Фея

Я в целом обычный парень. Кроссовки Nike, футболка с принтом, состаренные штаны - я вряд ли кажусь пятном на крыле толпы.
Но я ошибался и даже не ведал, как.

Все началось с ожогов. Железо - смерть, железо - словно плутоний пустить по венам; железо - это шарахаться зло по стенам, сил нет ни выжить, ни вытерпеть, ни умереть.
Кажется, отпускает. Так было раз, второй. Кажется, получается быть собой. Найки испачканы, а на спине дыра - я зацепился за ветку.
Молча брел из двора.
Двор - меж холмов.
Молча вонзаешь нож, стоном встречает толща корней и мха, пастью хватает свет чёрная дыра. И просто так не выйдешь и не войдёшь.

Я в целом обычный парень, без всяких "но". У меня не бывало всяческих страхов, фобий, как там ещё - жизнь была в целом в норме, пока не открылось ее потайное дно.

Они, средь холмов, говорили - не бойся нас, ты наш до последней крови, лекарство - на! Смеялись - смотри, над холмом словно сыр - луна. Грозили - не тронь железо и бойся глаз холодного чужака из двора Зимы.
Я тоже смеялся, пугался - ну, все, как хотели они.
Жизнь потекла в привычном ключе. Почти. Я просто не мог носить в кармане у тела ключи, сменил половину посуды, спрятал ножи; вода из-под крана запахла, как кровь и сталь; забил на метро - только если совсем уж в даль. Рубит меня в метро - хоть хватай и вяжи.

И схватили.
Тут уже плачь, не плачь, будет беда, жестока и горяча.
Я в целом обычный парень, рублю с плеча, и я, конечно, не верил, что есть палач.
Он, разумеется, знал, что его убьёт, так хорошо, как знал, что убьёт меня. Это за то, говорил, что дожил до дня; это за то, что другой не доживёт.
Я - извращенье. Ошибка природы. Подменыш, выгнанный Зимним двором в эти мрачные стены. Феи качают младенцев в чужих колыбелях, смеешь вернуться - вот ведь живучий гаденыш.
Он говорил обо мне, о непрошенном чуде, мол, есть приказ, догадавшихся сразу - в расход. Мол, магия древних, они - завещали, мы - вот...
Мне не повезло. Меня так любили люди.

Я зимний и летний. Я - отданный людям случайно, вцепившийся в жизнь безнадёжно и крепко-отчаянно. Мы видим друг друга. Нами полны города, мы узнаём друг друга всюду, везде и всегда.
Я нахожу других по запаху тёплых трав; по молчанию; по тому, как закатан рукав и обмотаны тканью ладони, и соли - нет, и этот другой может быть и юн, может быть и сед; у него нет железа, крестов и святой воды. Я узнаю по словам, словно шелест сухой травы; в каждом из нас остался от сказки след - вот прорастает в спину драконий хребет, вот по-кошачьи сузился в миг зрачок, вот средь ножей на кухне торчит клинок...
Я в целом обычный парень, да что я вру? Древняя сказка сплелась вместе с явью прочно.

И мне это нравится так несомненно и точно, что, видит лес - черта с два я сегодня умру.