Ужин холостяка

Очаг на прокопченной кухне
Огня плескает полутон.
Стол, приваливши  животом,
Смотрю, как искра в дыме тухнет.

Кипит похлебка на огне
Неторопливым разговором,
Где пузырьки нестройным хором,
Готовят ужин славный мне.

Я сибарит и я обжора!
Мне дорог зыбкий мой покой.
Пахучий хлеб своей рукой,
Кромсаю с видом приговора.

На деревянном блюде он,
Нашел узор чревоугодья.
 «Его Высокоблагородье»
На стол с почетом вознесен.

Готов ли суп бобовый к иску?
Томимый страстью непростой
Он жижей огненной, густой,
Пролился водопадом в миску!

В червленый кубок лью вино
Щедроты мира прославляя.
Мой аппетит благословляя
Искрит морозное окно.

О, благодать, о, зов судеб!
О, обжигающее яство!
И озирая свое царство
Ломаю я крестьянский хлеб

Ах, женщины, как смели вы,
Звать холостяцкою берлогой,
Уют, что выстрадан дорогой,
Очаг, где запахи новы?

Глоток вина, похлебки ложка
Да кость в огонь, хлопок в ладошки…
И танец огненный в камине
На радость пиру и детине,
Луны исполнила дорожка.