Бедный Тош

Не знаю, истина иль ложь?
История правдоподобна.
О том, что жил здесь бедный Тош...
Вам передам сей сказ подробно.

Малыш родился не в семье,
Была кухарка одинока.
В то время упрекали все,
Грехом считая, край порока.
Могла подбросить в детский дом
Сынишку своего кухарка,
Она трудилась там. Потом
Представила она столь ярко,
Тот миг, когда узнает сын,
Что брошен был родимой мамой.
Решила, пусть пока один
Он поживёт, любимый самый. 
В подвальной комнате она,
Скрывала от людей ребёнка.
Ворованной была еда,
А из игрушек, лишь иконка.
Конечно, это страшных грех,
Но милостив Господь. И всё же,
Спустя семь лет, затворных тех,
Ребёнок был вполне пригожим.
Кухарка стала брать его
Работать, а не по-другому.
Что мог в семь лет? Да, ничего.
Позволил сам хозяин дома.
Тихоня не страшась работ,
Пытался постигать науки.
Ни как, уж точно, лишний рот,
Скорее лишние он руки.
Тош за игрушку так легко
Чужие выполнял заданья,
Но всё вскрывалось, как назло
И получал он наказанья.
Но отношенья, посему,
Хозяина, того детдома,
Бывали тёплыми. Ему
Он говорил: «Эх… всё знакомо».
Тош с поркой получил урок,
Что сменит мысли в одночасье:
«Ты нищий. Не наступит срок,
Когда с богатством будет счастье…».
Тош, увлекаясь чтеньем книг,
Мечтал найти пути к богатству,
Но видя уйму в них интриг,
Считал, что это тянет к рабству.
Библиотекарь взял его
В архив для записей, учёта.
За десять долгих лет всего.
Тош прочитал томов без счёта.
Одна из книг, что так стара,
Была, как библия в те годы,
И Тош решил, что лишь она
Явить поможет те свободы.
В ней был описан, без услад,
Без всех иных приготовлений,
Приход к богатству, как обряд…
Писатель был алхимик… гений…
Однажды в полнолунье Тош
(Семнадцать было лет мальчишке)
Опробовал, слова всего ж
Сказать, что видел в этой книжке:
«О перекрёсток и луна.
Здесь многие теряли гроши.
Откройте все их. Для меня.
Придите все вы в руки к Тошу.
Вы принесёте мне покой
И лишь приятные заботы,
Наполнив счастьем весь дом мой,
Избавив от любой работы…»,
Как точкой закрепив: «Аминь».
Сказав, Тош был пропитан страхом.
В глаза бросались чернь и синь,
Ещё не знал, что будет крахом.
Наутро Тош, придя в дом книг,
Узнал, что в ярости наставник.
Пропажу обнаружил вмиг
Ища, какой-то древний травник.
Наедине был разговор.
«Простите, я прошу вас очень.
Я ненадолго… я не вор…».
«Ты знаешь? Перевод не точен.
Я перевод готовил сам».
Сказал наставник с грустью явной.
«Как ты, был молод и упрям,
Мечтал о будущем… о славном…
Всё рухнуло в один лишь миг,
Когда мольбу прочёл нескромно.
А после вовсе уж паник,
Всех потерял. Вся жизнь никчёмна».
На днях ушла из жизни мать,
Потом наставник и хозяин,
Что детским домом управлять
Был там поставлен. До окраин,
Хотя совсем, земле на всей,
У Тоша не осталось близких,
А отношения людей
Являлись в униженьях низких.
Сменялись дни, текли года.
В холодной обитал коморке,
Лохмотья, жалкая еда,
Дрожанье рук и взгляд не зоркий,
Совсем худой, почти скелет,
Хромой, не чёсанный, не мытый –
Таким был Тош. Из общих бед,
Не раз камнями был побитый.
Бывало, пропадёт на день
Иль на неделю (всем всё боком),
Но возвратившись, он как тень
Бродил по улицам, дорогам.
Найдёт монетку, и такой
Счастливый, говорит с ней тихо
Пока несёт её домой:
«Уберегу тебя от лиха…».
Однажды кто-то из ребят
Заметил: «Тош давно не ищет».
И полицейский уж отряд
Проверить должен был жилище.
Зашли. «Нет Тоша» – выдал страж,
«Лохмотья… фу…» – добавил робко.
«Нашли тетрадь и карандаш,
Две спички и ещё коробка».
Он старшему отдал тетрадь,
Тот прошипел: «Посмотрим. Что же?»,
И начал пристально читать,
Написанное мелко Тошем:
«Прошу, читатель, брось в камин.
Сожги, пожалуйста, тетрадку,
Секрет откроется один,
Но делай точно, по порядку.
Не освещай, не жги дрова.
Отапливать не стоит крова,
За очень долгие года,
Здесь, в общем, не было такого...».
Тут старший оторвал свой взор:
«Да, очень странная привычка,
Но уговор, есть уговор.
Жаль… Бедный Тош». Зажёг он спичку.
Сгорали старые листы,
Нить красная зажглась в камине,
Тайник раскрылся, а внутри
Шкатулка, камни  в паутине.
Записка: «Передайте всё
В дом детский, что неподалёку.
Я не потратил ничего
За жизнь, что в семьдесят лет сроку.
По городу прошёл слушок
О том, что клад открылся Тошу,
Что, прочитав заклятья строк,
Он сам взвалил такую ношу.
Шептались: «Помнишь, бедный Тош,
Гуляя, раз, найдёт монетку».
«Потом, вдруг попадётся грош».
«А это было-то нередко».
«То не было неделю всю,
Видать Тош ездил для размену».
«Вот и скопил за жизнь свою
Богатство, что запрятал в стену».
«Всю жизнь провёл совсем один».
«Он был, каким-то нехорошим».
«Да, бедный Тош был нелюдим».
«Вот жмот».  «Ни кто не ладил с Тошем».