Лавуазье

                J. Guillotin (1)

Антон-Лоран родился рано,
Питался рьяно молоком,
И занимался так упрямо,
Попер успех как снежный ком.

Ему велел дружок жить дольше:
Поверь, что жизни лишний год,
Не лишний вовсе - стоит больше
Ста лет, что памяти лишь плод.

Он не послушал - конкурс давит:
Как лучше осветить града;
Себя, отца, страну прославит
И завоюет навсегда

Доверье короля и славу
И сердце девушки Польза,
Которую любил по праву,
Без пользы, правда, то есть зря.

Потом он откупом занялся,
Писал по химии трактат
И, кажется, чуть-чуть зазнался,
Когда вошел в директорат.

Он денег не жалел на опыт
И разработал метод свой, -
 Вот против флогистона стопы
Уже направил наш герой.

В Клермонтуа он от налогов
Евреев спас и спас свиней,
И в благодарность опресноки
Несут спасенные.  В вине

Искать он истину не мыслил
И лишь от трезвой головы
Ее лишился - мысли скисли -
А также от глухой молвы,

Что поставлял врагу, мол, порох,
И всячески давай марать:
Предатель, мол, и сучий потрох...
А отличился здесь Марат,

Что написал трактат бездарный
Когда-то «Об огне». Антон
Не знал, кем станет малый,
И разругал его, кондом.

И вот настал триумф Конвента
И сердобольного врача (1).
Террор без лишнего совета
Рубил всем головы с плеча.

Король успел министра кресло
Антону предложить, а тот…
Тот возразил, копаясь в чреслах
И в числах, словно старый крот.

На ум сославшись, честь эпохи,
Он плотность вычислил воды…
«Ну что ж, на эшафоте сдохни!» -
Сказал ему король Луи.

Сказал и проложил сам тропку,
Всем ручкой помахав - адье!..
«Адье» свершилось точно к сроку -
Недолго ждал Лавуазье…

Срубить главу - одно мгновенье,
Не больше нужно палачам,
Но вряд ли хватит и столетья
Пришить такую же врачам.

Жил как ученый честный, вроде,
Хотя не чужд ему был шик.
Он сам горел как в кислороде,
А погорел, как откупщик.