какой основе чего будет происходить развитие личности?
Неужели все так плохо? Если заглянуть в графы книги, музыка, телевидение в разделе Интересы и Увлечения, который при регистрации заполняют  пользователи Facebook , то обнаружится, что «книжный» раздел, как правило, пуст. Такая же картина и отечественных интернет- форумах, где есть «литературная» ветка. Как –то  меня  заманили  разместить  пару  книг в  электронной  библиотеке.  Не  буду  ее  рекламировать.  За  год  я  заработал  11 000  рублей,  одно  прочтение  стоило  100  руб. Может, я просто  плох, как  писатель,  но  скорее  всего  ,  дело  не  в  этом – бесплатных -  то  прочтений  больше  500 000 !?
Возникает вопрос, - как будет у нас в дальнейшем происходить формирование элиты, т.е. части общества, понимающей и формулирующей: во-первых, цели общества; во-вторых, пути достижения этих целей? Ведь, именно из «общественных элит» формируются все остальные элиты - (правящие, политические, военные, культурные, научные и т.п.). И очевидно, что общество, в котором произошло «вырождение элиты» начинает разрушаться и подвергается политическим и социальным кризисам. Или  ,  распиливающим  бюджет  это  совсем  не к чему?


2


      На  часах   еще  не было и  десяти. Главный  редактор ,  развалившись  в  мягком ,  кожаном  кресле , проклинал  себя  за  то ,  что  приперся  на  работу  в  такую  рань. «Может быть,  позвать Наташу порезвиться,  она  ,  по- моему, всегда  готова,  даже  во  время  всемирного  потопа?» - подумал  он о  секретарше,  разглядывая фото по  стенам  кабинета,  где  он запечатлен  жизнерадостно  улыбающимся с  разными  сильными  мира  сего  всех  стран  .
     В  дверь  мягко  постучали.
- Что  за  черт?  Кто  там ? Заходите  уже! -  К  главному  без  рапорта  секретарши  еще  никто  никогда  не  вламывался.
 Дверь  широко  распахнулась:
- Здорово, Терентий!
- Панфилыч! Сколько  лет,  сколько  зим!
    Два  матерых  редактора,  работающих  на  своем  месте  не  один  десяток  лет, крепко  обнялись, похлопывая  друг  друга  по  спине,  но  целоваться  не  стали. Терентий  Терентьевич  Самобелых – хозяин ,  в  дорогом темно - синем  костюме  от  Brioni,  мешковато  сидевшем  на  нем,  дорогих темно – коричневых  туфлях  и  аляповатом  галстуке   Versace,  мужчина  лет  60 – 65 ,  богатые  волосы  которого  прихватила  седина,  как  положено  с  пузиком,  но  высокого  роста,  что  этот  пузик  значительно  нивелировало, радовался  особенно  искренне. Ферапонт Панфилович  Жерябкин – мужчина  примерно  такого  же  возраста,  но  ниже  ростом  и  абсолютно  лысый и  толстый в  довольно таки дорогом  темном  в  полоску костюме  и  черных  туфлях,  без  галстука  ,  приоткрыв  рот и  прижав  мощный  подбородок  к  груди, что  выдавало  астматика,  с  широко  расставленными  руками ,  готовыми  для  объятия ,  пятился  спиной  к креслу:
- Направление, борьба, компромисс!?   Все  по -  старому?
- Никаких  исчезновений! – Подхватил  Терентий Терентьевич.
Главных  редакторов  толстых  журналов   «Июль»   и «Новый свет»  объединяло  их  схожее  прошлое. Оба  когда –то  трудились  мясниками  на  рынке. Рубщики  мяса -  профессия  в  любые  времена  дефицитная  и  уважаемая,  денежная  еще , конечно. Черт  дернул  одного  начать  стишки  писать,  издать  через  знакомого  редактора,  а  там  пошло – поехало,  захватило. Другой  мир ,  другие  люди,  есть  о  чем  поговорить. Вот  и  друга  своего  заразил жаждой  творчества  под  злодейку  с  наклейкой. Правда  ,  тот  подался  в  баснописцы – лавры  Крылова  не  давали  покоя,  да  и  по  комплекции  и  вообще  внешне  похожи  были  они  с  великим  чревоугодником,  как  близнецы – братья.
