Дневничок

 ЛУНА

Зимняя ночь такая дивная. Не то что день. Луна в небе высоко-высоко... Будто, в спаленке за сиреневой занавеской. Выглядывает из оконца и смотрит так, словно знает, что и я на неё смотрю. А я и вправду смотрю. И кажется мне, что это та же самая луна, которая когда -то в моей деревне висела над моим домом. И когда я бежала с улицы заледеневшая, съёжившаяся от страха, напридуманного детскими фантазиями, это она мне в снегу освещала тропинку к тёмному крыльцу. Эта же луна заглядывала ко мне под большой шерстяной платок, в который меня каждый раз закутывали после жаркой бани и несли по щипучему морозу на руках домой. А ещё из своего окна, которое было рядом с нашей с бабушкой кроватью, я видела, как обходя чёрный небосвод, эта луна садилась отдохнуть на часовенный крест, и тогда старые сухие ёлки, стоящие рядом с часовней, начинали светиться, как свечки...

САМОВАР

Вот уеду обратно в деревню, ни дня чайника не скипячу, только самовар, - большой, двухведёрный. Воды чистой, со льдинками с пролубы принесу, лучины нащиплю, скрипучих угольёв в жаровницу накинаю, берестой разживлю и буду ждать, покультам самовар не запоёт. А как запоёт, душнички откину да скоряя на стол, а сама рядом на табуреточку -хозяйкой. Дорогому мужу стакан в подстаканнике, самой - чашку в горох, гостям дорогим - с золотым ободочком бокальчики. Будет самовар на столе гудеть да пофыркивать, деревенски новости нам рассказывать.

ДЕДА

Сегодня день рождения деда...Пятого декабря будет двадцать пять лет, как его не стало. Двадцать пять... Странная штука память... Кажется, я совсем недавно, девчонкой, бегала к нему на работу за реку по прочному поченскому льду, а весной, тоже совсем недавно, помогала ему на берегу смолить сшитую им деревянную лодку. Ездила с ним на рыбалку трясти сети и курмы. Ходила с ним на катере, сначала на "Онегосплаве 50", потом на "Онегосплаве 15". Я различала "по голосу" его катер, как только он показывался из-за Толстого носа. Помню в кубрике запах солярки, высокий скрипучий табурет у штурвала, на который я забиралась с дедовой помощью, и впереди широкую кенозерскую гладь...Его сказки, его песни, которым он подыгрывал "на губе", его нарисованные уточки, крепкий чай со сливочным маслом, привычка с войны -всё это останется во мне ещё двадцать пять, пятьдесят, сто...лет. И в этой памяти я снова и снова буду любить его всё сильнее и сильнее.

СТУДЕНЧЕСКИЕ БУДНИ

На чёрной раскалённой сковороде сальце шкварчит. С такой тонкой мясной прослоечкой. Исходит жаром, млеет, хрусталится томной зажаристой мякотью. Ещё чуть-чуть и пробуя на зуб чувствуешь, как оно тает во рту. Самое то теперь! И туда же в сковороду пшённую кашку. Ярко-жёлтую, рассыпчатую. Шкварчит громче, весело постреливает. И вот уже каждая крупинка купается в сальце. Каждая отдельно, в калёных пузыриках и в чуть-чуть чесночном аромате...

БАНЬКА

В баню бы... В русскую...Да по-чёрному...В густой жар, чтоб дыхание перехватило, под берёзовые, нагретые на камелёнке ветки, да под крепкие руки! Лежать бы да охать, да требовать ещё жару по-шибче. После, распаренному, вывалиться в предбанник да кое-как укатится домой к горячему самовару. Да за чай! Да весь вечер фыркать вкусно да утирать с лица пот.

МНЕ БЫ...
Мне бы печь на пол-дома да кадку с тестом.В домотканине лавки, на которых каждому своё место за широким столом с самоваром. Чай бы с тугим кенозерским наваром.
Да певучий под матицей очеп...

