Но вышли тайны наши и загадки

Нет, не морщины, утренние складки -
пока от них старей твоё лицо,
но вышли тайны наши и загадки...
О, как твоё сносилось пальтецо!

Я знаю, многое промчалось мимо.
И вот задуло праздную свечу,
и стало сердце к многому терпимо,
и о тебе с тобою я молчу.

Но о тебе, ещё ты у порога,
я всё прочту и по твоим шагам.
И просто знаю, ты сейчас продрогла,
и холод рук прильнёт к моим щекам...

Как ясен путь! Но не наступит ясность,
кому какого прибыло тепла.
Лишь есть оно, и жгучая негласность
на две души немолчные легла.

Не молкнуть им... Но только чтО на свете
ещё расскажет, если не слова,
про сон из детства, слёзы на рассвете
и про пальтишко, ладное сновА?!

*   *   *

На берегах речушки Тани,
на заповедных берегах
живу, фенолог и ботаник,
брожу в некошеных лугах.

В зелёных кущах райской зоны
стоит уже который год
мой дом сосновый, дом тесовый
с окном высоким на восход.

Мы здесь царим над всей округой -
чтоб не соврать, на двадцать вёрст -
с моей отчаянной подругой,
и с нами пёс, огромный пёс.

Нам зверобой заместо чая
и сбор целительных цветов.
Мы знаем сладость одичанья
и ненасытность городов.

Мы птицы вольного ранжира,
и никому мы не должны.
Мне только жизнь нужна от мира
и верный взгляд моей жены.

И здесь, куда тропа закрыта,
ни перед чем не прегрешу.
В глобальной лавке дефицита
я ничего не попрошу.

И веют шум ночной и древний
мои дремучие леса...
И сладок сон моей царевны,
и чуток сон большого пса.