Тысячелетия

Всё это время тысячелетия сходились в тебе.
Только что-то слишком личное не давало покая, трещиной на губе.
Каждый вечер возвращаться в холодный подъезд, лучше убей.
Бей в барабаны, пей дешёвую водку, разбивай себе рожу, будь благодарен судьбе.
Окурки, пустые бутылки и мрак - твоя колыбель.
Пусть говорят что хотят. Про цены, политику, войны. Ты огрубел.
Тебе плевать. Ты нужен Ему и собаке. Пусть даже сломают хребет.
Но ты не уедешь отсюда. Ведь засчитают как дерзкий побег.
Будешь молиться, бить начальнику в пол челом, в общем и целом, забей.
Будешь мечтать о далёком юге, о шуме моря, о том, что не быть стрельбе.
Не возвращаться потом к этой чуши пообещаешь себе.
Но перед сном будешь думать об этом, дальше от сна пробел.
Когда ты гуляешь с собакой по вечерам, пустота центрирует где-то внутри.
Эге-гей, да как ты вообще остаёшься жив, старик?
Ведь тебя гложет чувство вины, конечно же сразу тянет курить.
Спросишь откуда я знаю? Устаревший как мир алгоритм.
Ну вот, пришли. Второй этаж, второе окно слева. Смотри.
Она улыбается, в руках ребёнок. Она прекрасна, а ты небрит.
Вспомни вашу песню, ваш поцелуй, тем вечером блеск витрин.
Вспомни. Город вздымал свои лёгкие, разбрасывал пред вами яркие фонари.
Вспомни. Её слёзы, руки, голос. Под уходящим шагом досок скрип.
Теперь ты стар, хмур, некрасив, не с кем поговорить.
Иди домой, собака на морозе уже дрожит.

Кстати, скажи, если бы ты не встретил её, ты был бы жив?