Психи в кабаке

Психбольницу сдали в ремонт,
Психов отпустили гулять
Наш герой назвался Димон
Было ему лет двадцать пять.
С ним шагали двое друзей;
Справа Паша, слева — Андрей
Был Андрей угрюмый, хромой
Не желал идти он домой.

Порешили двинуть в кабак
А пижамы  – то не беда,
Коли в головах их бардак,
Холод по зиме – ерунда.

В кабаке сидевший народ
Видя психов, тихо привстал.
Дима в крик: «Что смотришь, урод?»
Деда над землею поднял.
Дроша, видя миленьких баб,
Порешил, пускай горячо,
Со стола рюмшечку хряп
И взвалил одну на плечо.

Паша в прошлом был журналист
В общем-то, простой симулянт
Был он в плане психики чист,
Но всегда любил погулять.
Вынул из широких штанин
Безупречно белый билет
Сообщил что он господин  –
На него управы здесь нет.
А потом забрался на стол,
Прокричал, что он  – божество,
Безупречно весел и зол;
Слово с его уст потекло...

Дима морду дедушке бил
Дрон ушел в подсобку  – любить;
Там он свою леди любил
А она молила пустить.
Но потом понравилось ей,
И она шептала: «ещё
От тебя хочу я детей
Будем долго жить хорошо».
Был ей рык в ответ:  «Нифига!
Я уйду и сгину в ночи...
Понимаешь, я – Форест Гамп
Что мне от квартиры ключи!..»

Паша стал молитву читать:
«Все покайтесь, суки скорей
И тогда мы будем летать
И не знать закрытых дверей.
Вам не нужен бог  – только я,
У меня ведь белый билет.
А что есть у вас? Нихуя!
Даже грязной совести нет.
Стройся и рядися народ,
Убивай буржуя и режь,
Ведь апокалипсис грядет,
Я  – мессия знатен и свеж.
На кресте распните меня
И сдерите кожу с лица,
Колокольни слышьте, звенят
Так помянем, сыно-отца».

Принесли ему самогон
Вермут и индийский табак
И средь буйной радости он
Тихо осознал, что мудак.
Скрипки пели, лилось вино,
Толи свадьба, толи кино
Но ему уже всё равно
Все паршиво в жизни одно.

Дима перестал лезть к мужам
С целью нагло рыло набить
Предложил: «пошли по домам
Некультурно даром кутить».
Паша отвечал: «Ты заткнись!
Душу в час кончины не трожь
То ведь пир посреди чумных,
А чумой мне кажется ложь.
Я хотел бы счастья для всех,
И потом, куда нам идти?
Скоро нас поднимут на смех
Лишь с чертями нам по пути».
Дима согласился «угу»,
И в углу приметил ружье
Видел, все куда-то бегут…
Трусы, видимо, и жульё!

У Андрея не было сил,
Вырваться из ласковых лап,
Потому он леди душил,
Из ее волос сделав кляп.
Дима из двустволки палил
Пели скрипки, лилось вино.
А когда здесь всех перебил,
Грустно поглядел за окно,
Где стояла старая мать,
Причитала: «что ж ты, сынок,
Кто тебя учил убивать?»
«Батя, называя, щенок.
Помнишь, как тебя он лупил,
Мылом, что таилось в чулке?»
«Глупый сын! Меня он любил
Ты на вкусном рос молоке».
И Димон зажмурил глаза:
Паша оседал у стены,
Да Андрей во тьму уползал
Под защиту мёртвой жены.

Ни *** никто не поймёт,
Как ему хотелось... чего?..
Может, помощней пулемёт,
Иль как Дрончик верить в любовь...
Или знать, куда всех вести...
Павел, тот, конечно же, знал.
Надо бы стекло подмести...
...Дима до утра подметал...