В музее

Тело к телу, прах к праху.
Прелые простыни бранных полей,
грязные складки. Черные птахи
кружатся в небе цвета дрожжей.

Гримасы, ужас, восторг, статичность.
Генерал на чистейше белом коне.
Замах, осанка, профиль античный.
Дым, духота, груда форм на земле.

Трофеи войны золоты и багряны,
словно лучший июльский закат.
Война разрослась великим баньяном
меж городов, плато, эстакад.

Мундиры грязны, промокли и ждут
тепла холодной острой звезды.
Тысячи лиц скачут, идут
вдоль призрачной борозды.

Камни, иконы, монеты, золото
сохнут от крови, бросают блики.
Журчат животы – идолы голодны,
Идолы не скрывают лики.

Лики: чеканные, рожденные в темпере.
В карманах, сумках, ладонях
вбирают историю, как на конвейере
идут по рукам, временам, подворьям.
Как всякое общее к мелочам
сводится все к вещам.

Вещи пожирают пространство, занимают место,
Оседают, как в легких крупицы асбеста.
В тюрьме человек жалок, убог, всего и не счесть,
для вещи тюрьма - высшая честь.

Ценность предмета множится в сотни крат,
пока человек обращается в прах.
Словно лютый мороз в февральских ночах
время живет в вещах.

Артефакты былых эпох: монеты, кубки, медали
тускло блестят в зазеркалье.