Толи горе, толе нет

От мороза небо стынет,
Ну а если без пальто,
И без шапки будет иней,
Согревать твоё лицо.
Ну а если в душе осень,
И на сердце только снег.
Если вдруг тебя кто спросит,
А тебя давно уж  нет.

Ровно восемь как то в среду,
От него жена ушла,
Не к кому то? а к соседу,
Ни хрена себе дела?

Значит, он её не будет привечать,
И с работы ночью позднею встречать,
И  не будет кофе подавать в постель,
И не гнать, чтоб не будила коростель.

И работать на калымах до зари,
И играть на балалайке попурри,
И в сельмаге за продуктами стоять.
Хоть письмо бы написала « твою мать».

Из загаша две купюры он достал,
Из серванта пол рюмашки нахлестал,
Острым ножичком, сальца наискосок,
Для сугрева пригубил, слегка глоток.
Как прекрасно, не бранит его никто,
Даже шторой не зашторено окно.
Печь не топлена топить, иль, не топить?
Не замёрзну чай на речку не ходить.

Взял и валенком скомякал полвики,
Посмотрел на путину от тоски,
Погонял слегка по радио волну,
И махнув рукой, налил ещё одну.

А соседи возле дома!
В доме слышно шум погрома.

В доме больно громко музыка орёт,
Собирает возле дома хоровод
Рассуждают меж собою не спеша
Чай жена от сердобольного ушла.
Ровно восемь как то в среду во дела
Не к кому – то?  а к соседу на Хрена?
-Ну, тогда другое дело как ни шо,
Говорят, - ведь их - то горе обошло.


Он от горя иль от радости гулял,
Куролесил пил все деньги промотал.
А зачем же их копить для одного,
Если рядом больше нету ни кого,
Вспоминал свою красивую жену,
Что пригрел он подколодную змею.

Он подумал, посмотрев на печки под,
Так пускай здесь балом правит лучше кот,
И собаку он конечно заведёт,
И она - то уж к соседу не уйдёт.
 Будет кот сосиски со стола таскать,
А собаку по головке он ласкать.

И глядят они с любовью на него,
Словно смотрят голливудское кино.
Не ругают даже, словом не корят,
Уважают и в глаза ему глядят.
А на улице порошей все следы,
подметёт к утру от разной ерунды.
И последнюю сосиску стащит кот,
А собака будет петь под новый год!