- Наташенька! – Нажал  Терентий Терентьевич ( ТТ)  на  кнопку . – Накрой  нам  в  VIP комнате.  Давай  по  пять  капель! – Обратился  он  к  другу,  доставая из  бара  «Хеннеси».
- Хороший  коньяк – здоровью  не  враг! – С  готовностью  принял  предложение  Ферапонт Панфилович.

- Как  жена, дети? – дежурный  вопрос  застал  ТТ  располагающимся в  огромном  кожаном  кресле.
- Прекрасно!  Старший в  Оксфорде,  средний  в  Кембридже, дочь в  Гарварде…  жена ,  что  жена,  омолаживается  все,  скоро  моложе  дочери    выглядеть будет.
- Молодцом!  Умеешь! Все  правильно ,  у  нас  то  с  тобой  по  семь  классов всего,  пусть  отпрыски  учатся!-  громко заржал Панфилыч. – У  меня  вот  мочевой  пузырь  барахлит…
- Умеешь  ты  к  столу…- недовольно  поморщился ТТ. –  И  давай  про  наше  образование  потише, я все – таки  профессор, доктор  филологии.
- Доктор – ху****р !!! – не  останавливался Панфилыч.
- Будешь  так  ржать  -  пузырь  не  выдержит! -  грубо пресек  его  ТТ.
- Ладно,  не  обижайся, Терентьич. Ну,  подфартило  нам,  держимся  ,  процветаем,  но  ,  знаешь,  как  меня    до  сих в  пот  пор бросает  на  всяких  творческих  встречах  или конференциях… Все  эти  просоды, тропы, хореи с  ямбами. Я  ведь  до  сих  пор  их  отличить  не  могу!
- А  как  же  ты  пишешь?
- Да  есть хорошие  люди,  не  дают  помереть  за  мзду  малую. А  ты  ,  можно  подумать ,  все  сам?
- Можешь  себе представить  - сам. Наблатыкался! – ТТ отпил  виски.
Без  стука  впорхнула  Наташа,  за  которой  на  легких  крыльях  порхал умопомрачительный  аромат  тонких  духов. Наташа  переоделась,  выбрав  платье  еще  короче  и  прозрачней.
- О,  киска моя! – легко  хлопнул  ее  по  попке  ТТ.- Для  тебя  расстаралась ,  видишь.
Расставляющая  кофейный  сервиз,  закуски  и  фрукты Наташа  ,  густо  покраснела.
-  Смотри,  она  у  тебя  и  краснеть  не  разучилась! – Похвалил  Панфилыч.
- Кушайте  на  здоровье! -  улыбнулась  выпархивающая  за  дверь  секретарша.
- А  ты  ,  что  про  семью   все помалкиваешь?- ТТ откусил  бутерброд  с  черной  икрой,  уронив  на  брюки  несколько  икринок.- Наташа! Салфетки!
- А  что  жена? – Панфилыч сглотнул  слюну,  провожая  немигающим  взглядом упругий  зад  Наташи. – Развожусь,  делим  имущество…
- Да , ну?
- Гну! Есть  у  меня  одна  краля!  Наташке  фору  даст,  бля  буду -  ага!
-  Ну, ты  и  дурак, Панфилыч!  Неужели  женишься?
- Думаю пока,  вдруг  надоест!  Знаешь , какие  фортели  в  постели  выкидывает!?  У  меня  потом  давление  зашкаливает, хоть  коньки  отбрасывай!
- Ты  поаккуратнее  с этим  делом!  Я  сам  после  Наташки  полдня  в  себя  прихожу,  сердце  ,  как  бешенное,  того  и  гляди  выскочит… А  про  виллу  в  Испании жена  еще  не  пронюхала?
- Тише  ты! – Панфилыч трусовато  оглянулся.
- Узнает,  если  крутого  адвоката найдет.
- Типун  тебе…- Панфилыч  выпил  стакан  до  дна.
- Слушай,  мне  тут  недавно  премию  вручали в  Таиланде,  так  я  знаешь,  какой  домик  себе  присмотрел  там- пальчики  оближешь !
