Максималист, часть VI

Часть  VI.  Серафим  и  херувим.

              ...Жизнь,  когда  ее  не  тревожат
                страсти,  скучна  и  пошла...

                Артур  Шопенгауэр,
                "Афоризмы  житейской  мудрости"

             -54-
В  деревне  каждой  есть  вожак
И  без  воротника  пиджак,
Гитары  звон,  шум  тракторов
Да  выходной  для  выборов.
Пусть  выбирают.  Хоть  в  Рабкрин!  -
Всех  нивелирует...  сатин:
Один  вожак  одет,  как  Джон,
И  сплюнет  вбок:  "На  мне  нейлон!
А  вы  -  фуфло.  Мое  табу  -
Я  пьяну  девку  не  сгребу!
Любая  трезвая  сама
Придет,  чтоб  не  сойти  с  ума..."
Какая  казнь!  Какой  удар!
Олег  пощупал  щёки:  жар!
Он  вспомнил:  ночь  была  темна,
А  Влада...  несколько  пьяна!

              -55-
И  вот  почетное  заданье:
Очередное  на  свиданье
Он  позабыл,  с  кем  и  когда,
И  -  к  Владе!  Как  в  огонь  вода.
Язвит:  "Застать  бы  нынче  трезвой.
Уж  я  с  живой  с  нее  не  слезу!
И  либо  я  решу  "вопрос",
Либо   свяжу  из  девки  хвост!..
Сидела  Влада  под  окошком
С  пустым  берестяным  лукошком.
-  Черёмху  едем  собирать?..
Она  не  знает,  что  сказать.
В  глазах  Олега  тишь  да  ласка  -
И  Влада  прыгнула  в  коляску,
Всех  в  мыслях  языком  дразня:
"Вот!  Он  не  может  без  меня!"

               -56-
Движима  с  помощью  бензина,
Колосья  разбивает  шина,
Как  встречны  волны  нос  ладьи;
Зароются,  того  гляди.
Черемуховый  остров-колок,
Приволья  древнего  осколок,
Растет,  как  в  кадре,  на  глазах  -
Летят  туда  на  всех  газах.
Вот  в  сень  ступили  два  фавора
/А  ведь  черёмха  -  для  запора!
Олег  обязан  это  знать
И  ягоду  ину  искать/.
Пиджак  раскинут.  Молча  сели.
Он  ей  бормочет  что-то  еле.
Готова  Влада  век  внимать,
Но  только,  чур,  не  обнимать!

               -57-

Он  Владу  плечиком  тревожит,
Признанием  в  любви  треножит,
Следит  за  ней,  как  анатом,
И  уж  готов  открыть  перстом.
Соломинкой  ее  ласкает,
В  лопатки  вежливо  бодает,
Полусидит,  полулежит
И  весь  решимостью  горит...
Что  было  дальше,  я  не  знаю:
Ведь  повесть  я  не  сочиняю.
Тогда  три  дня  я  пас  коров,
И  было  мне  не  до  стихов.
Осталась  на  кустах  черёмха;
И  пионер,  и  его  помха
Приехали  в  село  ни  с  чем  -
И  в  частности,  и  вообще.

               -58-
Ах,  помню  лето  золотое,
Дыханье  вечера  густое,
И  полумрак,  наш  компаньон,
Раскрыл  тебя  со  всех  сторон.
Деревня  спит,  слепа,  черна,
И  фонари,  и  света  слёзы,
Река  не  плещется,  парна,
И  мы,  смертельные  две  дозы.
Тебя  я  чувствую,  беру
То  за  плечо,  то  за  боков  круть,
И  ты  мне  кажешься  в  миру
Только  моей,  моей  грудь  О  грудь.
О  милая!  О  дорогая!
Мы  имена...  потом  узнаем.
Потом,  потом,  когда-нибудь...
Ах,  эти  губки!  Эта  грудь!..

