Тетя Маня

Что ни утро сдает тетя Маня стеклянную тару,
И приемщик ее, что ни утро, ругает лениво.
А потом поспешает рысцой тетя Маня к пивбару,
Где бармен ей нальет на похмелку вчерашнего пива.

А Мухарбек - бармен после ночи помят и не в духе,
Он с работы вчера закатился в кабак, как обычно,
Где его раскрутили на сменную выручку шлюхи,
И теперь у него недолив, ну совсем неприличный,
    
           А над стойкой цветной телевизор подвешен,
           И Мухарбек включает его самолично,
           И о жизни цветной телевизор назойливо брешет:
           "Все отлично, ребята, все будет отлично!"

           И под сводами тесного зала
           Раздается, как лай:
           "Тетка, кружки давай!"
           И несет тетя Маня бокалы.

А в пивбаре с утра куролесит хмельная морока,
И сквозь тусклые стекла глядит августовское солнце,
Как пьянчужка небритый вещает с апломбом пророка.
И на мокрую стойку летят то рубли, то червонцы.

А в подсобке над ванной свисает поблекшая прядка,
Тети Манины руки от хлорки, как свежее мясо.
И опивки сливает она из бокалов украдкой,
И бормочет о чем-то под нос, с полупьяной гримасой

           И под сводами тесного зала
           Раздается, как лай:
           "Тетка, кружки давай!"
           И несет тетя Маня бокалы.

Но кончается день, и качается в пьяном дурмане,
И пророку заехали в морду, в порядке причастья,
Только он не в обиде,- привычный, но вот тете Мане
Не хватило всего пары кружек для полного счастья.

И печально глядит из-за крыш августовское солнце.
И замок на двери до утра прикрывает попойку.
И Мухарбек опять потащил к ресторану червонцы.
Тетя Маня плетется домой на железную койку.

            Телевизор , ну, чудом не пропит и тот черно-белый,
            Тетя Маня включает его самолично.
            И пока не уснет все глядит ошалело:
            "Все отлично, ребята, все будет отлично!"

            И в ночи, как под сводами зала,
            Ей мерещится лай:
            "Тетка, кружки давай!"
            И несет тетя Маня бокалы.