- Что  за  премия?  Какая  по  счету?  Не  удивлюсь , если  тебя  на  Нобелевку  номинируют.
- Работаем  и  над  этим.
- Ну,  ты  даешь! – восхищение  Панфилыча  не  было  показным.
- Представь  себе. Пятьдесят  томов  собрания  сочинений,  еще  столько  же  и  Толстого  догоню. Вклад , какой -  никакой  в  литературу.  Есть  несколько  гениальных  стишков…
- Да,  дела…  А  мне  кроме  «Баснописца  года» ,  еще  какой – то  туфты  и похвастаться  нечем.
Они ,  молча  жевали глядя  один  в  пол,  другой  в  окно,  как  будто  исчерпали  темы  для  беседы. Прошло  минут  пять  не  меньше.
- А  журнал  ,  как  процветает?
- Какой  там. В  России  сейчас  пара  выраженных  направлений -  патриотическое  и  либеральное. С  властью  мы  не  боремся,  но  и  не дружим, целуясь  в  десна,  так  что  о  финансовой  поддержке  остается  только  мечтать.- ТТ налил   в  оба  стакана. – Может, водочки, ну  его  этот  вискарь?
- Да,  год литературы,  тра – та – та,  а  многие  журналы  на  ладан  дышат! – Панфилыч  с  удовольствием  опрокинул  прохладный , запотевший  дринк.  -  Маркс,  гаденышь  прав  был ,  все  это  предсказав:  часть  населения  ворует,  другая  ,  большая  часть – выживает  и  деградирует.
- Необходима легкая ,  развлекающая  литература. – подхватил  ТТ, -  а  не  наши  стихи  и  романы. Литература  сошла  с  государственных  рельсов,  братан! – понесло  его  в  философию. – В  стране  нет  идеологии,  объясняющей, куда  мы  движемся, какие  цели  ставим. А  это  значит ,  что  власть – он  понизил  голос -  не ставит  перед собой  задачу воспитания  масс в  духе  высоких нравственных  и  гражданских  идеалов,  не  заинтересована  в  эстетическом  развитии  общества. Культурные, образованные  сразу  все  просекут и  не  будут  мириться  с  вопиющей  социальной  несправедливостью…
- ТТ ,  слезай  с  трибуны! Хотя  ,  не  скрою,  получается  это  у  тебя  правдиво  и  доходчиво. – хихикнул  Панфилыч. – Про  рынок и  « раскрученных» бездарей  мы  итак знаем. Что  предлагаешь, конкретно?
- В СССР, из которого все мы вышли, общественное устройство было, конечно, довольно своеобразным, однако оно было основано на первичной социальной справедливости,  давало возможность каждому выбрать профессию, развиваться на выбранном поприще. Человек из деревни или маленького города, если обладал определенным талантом, мог стать академиком, выдающимся математиком или директором крупного предприятия. Литература ориентировала человека на достижение высоких целей, а потому рассматривалась как государственное дело. Общество было заинтересованно в том, чтобы каждая отдельная личность развивалась, совершенствовалась в духовном и профессиональном плане. Благодаря  такому подходу развивалось и само общество. Когда идея развития, движения вперёд была утрачена, началась деградация, застой.  Советская система оказалась разрушенной под истерические крики о демократии и «невидимой руке рынка», которая якобы всё отрегулирует. Литература  оказалась не нужной.  Вместо самореализации и духовных устремлений речь пошла исключительно о деньгах.  Людям была предложена новая модель существования – жить ради денег, ради бессмысленного потребления. И многие, особенно в первые годы «дикого» капитализма повелись на эту модель, решили, что вместо того, чтобы честно трудиться выгоднее, например, сделаться бандитом, украсть бюджетные средства или выстроить какую-нибудь криминальную схему для незаконного обогащения…  Чего  это  ты ?.. – ТТ  с  недоумением  взирал  на  снимающего  его  на  телефон  Панфилыча.
- Не  видишь,  уроки  беру. Дома  у  зеркала  потренируюсь, может ,  получиться…
- Как  был  пентюхом,  так  им  и  загнешься!
- Но –но ,  полегче.