               -59-
Согретый  неуспехом  личным,
Олег  стал  вовсе  симпатичным:
В  глазах  и  страх,  и  страсть,  и  мысль:
"Паденье  Трои,  повторись!
В  эпоху  жарку  сенокоса
Не  пожалею  рук  и  тёса,
Излажу,  так  и  быть,  "коня",
И  впустишь  с  миром  ты  меня".
Довольна  Влада  положеньем
И  дел  девичьих  умноженьем:
Есть  грядки,  лейка,  веник,  сор
И  жгущий  взглядом  ухажер!
Они  на  дню  не  раз  встречались
И  крепкой  парой  примелькались,
Мечтая  каждый  о  своем,
Но  уж  записан  ход  конем:

                -60-
На  шумной,  с  дракой,  вечеринке
Олег  подсел  к  другой  малинке,
С  ней  под  баян  на  круг  идет,
Нальет  себе  -  и  ей  нальет.
Под  вековыми  тополями,
Меж  первобытными  кострами
Танцуют  "Маленький  цветок".
/Я  сам  играл  его  чуток,
Когда  до  немоты  влюбился
и  в  Соколовой  очутился.
Прогресс  шагнул  там  на  версту:
Там  танцы  были  на  мосту!/
"Подкинь  дровец!  -  кричал  он,  -  Влада!"  -
"Счас!  Разбегусь  от  зерносклада!.."  -
"Сидишь,  как  галка  на  трубе.
Сидела  бы  уж  ты  в  избе!.."

                -61-
Так  началась  велика  тяжба
/Я  рифму  не  найду  ей  даже/:
Соревнование  полов,
Как  спор:  чей  день  пасти  коров?
Размолвок  лед  и  пекло  клятвы  -
Из  них  он  крутит  крепку  дратву,
Желаньем  искренним  смолит
И  сам  уж  к  ремеслу  пришит.
Она  его  шесть  раз  прощала,
За  жарки  чувства  принимала
Его  спортивный  интерес,
Его  болезненный  прогресс.
И  вывел  парень  индуктивно:
Предмет  он  не  факультативный,
Он  свет  в  окошке,  он  любим,
Как  серафим  и  херувим!

                -62-
В  деревне  пресса  -  это  слухи.
Как  мухи,  ожили  старухи:
"Че,  помирились  или  нет?"  -
"Изломан,  слышь,  мотоциклет".  -
"Толды  невесту-то  сманили
/Нет,  белы-то  уж  отступили/  -
Ведь  к  свадьбе  девку-то  везли!
Да,  видно,  слабо  запрягли:
Воз  то-олько  в  Кузинской  березник  -
Она  возьми  да  и  исчезни!
Нашлась  уж  года  через  три,
И  дитятко  коло  груди".  -
"Ох,  ноне  все  идут  убёгом, 
Коль  не  венчаются  пред  Богом.
Не  боязно  емя  грешить!
Без  свалеб  скоро  станут  жить!"

                -63-
Эх,  русское  мое  раздолье!
Колоброженье,  многословье...
Олег,  он  весь  в  мольбах:  "Давай!
Ну  обними  хоть  невзначай!"
Так  в  бухгалтерии  колхозной
Трясет  всех  бригадир  нервозный:
Уж  как  достал  его  учет!
Но  есть  приказ,  а  в  нем  -  начет:
За  принесенные  убытки,
Предпринимательства  попытки,
За  шестерной  расход  семян
И  за  разросшийся  дурман.
Чем  не  Олег?  А  дева  страсти
Учтет  "по  счету"  как  "напасти".
Не  круглы  сутки  есть  да  пить  -
И  сытой  надо  ведь  побыть...

                -64-
Наш  Агамемнон  тут  -  в  размолвку,
Кассандра  злится  втихомолку:
С  пол-оборота  завелась,
И  уж  турусит  что-то  страсть.
Совета  просит  у  подружки
/Большие  уж  у  них  игрушки/,
А  та:  "Не  вздумай  уступать!
Умей  и  ты,  как  он,  играть:
Его...  убьют  солдатски  письма!
Побольше  их  иметь  нелишне.
Пусть,  пусть  потреплет  сатана...
Да  ты  в  него  ли  влюблена?!.."
И  чушь  не  вычеркнутых  строчек  -
Апчхи!  -  на  чистовой  листочек.
Теперь  того,  кто  точно  мил,
Пусть  ищет  пузырек  чернил.

P.S.