***

Сквозь тусклый свет на мрачной гауптвахте,
Где зло царит, и правит тишина
Её нарушил офицер, поехавший отчасти
И пробудил братишку ото сна.

Благую весть неся, не терпя ни мгновенья,
Наполнил рот говном, и уфнул он потом.
Размазал и по телу. Как и поленья
Охватывает жар перед огнём.

Взор вдруг его направил на тарелку..
И сладкий хлеб подать он был готов.
Поднял на руки. Кулинарную проверку
Вдруг он закончил. А потом
Так радостно знакомил хлеб с братком.

Тут обомлел он, и злости нет предела.
Был изумлён сюрпризом офицер.
И не было ни слов других, и проявив манеры
Вдруг принял ряд он крайних мер.

Пинал Пахома в зад, толкал, дерзался.
Отказывался есть браток говно.
Поехавший и злиться не пытался
В подобной ситуации он был не так давно.

В миг, ситуацию браток исправил -
И под струёй заставил мыться.
«Я, - говорил он - санитарных правил!»
И тут Пахом вдруг начал биться:

То сам с собой, обижен на весь мир
Не понимая всех причин и зла
Тот гневный рёв испортил ему пир.
Сыскал не милость он братка,
А жестяного кулака.