 - Терентий Терентьевич,  сауна  готова. – возникла  ниоткуда  Наташенька.
- Подругу  вызвала?
- Оксана приехала.
- О! Умница! – Шлепнул  шеф  по  попке  расторопную  секретаршу.
-  По логике  мы должны были прекратить своё существование ещё в девяностых годах, но  сохранились, выжили,  в основном, используя накопленные ещё в советское время ресурсы. «Золотой» эпохой стали для нас последние годы СССР, когда благодаря снятию запрета с публикации запретных прежде авторов тиражи увеличились в сотни раз, а цены на бумагу, коммунальные и типографские услуги  оставались по-советски символическими. Именно тогда у нас  с  тобой началось «головокружение от успехов», возникла иллюзия, что так будет всегда. Именно тогда практически все «толстушки» были приватизированы главным образом своими же редакциями, объявили себя независимыми и самостоятельными во всех отношениях. Но столкновение с капиталистическими реалиями быстро разорило журналы, обернулось для них утратой помещений, где они сидели десятилетиями, привело к массовому уходу квалифицированных сотрудников, падению престижа у авторов и читателей. Мы вступили в унылую  эпоху выживания и борьбы за существование, которая с переменным успехом продолжается до сих пор.
-  Можно  убавить  жарку,  что – то  мне  невмоготу. – Панфилыч  вышел  к  бассейну.
 Девушки  вошли  с распущенными  волосами и  обнаженные,  принялись прижиматься  к  стеклянной  двери  в  сауну, демонстрируя  свои  прелести. Панфилыч  поймал  себя  на  том,  что  не  сразу  узнал  Наташеньку -  так  преобразовало  и  украсило  ее  это  превращение:
- Прыгай  ко  мне  ,  русалка! – Обратился  он  к Оксане,  пышногрудой  брюнетке с идеальной  фигурой.
Оксана  на  цыпочках  .  изящно  ступая  и  плавно  покачивая роскошными бедрами, подошла к  ступенькам в  бассейн,  взявшись  за  блестящие  поручни,  стала  демонстративно  медленно  спускаться  в  подсвеченную  множеством  разноцветных  ламп  воду.
- О!  Богиня! – Панфилыч,  подплыв  сзади ,   в  блаженстве погрузил лицо  меж   крепких  ягодиц, не  дав  девушке  спуститься.
 
… История литературных журналов в России насчитывает  более двух  веков. Во второй половине 18-го века Екатерина Вторая создала журнал «Всякая всячина». Применительно к тому времени, - это  было развлекательное издание. Но вскоре Николай Новиков начал издавать журнал «Трутень», который можно было назвать оппозиционным власти. Здесь ставились те самые, «проклятые» вопросы, на которые власть не хотела отвечать.
Традиция ставить подобные вопросы, рассматривать литературу, как средство влияния на мыслящую часть общества стали «ноу-хау» русских литературных журналов, определили их роль в культурной и политической жизни страны. В сороковых годах 19-го века «Отечественные записки» сформировали целое литературное поколение – знаменитую «натуральную школу». Белинский так сформулировал стоящую перед изданием задачу: «Журнал должен иметь, прежде всего, физиономию, характер. Безыдейность для него всего хуже. Физиономия и характер журнала составляется в его направлении, его мнении, его господствующем учении».
А вот что писал на эту тему, спустя много лет, Владимир Лакшин – один из руководителей знаменитого «Нового мира» времён Твардовского: «Такое уникальное социально-нравственное образование, как российская интеллигенция со всеми её достоинствами и недостатками есть прямой итог деятельности русской литературы и журналистики, прежде всего, толстых журналов».
Во второй половине 20-века в советское время журнал «Новый мир» объединил вокруг себя авторов либерального направления. «Новый  мир»  при  Твардовском  можно  вспомнить  еще  появлением  «Одного  дня Ивана  Денисовича» А. Солженицина.
