Безумие Теллы

Послание расчитанное на
крамольно-откровенное признание
грешить в подвале с гением сполна
при этом оставаться без внимания.
И то что абсолютом как ни клич
что выплюнет бегом по кедам каменным
ступеням пресловутую достичь.
Ввенчании разостланным признанием.

Пафнутий блин всем пафосом венцом
качается на ставнях дефективного.
Лови конец начало из умрём
вытягивай нарочной перспективою.
Придётся ванной пена изо рта.
Как регула - недрянная едрённая
не хлещет кровь из синего крота.
Красуется бутон и радость тленная.

На дробь помножим други жизни смерть.
Взведём курок на плюс на минус выстрелим.
Заточенный под цифру пляшет свет
тьма разрывается оргазма сохнет искрами.
Климанова выходит в берегу
вся в призрачном одета по желанию
вещает миру ветра: Сберегу,
порежьте и нанижьте, все названия,

что кладбище сулило мне в ночи.
Внушая соловьиную поддатую
издёвку над пернатыми причин
не выжать Чхартишвили соглядатаю.
Зарывшемся в покое буйных трав
пропитанным крапивою и падалью
соломою не вспыхнуть не наклав
на хлам и на прошедшую проклятую

судьбину попрошайничать у гор.
Свинью нести хвостатую Танатоса.
Глаголом полонить клозет-запор.
Отверстие нашёптывает латекса
немалую в гробу видал печаль.
Отслоенная радуется радужка.
Сетчатка изощрённая педаль
не поминает ненависти каторжной.

Пылай пока промежность не извлечь
звезда без внутрихромного деления.
Звездай не обнаружен ещё течь
не бросил крыс людишек копошения.
Гори непререкаемо звезди!
Свобода как загубленное правило
сидящий в бетагаммовой цепи
отмалчивает золото из гравия.