ГРУСТНОЕ
Вот она моя Усть-Поча... Мастерские за рекой. Я зимой к деду туда бегала по льду. Спускалась к реке у пекарни или у клуба по конторской лестнице... В мастерские отовсюду вели тропинки, можно было по любой убежать. Там пахло мазутой, свежей стружкой...Везде стучали, бренчали, разговаривали, смеялись... А как было интересно слушать, как поёт электрический рубанок! И чай там был такой вкусный!

ничего же не осталось...даже тропинок

С НАМИ УЖИНАТЬ

Не "накрывайте на стол", а именно "собирайте на стол, обедать станем", или ужинать, как принято было говорить в Усть-Поче. Да и сейчас ещё так говорят. К чайнику или самовару, кто как любит, достают из шкапа(именно шкапа!) чашки с блюдцами, сахарницу со щипчиками, сахар колоть, варенье, пироги "на скору руку", бабушка Клава Максимова пекла такие с морковкой. А уж кто без картошки варёной или печёной в углях,  день начать не может, поставят тарелки с квашеной с клюквой капустой и со слизкими шляпками солёных груздей.

На неделе не до саламатов, суп в печь пихнут и на работу. Печь- хозяюшка, сама всё сварит и справит. На обеде кусок мяса из кастрюли достанут, - маленького куска не клали,чего зря посуду марать, - да давай двумя ножами в тарелке кромсать. Ножи кромсают, противно, до дрожи меж лопатками, на всю избу вжикают, едва дождёшься пока кончат. Наконец, начерпают, - на дне гуща, сверху навар. Навар по верху так ходуном и ходит, жиром звездится, вспыхивает. Пар от посудины, пар ото рта. Дуют на суп, вкусно фыркают, тянут. Капельки с ложки на кусок ржаного хлеба роняют. Хрустят сладкими сочными луковицами, щурятся от щипоты в глазах и ещё громче прифыркивают.

За супом чаёк. Без него уж никак нельзя. Вволю кишочки наполощут. Да чтоб кипяток был! Да чтоб Москву было не видать! Щёки краснеют, пот с лица катится.На зубах сахар хрустит. Напьются, от стола отвалятся.
После отдых. Чтоб кусочек сальца на боках завязался, валятся на пол, на ватнюю худую поддевку, под голову вместо подушки порог. Уж как на нём спится после вкусного обеда! Серёдка сытая, чай изнутри лучше любого одеяла греет. Бывает, так разморит, что еле очухаются.
Вечером, после обиходу, на ужин обеденного супа похлебают, опять чаем запьют и спать. Некогда глаза пучить да огонь непошто жгать, утро с солнцем встречают.

А уж в воскресение-то посластятся-полакомятся. В печь рядом с кастрюлей с супом душистое жаркое в чугунке пихнут.Калитки с пшеном да с картошкой, густо смазанные сметаной да посыпанные толокном, с закрахмаленной ягодой, уже на столе. Масло так и капает с боков. Внуки ворзают - только ложки играют.
- Начинку-то дивья ись, а сочни кто доедать будет?
А тут уж из под стола псина свой мокрый чёрный нос тянет. И тому счастья перепадает. Чавкают все да молоком запивают. А в избе дух, - голодный бы наелся!
ПАПА
Помню, несёт меня папа из бани. Тёмно вокруг. Озера совсем не видно: и небо чёрное, и снег. Лишь от окошечек желтоватые столбики отсвечивают. Деревья в фиолетовом инее. Мянда спрятала ветки в морозном тумане. Я вижу всё это через узенькую щёлку, - после бани меня почти наглухо закутали в одеяло. Это чтоб с жару мороза не ухватила. Мне сидеть в одеяле тепло и почти не страшно смотреть в темноту. Я изо всех сил жмурюсь, но темнота всё равно притягивает мой взгляд и мне приходится смотреть. Там уж давно бегают волки. Я даже слышу, как они воют. Хоть бы нас не догнали! Вот сейчас мы поднимемся в гору, уж там -то им не достать. Папа заглядывает ко мне в щёлочку и смеётся. Какие волки, если я так высоко сижу, тем более у него на руках!"