 Немалое значение для популярности у читателей имела и личность главного редактора. В историю вошли «пушкинский «Современник»,  «герценовский «Колокол»,  «некрасовские «Отечественные записки», «Новый мир» Твардовского». К сожалению, сегодняшних главных редакторов ведущих российских журналов едва ли кто знает по имени, и это тоже свидетельство падения их авторитета. Исключение составляет, разве лишь, «Наш современник» Станислава Куняева. Хотя  он  больше  всего  прославился  по  вине  Гарика  Губермана,  ответившему  Куняеву  на  критику  Владимира  Высоцкого : «Вчера читал  Куняева -  мне  нравится х***я  его!»  Этот журнал твёрдо придерживается выбранного – патриотического, государственного, русского - направления. Его никак не назвать безыдейным и безликим. Другое дело, что его «лицо» не нравится тем, кто сегодня определяет в стране культурную политику.
В отличие от «Нашего современника»,  к немногим сегодняшним литературным журналам можно применить такие критерии оценки, как соотнесённость идеологического направления с общественной борьбой его времени, анализ специфики отражения журналом основных событий эпохи.
Зато это прекрасно понимал Достоевский, творчество которого столь проникновенно исследовал Юрий Селезнёв, кстати, воплотивший провозглашённые Достоевский принципы в свою научную и журналистскую деятельность. Вот что писал Достоевский, объявляя о подписке на журнал «Время» на 1861-й год: «Речь идёт о «слитии»… с началом народным». «Мы убедились, наконец, - утверждал он, - что мы тоже отдельная национальность, в высокой степени самобытная, и что наша задача – создать себе новую форму, нашу собственную, родную, взятую из почвы нашей, взятую из народного духа и из народных начал. Характер нашей будущей деятельности должен быть в высшей степени общечеловеческим. Русская идея, может быть, станет синтезом всех тех идей, которые развивает Европа. Может быть, всё враждующее в этих идеях найдёт своё применение и дальнейшее развитие в русской народности». И эта мысль Достоевского как никогда актуальна сегодня, когда Европа погружается в «толерантно-миграционный» и антихристианский хаос, и всё больше и больше людей, сохраняющих  верность традиционным человеческим ценностям, смотрят на Россию, как на последний заслон перед окончательным разрушением мира.
Противодействуя «коллективному Западу» во внешней политике, наша «элита» наступает «на горло собственной песне». По-прежнему сохраняется финансовая и экономическая зависимость от так называемых «партнёров», по-прежнему российские деньги тратятся на приобретение ценных бумаг США.  Окончательный выбор - на чьей  стороне российская «элита» - собственной страны или западных «партнёров», где живут и учатся её дети, где их деньги и недвижимость, не сделан. Разговоры о так называемой «национализации элиты» ведутся исключительно для того, чтобы успокоить народ. И вот эта двойственность расслабляет и дезорганизует общество, мешает ему объединиться для решения важнейших национальных, социальных и политических вопросов.Лучшие русские писатели пишут об этом, но их произведения и поставленные в них проблемы замалчиваются. Помочь могла бы литературная критика, но этого не происходит. Впрочем, что-то похожее было и во времена Достоевского. «Литературная критика, - писал он, - пошлеет и мельчает. В иных изданиях совершенно обходят иных писателей, боясь проговориться о них. Спорят для верха в споре, а не для истины». Одна из важнейших задач литературы по Достоевскому характеризуется «мыслью христианской и высоконравственной», которая должна «восстановить погибшего человека», то есть возвратить его к добру и красоте, которая «спасёт мир».
   Приходится признать, что сегодняшняя литература, исповедующая завещанные Достоевским идеалы, живописующая социальные и мировоззренческие «язвы» современной России, спасающая «погибшего читателя» не пользуется популярностью у этого самого читателя. Человек приходит в книжный магазин, и каких авторов он видит на полке «лидеров продаж»? Исключительно тех, в которых издательства вложили деньги, которые надо любой ценой «отбить».  А  еще  чаще,  когда  между  автором  и  редактором  сговор  : 50  на  50  или  еще  какой  о дележе  гонорара. Тема, художественный уровень, талант автора, общественная значимость произведения  тут никакого значения не имеют. Чем пошлее, примитивнее, похабнее, тем больше шансов, что книгу купят. То есть читатель не поднимается до литературы высокой и истинной, а напротив ,опускается на дно литературы низкопробной и разрушительной. Так в своё время миллионными тиражами издавалось произведение под названием «Интердевочка», потом труды Суворова- Резуна и так далее. Я  помню,  в  моей  команде  был  охранник, который  за  сутки  глотал  книги о всяческих  монстрах  и  леденящих  душу  вампирах. На  вопрос ,  зачем  ему  все  это?  Отвечал :  А  как  еще время  убить  на  работе?
