По мотивам притчи - 5

Смех безудержный, самый громкий,
Насыщающий смелостью дерзкой!
Почему тебя мало осталось?
Что же дальше будет с планетой?

Что в трамваях, что в vip-машинах,
Что на рынке, что в бутиках
Люди носят не лики, а "мины" -
Только танки на них подрывать.

Что веселого? Что смешного?
Трудно жить, даже страшно жить.
Даже дети серьезны наши,
Сами могут все объяснить:

"Кризис...нефть...экология...ужас!
НАТО...гибель села...птичий грипп...
На работе у взрослых - запарка,
А с зарплатой - как в "comedy" - "пи-ип!""

Что ж...Давно это было когда-то...
Царь-воитель под городом встал.
Был жестоким тот прежний Гитлер:
Грабил, мучил всех и пытал.

Видно, сам с детства жертвой чьей-то
Царь-воитель когда-то стал.
И с тех пор глядел исподлобья,
Не смеялся, не пел, не плясал.

И отдал он войскам приказанье:
"Город - взять! Обобрать горожан!"
Чтоб боялись его бедняги,
Чтоб стонали и мерли в хлам!

Вот вернулись его вояки,
Все с добычей да с хохотком.
"Что, - спросил он, - в городе люди?"
"Заглянули мы в каждый дом!

Было золото - нету злата,
Были яства - их тоже нет.
Где-то ткали - мы все забрали,
Где-то строили - груда бед!

Все богатство их, с ним и радость,
Предводитель, теперь у нас!
Нам пора отсюда куда-то?
Отдохнем - и отдашь приказ?"

Царь нахмурился: "Что там люди?"
"Люди? Плачут они, скорбят.
Предводитель, ведь это ясно:
Нечем им накормить ребят".

"Горько плачут? Обильно плачут?"
"Честно? Мы не могли стерпеть,
И, забрав скорее добычу,
Чуть не стали сами реветь.

Мы ведь тоже немножко люди.
И у нас есть жены с детьми.
Как бы больно самим нам было,
Если б к ним враги подошли

И отняли последнюю радость -
Сбережения или еду.
Мы бы тоже тогда рыдали.
Тошно! В городе стоны идут".

"Если плачут, - сказал правитель,
Взглядом хмурым солдат пронзая, -
Значит, ЕСТЬ еще что-то такое,
Что боятся, вдруг потеряют

Передышка пока. Пусть плачут.
Завтра утром назад пойдете,
И поищете там хорошенько,
Спорю, что с добычей вернетесь".

Вновь отправилось это войско
Грабить тот же плачущий город.
Царь-воитель стоял поодаль,
Ожидая известий нескорых.

Так, приехали. Больше трофеев!
"Государь, как ты мудр! По приказу
Мы добыли в два раза больше,
Сеновалы, подвалы облазив.

Были нитки - и нету ниток!
Была корка - и нету корок!
Раньше был там единственный нищий,
А теперь-то нищих - весь город".

"Что там люди?" - опять правитель.
"Люди? Царь, мы понять не можем:
Эти люди теперь...смеются!
На самих себя не похожи.

Дед вчера сокрушался-плакал:
"Где пшеничка, моя пшеничка?"
Дескать, внуков кормить он будет.
А сегодня яблоки-дички

Сам отдал и плюнул с досадой:
"Подавитесь, утробы шальные!"
И запел, детей отвлекая,
И ему улыбнулись малые.

Есть красавица там - вдовица,
У нее там - свекры больные.
Та вчера кричала до хрипа:
"Ну, верните корову, дурные!"

Мы сегодня нашли там курятник,
Кур и яйца у бабы забрали,
А она усмехнулась вдогонку:
"Вы - куда? Петуха потеряли!"

Есть девчонка - дочь белошвейки,
Так вчера они с мамкой рыдали,
Когда мы нарядные платья
Прямо ворохом забирали.

А сегодня - последнюю куклу
У девчонки мы отобрали,
Так она подала платочек:
"Это кукле заместо шали".

А потом захихикала с мамкой:
"Дяди взрослые в куклы играют!
Да они хотя бы умеют?
В колыбельке ее покачают?"

Голосила жена кузнецова,
Когда мы мечи выносили.
Взяли мы и руду, и плуги,
Косы взяли, подковы и вилы.

Так сегодня нам сам хозяин,
Подмигнув и махнув рукой,
Вынес молот и наковальню:
Мне-то, дескать, она на кой?

Засмеялась жена кузнецова,
Мужа ласково обняла:
"Не сбежишь от меня ты в кузню?" -
Да и в пляс с муженьком пошла!

Государь! Все тронулись, что ли?
И безумье их поразило?
Ведь с чего им смеяться? Ведь горе!
Как они про это забыли?"

Царь-воитель не так уж хмуро
Посмотрел на своих вояк:
"Вы , наверно, немного дуры.
Понимать это надо так.

Мы и правда, всех обобрали
Догола. И смеются люди
Потому, мои вы шальные,
Что им хуже уже не будет.

Пусто в городе, как под шлемом
Вот у этого дурака.
Всем понятно? Снимаем лагерь -
И дорога у нас далека".

Тот, кого дураком назвали,
Другу сразу мыслишку подал:
"Люди - голы, так их не ограбишь.
Ну, а я-то, смотри, набрал!

И клинки у меня, и кувшины,
Бусы, ткани, окорока,
Сапоги, монеты и сласти!
Вот сподобило дурака!

Значит, спать не смогу я больше,
Охраняя вот это все.
И тебе доверять не буду.
Жизнь пойдет, совсем как у псов.

Словно цепью сам прикуюсь я
К этой куче хлама теперь,
И рычать на всех научусь я
Для острастки, как дикий зверь.

Если кто-то грабить полезет,
Я...ты что, я убить могу!
Даже брата, тебя, к примеру...
Черт с ним! Лучше отдать врагу!"

Лязг и грохот послышался сразу,
И у стен Смехограда того
Пали разом мешки и торбы
Понаграбленного всего.

Царь взглянул и спросил с улыбкой:
"Что такое? Вы - бунтовать?"
А солдаты ему отвечали:
"Присягали мы воевать

И отдать, если надо, жизни.
На, возьми! Но вот эта тяжесть
Смех и смелость отнять хотела,
В жизни будто первая важность!"

Царь-воитель впервые смеялся,
Наполняясь солнцем и ветром,
Словно крылья себе отрастил он,
И глаза заискрились рассветом.

...Все причины у нас для веселья:
Деньги нам карман не оттянут,
От обжорства мы с вами не лопнем,
И глаза у нас не завянут.

Что с нас взять? Борща не хотите?
Вот, могу я стихи почитать.
Будет время - тогда заходите
Над стяжательством похохотать.