Поговорим о слабом человеке

                “Весь город снял шапки и я также...”
                А.И. Поприщин

Поговорим о человеке среднем,
о нём, когда среди своей среды
не первым пнём торчит и не последним,
какие вызревают в нём плоды,
когда раздавлен плоскою тоской,
он в очереди ждёт раздачи блага:
куда ты прёшь?.. - ты сам такой-сякой!.. -
над ближним не возвышен бедолага.

Зачем браниться, жизнь не поле брани,
вот например, когда Наполеон
в суворовском училище в Бриенне
учился, был он дум высоких полн,
и как-то, педагога разозлив,
он на святое, что и нам знакомо:
monsieur, вы кто такой? - как юный лев,
с достоинством ответствовал: sum homo!

А вы никто! - последовало после,
примерно через два десятка лет,
с тех пор такого изворота мысли
последователям извода нет,
себя, пока не сдвинусь чердаком,
ни в чьих последователях не числю,
пока не стал я, доктор, чёрт-те кем,
я мыслю, следовательно, я мыслю...

Известно, что наука пересадку
мозгов умеет делать, почему
все верят треугольному рассудку,
никто не верит круглому уму,
вот я, к примеру, видел всё и вся,
и стал Никем Иным, как ни печально,
и значит, скоро буйную свою
сложу к ногам науки триумфальной...

Как человек, я фрукт эпохи, если
долбят они лет двести мне подряд:
плох тот солдат, что маршальского жезла
не носит в сидоре своём, твердят,
а можно треуголку поносить, -
спросил я императора французов,
в ответ услышал: ишь, чего просить
надумал, ты похоже не из трусов,

И стало быть, годишься в генералы,
зане моё генеральё отнюдь
военных академий не кончало,
а каково! ты тоже как-нибудь,
не будем формалистами, но всё ж,
анкета есть анкета, якобинства
не потерплю, так вот ответь: смогёшь
вести ребят на смертное убийство?

Да, - говорю, - считай, что это шутка,
беру назад нахальные слова,
ошибка вышла, не по Сеньке шапка,
не шибко к ней подходит голова,
покуда голова моя кругла,
не буду надевать я треуголку,
довольно мне и своего угла,
где сам с собой воюю втихомолку...

Вот так, сынок, не стал я генералом
и королём, как маршал Бернадот,
не вышел, так сказать, суконным рылом,
зато услышал в бане анекдот,
поведал Некто с верхнего полка,
что на груди монарх скрывал наколку
“смерть королям”, поскольку он колпак
фригийский променял на треуголку.

Когда глаза промыл я от шампуни,
и просмеявшись, вытер их от слёз,
увидел: в белом венчике из пены
и с веничком облезлым сверху слез,
ну кто б ты думал, спорим на что хошь,
не угадаешь, видел я воочью,
да в том-то всё и дело, что похож,
но в голом теле нет того величья...

И мне сказал гимнософист бесстрастный:
зачем в чужие головы смотреть,
стой на своей и над собою властвуй,
тогда ты будешь истинный мудрец,
не захотевши взять над миром власть,
не буду мелочиться, неудобно,
любая власть шесту подобна, влезть
на самый верх, и там присесть свободно

Я не сумею, это или то, что
пророка я увидел без порток,
меня смутило, я не знаю точно,
но факт, не стал я мудрецом, браток,
беря глобально, бесконечность шире,
чем видишь даже, стоя на столбе,
один ещё себя находит в мире,
а я уже не нахожусь в себе.

Я видел всё, и альфу, и омегу,
и во-вторых, не понял, для чего,
зачем, скажи, последний негус века
был эфиоп, и я видал его.
коль властвует над человеком страсть
хотя бы вот к такусенькой, но власти,
захлопывается стальная пасть,
век воли не видать ему и счастья.

Поговорим о слабом человеке,
когда измерив головою век,
он в очередь становится в аптеке,
и целый век не может выбить чек
на панацею от болезней всех,
которыми безумный век страдает,
в конце концов мы знаем, ждёт успех
его, но в чём, никто не догадает...