КОРОМЫСЛО

Где бы взять коромысло, да на озеро, на свежий ледок, чтоб хрустнуло под ногой, да так и обожгло, как кипятком, душу, чтобы в этой самой душе всё взыграло, всколыхнулось и... выплеснулось на бумагу, как на запорошивший тропинку снег...

ОБЪЯВЛЕНИЕ
Вчера в газете прочитала объявление "В деревне продаётся дом и самовар с трубой"
Хочу дом и самовар с трубой!

ОБРАЗЫ
Нет-нет да и приходят... Из прошлых времён, из далёких дней. Из таких далёких, что я и дней-то этих не помню вовсе. А придут вот, на лавку у окна сядут, да давай рассказывать о счастье своём, о горе... И думается мне, что знаю я их всю свою жизнь. С ними вместе когда-то горевала и с ними радовалась...И родные они мне и близкие очень..

ЧТО Я БЕЗРУКОЙ...

 Топишь байну-то?
- Топлю!
- Палками ли дровами?
- Что я безрукой какой!
- Березовымя?
- Има!
- Пошто калишь? Летось на дворе!
- Мою хребтину летось не берё.
- Ну, топи да кали! Веника похлеще да пару полегче!

ГРОЗА
Помню одну грозу из детства...Ночью. Озеро будто поднялось и приблизилось к дому. Молнии кроили небо одна за другой. Я смотрела из-за бабушкиного плеча в окно, как заворожённая. Весь Прислон был, как на ладони...Бабушка не выдержала. Кинула под кровать одеяло, подушки и пихнула меня за себя к самой стене. Так мы с ней и пролежали всю грозу под кроватью. А дед, лёжа на своей кровати, над нами подтрунивал: "Ну, девки! Трусихи!" Я знаю, ему тоже было страшно, но разве мог он это нам с бабушкой показать. Он солдат, прошедший войну...Не мог...

СВЯТКИ
Время Святок
"До самого Крещения по деревне бегают нарядихи да капостят: кому дверь водой зальют, чтобы поутру хозяевам на улицу не выйти, у кого поленницы с дровами раскатят. А уж если встретят припозднившегося прохожего на тёмной улице, вволю над ним потешаться: снега за шиворот напихают, самого в сугробе выкатают да в чей-нибудь огород за забор закинут... Это вредные нарядихи. Их за такие деяния после кукольники в прорубь утащат. А есть нарядихи хорошие. Те по домам ходят, колядуют, Христа славят, хозяевам счастья да богатого урожая желают. Таких баских песен напоют, так спляшут, что самый скупой хозяин в корзину им хоть горсть конфет, а кинет!"

КАЛИТОЧНЫЙ ДЕНЬ
Завтра воскресенье - калиточный день. По воскресеньям бабушка всегда с утра калитки заводила. А я уж всегда в помощницах. Даст мне теста, я бьюсь-стряпаю. Вся в муке с макушки до пят. Каких только "кренделей" не накручу. Всё любила лодки лепить. С мотором да с тукачами. Накладу полну лодку клюквы, вот это у меня трава с пожни. Да и деда на бесёдку к мотору посажу. Бабушка на противне местечко уступит, испекутся - зубы сломаешь)) А дед потом ест да причмокивает: "Больно уж вкусны!" А я сокрушаюсь: "Дедушка, да ты ведь себя съел!" А он смеётся: А я думаю, что моя Ирушка в пироге такое сладкое запекла!"

МАМИН ПОДАРОК
"Граждане-товарищи, да что же это делается-то?.." (не помню, кто из экранных героев так возмущался, но хочется так же) Опять дождь!!! Недавно мама подарила мне изумительные бордовые галоши. Изумительные потому, что я изумилась: зачем они мне?Куда я в них пойду? А сейчас я очень рада маминому подарку. Она у меня умничка. Без галош-то нынче никуда не выйдешь. На Мызе сейгод все поля в воде. Ворошишь сено, а под ногами чавкает, чавкает...