В 19-м веке ситуация, несмотря на отсутствие всеобщей грамотности, была иная. Такие писатели, как Достоевский, Толстой, Тургенев, Лесков, Некрасов, Гаршин, Успенский, Решетников, Чехов писали о критически важных для страны вопросах: о крестьянской реформе и её последствиях, о развитии капитализма в России; о проблемах народного образования и здравоохранения, нравственном состоянии общества, путях  духовного оздоровления русского народа. И их произведения расходились большими по тем временам тиражами, в том числе и благодаря публикациям в литературных журналах. Разве об этом пишут сегодняшние «лидеры продаж»? Были  ,  конечно и  промахи. При  гениальном  Пушкине  еще , молодые  Тютчев  с  Фетом  купили  за  три  рубля – огромные  деньги  по  тем  временам - в  прекрасном  переплете  Беневитинова,  которого  продавец  рекомендовал ,  как  писателя  «похлеще  Пушкина» и  доутра  завывали.  Читая  его  бредовые  стихотворения. Кто  помнит  сейчас  Беневитинова?
Раньше основным адресатом толстых литературных журналов была читающая интеллигенция России. Сегодня, к сожалению, эта интеллигенция – врачи, учителя, библиотекари, преподаватели вузов, музейные работники вытеснены на обочину жизни. Их мнение не имеет никакого значения для тех, кто принимает определяющие жизнь страны решения. Ну, а так называемый «средний класс», чьи вкусы сегодня обслуживают «лидеры продаж» и писатели шоумены, читает мало и выборочно, в основном то, что рекомендуется глянцевыми журналами. Эти рекомендации, а также определённый круг авторов воспринимаются, как руководство к действию для государственных структур, где распределением средств и грантов занимаются люди, в основном, либеральных взглядов. Именно поэтому, например, в Год литературы проводится фестиваль Довлатова, где присутствует министр культуры, но не проводятся фестивали Шолохова, Белова, Рубцова или Солоухина.
 В этой связи можно вспомнить несколько подзабытую сегодня теорию отражения. Все, что человек читает, преломляется в его душе, влияет на его дальнейшую жизнь. Истинная литература всегда в духовном плане возвышенна и позитивна, даже тогда, когда, например, повествует о гражданской войне, как «Тихий Дон»  Михаила Шолохова, или изображает реальность в духе фантастического реализма, как  Михаил  Булгаков в «Мастере и Маргарите». Подобные  произведения формируют у читателей  гармоничное  понимание жизни, ориентируют на высокие нравственные и гражданские ценности. Нынешняя, завязанная на коммерческий успех, литература ставит перед собой другие задачи – развлечь, ошеломить, изумить. Поэтому на полках книжных магазинов сейчас так много эротики, фантастики, антиутопий, изощрённых,  извращённых в психологическом плане  детективных произведений. Нельзя забывать об отупляющей и разлагающей роли телевидения, которое заменило многим книгу. Современный читатель качественно изменился, он уже не тот, каким был в советское время, и это огромная проблема. Можно говорить о невосприимчивости читателя к литературе, требующей работы ума и души, сопереживания, осмысления горьких истин.   
 Соответственно и писатели сегодня разделились на  два  лагеря. Для одних литература – это обобщение их личного человеческого опыта. Они полагают, что их произведения смогут оказать какое-то влияние на общество только в том случае, если написанное прошло через их душу и личность. Эти писатели не гонятся за славой, работают, не оглядываясь на сиюминутную конъюнктуру. Другие ставят во главу угла коммерческий успех, опираются на иную систему нравственных и творческих координат. Пока что в борьбе за массового читателя при активнейшей поддержке полностью коммерциализированных издательских и книготорговых структур побеждают они. Но капля камень точит. Лев Толстой, например, ничего не писал о классовой борьбе, однако именно его Ленин назвал «зеркалом русской революции».
