Священный порядок

Он боялся тронуть вещи, лежавшие на его столе в том только порядке,
который был так необходим для завершения одних дел или продолжения других.
Бумаги, книги, листки записей, записные книжки подобно календарю были слиты на столе в одно время, без указания единственных суток и часа дня, когда они должны быть окончены и закрыты, а может и возвращены на "положенные" им места.
Таков был его характер: он работал одновременно или почти одновременно в трёх - пяти измерениях и планах.
И это было нормально, как и сама жизнь для него такая, а не одномерно-последовательная.
Иначе он не хотел, да и вряд ли смог бы. Зачем?
Лучше мучиться в этом аду, столь близком и ясном, неизбежно родном, чем наводить тот порядок, который пуст своей онемелостью и бессмысленностью мертвеца.
Порядок - в движении, порядок в множестве, порядок в картине, где многое смотрит на него своей необходимостью и близостью.
Иначе он забудет, иначе, скрытые от взора предметы и дела изменят его пространство и сам дух его натуры.
То, что звало его, было вызвано им, а не кем-то и не чем-то иным, как ему казалось.
Да-да в мире нам кажется, - думал он. - Очень многое кажется и вовсе только найдётся как неисчезающее подтверждение. Одно всплывает, другое отступает на задний план. Одно требуется сейчас и немедленно, другое ещё на очереди.
В жизни как на столе.
Почти.
Похоже