Парадокс дилетантов

Моя старая заметка 2013 года.


Он. Но есть жанры, которые практически полностью снимаются «с плеча».
Она. Хоррор и андеграунд?
Он. Ну, я всегда считал, что это фильмы «про любовь».
Она смеется. – Вот она разница в восприятии!
Он. Хотя и их тоже, в определенном смысле, можно отнести и к
андеграунду и к хоррору.
Припомнилось.

«На 80% всех фотографий, размещенных в
интернете, изображены голые женщины».
Откуда-то с просторов интернета.
Проверить эту статистику не могу, но интуитивно ей верю.


Речь пойдет о кино. О большом и маленьком. Не в смысле длительности, а в смысле жанровой принадлежности. К малому кино мы отнесем – адалт муви, самых суровых категорий. И, используя для определения метод от противного, к большому кино отнесем все остальное (документальное вынесем за скобки).

Если всерьез интересоваться миром людей, не следить за адалт инастри невозможно. Несметное количество людей принимают участие в производстве адалт материалов, в том числе и кино (о денежных оборотах в этой сфере я промолчу). И неизмеримо большее количество людей являются потребителями этих продуктов. Я далек от желания предъявлять к ним моральные претензии. Скорее меня интересуют особенности репрезентации одной из самых эмоциональных сторон человеческой жизни. Сам половой акт, в качестве зрелищного объекта, трактуется у юристов, у моралистов, у социологов различным образом. Как чисто физиологический акт. Эта трактовка – конек морализаторов всех мастей. Иронизировать и издеваться над этой трактовкой нет желания и сил. Это трактовка подростка, у которого только началось лобковое оволосенение, и для которого ни физиология секса, ни психология, ни культурные маркеры, использующиеся в этой сфере неведомы. В реальности секс это тип человеческого общения. И как акт эстетический. Правда, с различной степенью физиологической достоверности. От Chloe Des Lysses (вполне себе порн-арт) до Истории О в киноварианте, к примеру, или Тинто Брасса.

И если половой акт рассматривать таким образом, как тип общения, то тривиальный сюжет, начинает приобретать социокультурные одежды, и тут уже есть место искусству. Кстати, именно подросток, которым еще не усвоены никакие серьезные смыслы и значения, которые он и не прочитывает в культурном тексте (в данном случае в кино), интересуется, в первую очередь событийной стороной происходящего. Классический художественный анализ просмотренного, свойственный этому возрасту – а он как побежит, а тот как ударит, а этот из машины выскочил… и т.п.

Чтобы сократить свой опус, я решил убрать доказательную часть и оставить констатирующую.
В «малом кино» – наибольший эффект сопереживания, эффект вовлеченности достигается от работ дилетантов, а не профессионалов. Дилетанты еще не загнаны в стандартные схемы, они еще не работают. Они еще не участники шоу, которое маст гоу он. Они еще не выжимают из себя желание. Они еще не элементы индустрии, не технологические винтики, не механические куклы. Они занимаются сексом, реальным сексом, которым занимаются люди. В работах дилетантов еще нет спорта высоких достижений, там есть дворовый футбол. Там есть реальный азарт и реальные чувства. И основной эффект, эффект ассоциации себя с одним из участников перформанса, дает искомый тонизирующий результат.
Этот эффект дилетантов в «малом кино», почти всегда можно считать правилом. В «большом кино» – ровно наоборот. Достоверность дилетанта исключение. Качество «большого кино», как правило, тем выше, чем выше уровень профессионалов, принимающих участие в проекте.
Можно, конечно, списать этот парадокс на принципиальное различие задач, которые преследуют эти два продукта кинопроизводства. Один ставит целью, в первую очередь, достижение катарсиса (очищение страстей человеческих), гнев делать благородным, любовь – стремлением к прекрасному, сострадание искренним и т.д. …

А второй, переключение с обыденности на праздничность, тонизирование, развлечение.

В завершение темы.
Если проводить дальнейшие параллели между этими двумя видами кино, то можно отметить еще несколько интересных различий.
1. В «большом кино», не всегда, но, как правило, чем выше финансовые вложения, тем более зрелищный результат. «Большое кино», как впрочем, и все искусство, нацелено на имитацию действительности. Действительность, но «как бы». Вот эта задача - бутафорикой создать ощущение реальности, и требует финансовых вложений. В «малом кино» зачастую наоборот. Чем меньше создается искусственной реальности, тем живее восприятие. Хотя и в «малом кино» используется метод построения «как бы» действительности. Как бы хозяйка и как бы сантехник, как бы баронесса и как бы лакей, как бы Белоснежка и как бы семь гномов. Но в «малом кино» это если не приправа к основному блюду, то столовый сервиз, на котором его подают.

2. «Большое кино», правда, не мейнстримовское, но вполне идейно содержательное, давно ищет возможность усиления своих традиционных выразительных средств, частичными или полноценными физиологическими актами. При желании, за довольно короткое время, в интернете можно найти с дюжину таких экспериментов. Последнее, что мне попалось этим летом - Short bus. Совершенно пряный, от обилия откровенных донельзя сцен, фильм. Но со своей, вполне читаемой художественной задачей.

Т.ч. над размытием границ между этими двумя разновидностями киноиндустрии трудятся мастера с обеих сторон. Не уверен, что границы будут размыты совершенно. Но какие то приобретения и один вид кино и второй получат.