   Журналы всегда создавались и издавались единомышленниками. Действовала своеобразная связка: главный редактор – редакционный коллектив – свои авторы – свои читатели. Сегодня эта схема сохранилась, но измельчала, журналы превратились в клубы по интересам. 
  Один раз – в 1917-м году - народ уже сделал  из  всего  этого  вывод -  отверг капитализм. Нынешние  времена  с  грядущим  2017  наводят  на  определенные  мысли…

- Сладкие  девчонки!  Хорошо  придумал  с  их  обменом! – Панфилыч  пил  ледяное  пиво, развалившись  в  легком  кресле. – Тебе  Наташеньку   то не  жалко?
- Для  любимого  дружка  и  сережка  из  ушка! Ты   хоть жив,  курилка? –   затянулся  ТТ дорогой сигарой.
-  Сейчас  пивка  холодненького  хлебну  и  полегчает!

Легко  одетые  девушки  принесли  осетрину жаренную по -  московски ,  охлажденную  водку.
-  Оксаночка,  выпей  с  нами,  солнышко!  - расплылся  в  самодовольной  улыбке  Панфилыч.
- Спасибо,  я  не  пью.
-  Что ,  совсем?
- Шампанского могу,  немного.
- Идите  к  себе,  пейте  там. – приказал  ТТ. – Продолжим?... Многим талантливым писателям, особенно из провинции, не приходится мечтать о больших тиражах и всероссийской известности. Журналы для них – одна из немногих возможностей выйти к читателю. Но журналы патриотического направления можно пересчитать по пальцам: «Наш современник», «Москва», «Роман-газета»,  «Новый свет» , «Июль» , некоторые региональные издания. Остальные либо придерживаются либерально- безнациональной идеологии, либо совершенно утратили внятное направление, уподобились сборникам или альманахам. А сегодня у «толстых» журналов нет средств на зарплаты сотрудникам, выплату гонораров авторам. Во многих из них сокращены должности корректоров и редакторов. Под вопросом само существование журналов. Некоторые из них, к примеру, «Москва», «Дружба народов» в настоящее время не имеют возможности производить текущие платежи. Журнал «Москва»  получил предписание освободить занимаемые помещения в центре города. Там должна разместиться какая-то туристическая фирма.
-  Что  ты  предлагаешь?
 -  По общему мнению главных редакторов «толстых» журналов ситуацию можно исправить с помощью централизованной подписки крупных библиотек и образовательных – где имеются кафедры русского языка и литературы - учреждений  на целевой «пакет» ведущих литературных изданий страны. В этот «пакет» на первых порах следует  включить самые известные, имеющие более чем полувековую историю и большие заслуги перед страной, периодические издания, такие как:  «Новый мир», «Наш современник», «Роман-газета», «Москва», «Знамя», «Октябрь», «Юность», «Нева», «Звезда», «Сибирские огни», «Волга», а также еженедельники  «Литературная газета» и «Литературная Россия».  Но сделать это не так-то просто. Почему? Дело в том, что библиотеки находятся в ведении Министерства культуры;  институты и университеты – Минобрнауки; непосредственно же журналы, как средства массовой информации, в ведении Агентства по печати и массовым коммуникациям. Три ведомства не могут принять согласованное решение без конкретного указания «сверху».  Для решения этой проблемы необходимо предпринять несколько последовательных действий. Во-первых,  придать  «толстым» журналам, имеющим долгую и славную историю и внёсшим большой вклад в культуру страны, особый государственный статус,  как  театрам,  например.   Во-вторых, сформировать «пакет» из непосредственно участвующих в живом литературном процессе изданий;   В-третьих, дать указание контролирующему и выделяющему библиотекам средства на приобретение печатной продукции  департаменту Министерства культуры обеспечить подписку на вышеуказанный «пакет» для пяти тысяч (всего их сейчас в России осталось менее сорока тысяч)  ведущих библиотек и (по согласованию с Минобрнауки)  для учебных заведений, где есть кафедры русского языка и литературы.
