Крестовый дом

Чтоб не обидеть старшую невестку,
не замечала бабушка меня.
Но я существовала, как в отместку,
напоминая: есть еще родня.
Меньшая дочь ее меньшого сына
с кудрявящейся челкою на лбу,
я словно говорила: “Ты прости нам
счастливую и легкую судьбу!”
Я снилась, я во сне над ней парила.
Я вечно попадалась на пути,
рукою робко трогала перила,
но так и не решалась в дом войти.
Как пахло в этом доме свежим хлебом
и духом чисто вымытых полов!
Срываясь с крыши, плыл конек под небом,
куда-то устремясь поверх голов.
О теплый дом! И пасека, и липа,
и запах меда с дымом пополам!
О музыка шагов, дверного скрипа,
игра теней и шорох по углам!
Но дядя мой ходил всегда угрюмый,
в своей тоске упорен и упрям.
В семейном корабле трещали трюмы,
погибелью грозя по временам.
Что перенес, того забыть не мог он:
ни дрожи умирающей страны,
ни брошенных домов, ни мертвых окон,
ни смерти своей девочки-жены.
Он не умрет в дороге многомильной,
не задохнется в петле на столбе.
Нет, жизнь, подобно девке грубой, сильной,
спасет его и женит на себе.
И многих дочерей ему подарит,
“очнись, — она прикажет, — и живи!”
И примирит с собою, и состарит,
лишь одного не возвратит — любви.
О, как его хозяйка некрасива!
Движенья тяжелы и голос груб.
Но, как известно, жгучая крапива
в голодный год не обжигает губ.
Несчастна ли она или счастлива?
О том ей думать некогда — дела!
Спроси, своей судьбой довольна нива?
Она без слов себя всю отдала.
Какая синева и белизна!
Зима еще наивна, словно дети.
Спит мертвым сном гражданская война.
И старый мир забылся в новом свете.
Зима звенит. Вокруг чистым-чисто!
И всей душою радуюсь зиме я.
Я не сержусь на бабушку за то,
что на меня глядеть она не смеет.
Не замечай меня, не замечай.
Чем дальше я — тем сердцу буду ближе.
Я обгоню тебя в пути, и лыжи
мои споют о счастье невзначай.
Где красота, где радость — там и лад.
Где нет их — там владычествует сила.
Но главного не знал ни стар, ни млад:
всем нам уже грядущее грозило.
Счастливые погибли раньше всех.
Несчастные чудесно уцелели.
Нечаянное счастье — ты не грех,
ты просто жизнь такая — на пределе.
Душа жива любовью и трудом
и вечно разрывается на части.
Остался на земле крестовый дом
напоминать о невозможном счастье.
20 сентября 1986

Из книги "Зажжённая свеча" 2001

Раздел "Обратный путь"(1982-1986)