Разве книжки говорят?

Ксеня с новенькою книжкой
изучала, что к чему.
А Емеля из подмышки
улыбался: «Не пойму,
для чего меня ты носишь
и уже не первый день.
Ничего меня не просишь,
щуку тоже… Или лень?»

Ксеня раньше и не знала:
разве книжки говорят?
По обложке постучала,
а Емеля: «Детский сад!
Мне щекотно!» – и со смехом
да с обложки, да на пол. –
Нарисован человеком,
значит, есть я». – «Вот прикол! –
Емельян в косоворотке,
подпоясан кушаком
и в лаптях… – Они как лодки…
Ты сюда сбежал тайком?»

А Емеля отвечает:
«Мне подмышкой не вполне…
Я с тобою так летаю,
непривычно как-то мне».
Ксеня в полном изумленье:
«Значит, сказочный герой
может так, без промедленья
приземлиться к нам домой?» –
«Не волнуйся, нет, не каждый,
ведь со мною щука здесь.
Ты читала даже дважды
всё, что в книжке этой есть». –
«А… по щучьему веленью…
Ты достиг, чего хотел». –
«Нет предела для хотенья». –
«Значит, щуку ты не съел?» –
«Чур, меня, не говори так!»
Ксеня руки да в бока:
«Всё, молчу… Но помоги-ка
подсушить здесь всё слегка.

Водяной перестарался,
залил дом речной водой…»
Емельян заулыбался:
«И, как вижу я, с лихвой».
И «по щучьему веленью»
только-только произнёс,
сухо стало. А поленья,
будто кто-то их принёс,
оказались возле печки.
И заслонка в тот же миг
отворилась. И без свечки
огонёк внутри возник.

Феофан и следом Сеня
огляделись: «Чисто как!
Вот везенье так везенье…
Ксеня, солнышко, приляг.
Ты, как Золушка, трудилась.
Самый край передовой».
Ксеня тихо согласилась:
«Да, не самый труд простой».
А сама – в подмышке книжка –
то поищет под столом,
то к крыльцу бежит вприпрыжку:
что за домом, за углом?
«Нет его, пропал Емеля,
не успела и спросить…
Ой, да нет! На самом деле
нужно поблагодарить!»
А Емеля ей с обложки
улыбается в ответ:
«Всё на месте – ложки, плошки,
печь пылает. Всем привет!»