- По – няя - тно! – разочарованно протянул  Панфилыч.  -  Это ж  грызня  начнется  между  министерствами  и  агенствами, да  департаментами!  Кому  больше  ,  кому  меньше!  Все  враз  похерят  и  разграбят!
- Надо  сделать  так  ,  чтобы  не  похерили. – ТТ  включил  огромный  «Samsung» на  стене ,  из  которого  орал  Дмитрий  Губерниев:
- Прошу  тебя,  Бабиков,  Елисеев !  Вперед   , ребята, держись!
- Биатлон  что  ли? -  нахмурился  Панфилыч. -  Не  люблю  этого  дебила  длинного!
- Комментатора? – засмеялся  ТТ. – Он  в  верхах , знаешь , кому  зад  лижет?
- Не  напоминай,  у  меня  опять  стояк!  Вот  Оксаночка  умеет  это  делать.
- Может ,  позвать?
- Давай  еще  по  одной  и  зови!
- Ба- би – ков !  Умоляю.  Не  торопись!  Последний  этап !
- Как  думаешь  ,  все  попадет? -  спросил  ,  глядя  на  экран  ТТ. – Ставлю  100  бакинских ,  что  последний  промажет.
- Да  все  промажет!
- Погоди,  тихо…
Биатлонист  стрелял  точно  ,  но  медленно,   на  финиш уже  ушел  француз…
- Ба – би – ков!!! – Разорвал  тишину  рев  Губерниева.
- Да  убери  ты  этого  пидора!
- Ну,  как  же  так!? Бабиков! Последний  выстрел!? – застрелился  в  телевизоре комментатор.
- Я  же  говорил! -  победоносно  сверкнул  очами ТТ. -  Как  последняя  пуля  -  наши  обсираются!
- И  х*й  с  нем! -  Панфилыч  ,  приподняв  простыню,  с  любопытством  осматривал  стояк.
- А ты  знаешь,  что  "немец"  в  последнее  время  истерить  начал?
- Какой  немец? А- а- а... - догадался  Панфилыч. А  вроде  выдержанный  такой,  комитетчик  все - таки...
- Говорят ,  он  также  истерил,  когда  Береза  его  в  Кремль  за  шкирятник  тащил...
- Вот  времена,  мать  твою  ети!..
- Да... Орлушу  нам  нельзя  печатать,  Быкова можно , но   не  желательно, Степанцова... Полозкову...
- Хренотень  все  это!
-Наташенька!
 Секретарша  явилась  одна  немного  растерянная.
- А  Оксана  где?
- Оксана…  Ее  вызвали  неожиданно,  дела  у  нее. – переминалась  девушка  с ноги  на  ногу.
- Какие  на х*й  дела? Она  еба*****ь  что  ли? – остолбенел  Панфилыч.
- Я  одна  обслужу… -  стала спешно  раздеваться девушка.
- Больше  не  зови  ее и  деньги  себе  оставь! -  отрезал  ТТ.
- Поняла, Терентий  Терентьевич.
Когда  оргия  достигла  своего  апогея,  в  холле  сауны  показался  высокий  молодой  человек.
- Это  еще  ,  что  за  пидор? -  прохрипел  Панфилыч.
-  Тебе  чего,  парень? -  в  голосе  ТТ  прозвучала  неуверенность.
- Ваха,  прими  красавицу. -  крикнул  кому  то  парень,  бросив  Наташе  простыню  прикрыться.
-  Тебе  чего  зверек,  х**и  приперся? – Панфилыч  попробовал  привстать. Лежа  на  спине он  так  разомлел,  в  ногах,  как  у  биатлониста  появилась  слабость и  молочная  кислота.
- Лежи,  черт,  не  двигайся! -  парень говорил  с  едва  заметным  акцентом.
ТТ   сидел  понуро, обхватив  голову  руками. Он  понял  ,  что  это  парень  Оксаны,  Наташа  что – то  говорила  об  этом. Но  он  тогда не  придал  этому   значения. А  как  же  охрана,  что  ж  они,  сволочи?  Для  чего  я  их  кормлю!?
Парень  нагнулся  над  Панфилычем и  что- то  молниеносно проделал , потом  повернулся к  ТТ ,  в  глазах  которого  сразу же  погас  свет.

   14.12.2016г.