Колокольчик с Санторина

                "Солнце лучами играло
                над морем, катящим далеко валы..."

                (Гейне "Посейдон", пер. Афанасия Фета)


                "В зеленых водах  тонущей Атлантиды
                гибнут смуглокожие девственницы
                и Корой поднимается Тирасия
                ее протянутая рука указывает на пропасть,
                которая отделяет всех нас от возможности
                стать ангелами во плоти..."
               
                (Одиссей Элитис)

               

               
     ***

     …Копчюсь на гриле солнца, вином шумит прибой –
     Элиника смеется – курчавый бес морской,
     что расколол на части, играя в них, как в кости,
     всю эту землю страсти, не ведающей злости,
     не помраченной властью, ей палуба, как трон,
     и в бороду смеется какой-то Посейдон..

     Былого детства радость невинна и чиста, -
     должно быть, так смеется над смертью красота,
     над глупостью и горем, нелепой суетой,
     летит, летит над морем ее ночной хитон,

     Упершись рогом в землю, стопой на острова,
     Элиника танцует, и все ей – трын-трава,
     И лишь морская пена, и пепел от костров,
     И голоса умерших, обрывки чьих-то снов,
     что разметал по ветру трезубцем Посейдон,
     Элиника смеется – ей палуба, как трон…

     июль 2009

    


     ***

     Как скоро ты забудешь этот остров –
     слоеный торт с начинкою вулкана,
     с воздушным кремом Ласточкиных гнезд,
     из сказки о садах Семирамиды
     где сны бежали лентой кинохроник,
     под шорох волн, смывавшхи кадр за кадром…

     А рыбаки вставали до рассвета,
     что только им не попадалось в сети:
     лангусты с тараканьими усами,
     октопусы, похожие на фаллос,
     ахинес, каравидес, скорпионы,
     и рыбы всех размеров и мастей…

     Пусть острова похожи друг на друга,
     но этот, Телемак, я не забуду,
     его колючки, кактусы да камни,
     дворец в каком-то африканском стиле,
     пустынный пляж с таверней Капитана, -
     он бывший боцман, не судите строго, -
     и Панагия в двадцати церквушках,
     ключ от которых спрятан под карнизом,
     и можешь сам звонить в колокола,

     Народ спокойный, нервничать не любят,
     как будто бы в раю – такая тишь,
     и первозданный сон лишь нарушает
     крик осликов да рокот мотоциклов,
     и пенье ветра, словно бы орган
     звучит в стенах кальдеры, как в бокале,

     из глубины погибшей Атлантиды, -
     о как зовут они тебя к себе,
     а ты лишь смотришь вниз, но прыгнуть страшно:
     игрушечные лайнеры плывут, чуть руку протяни –
     достанешь тучку, что в раскаленном воздухе застыла,
     как будто бы в раю – такая тишь…

     август 2009


                Б ы к   и   Т и г р

           Тигр хитер, но Бык сильнее,
           я забыть его не смею,
           эту лунную камею,
           тихий плеск волны,
           яд волшебницы Медеи,
           звездную пыльцу Цирцеи,
          
           Хочешь, спросим у Тезея,
           Тигр свиреп, но Бык страшнее,
           и глаза его шальнее,
           хоть не зелены.
          
           Пусть меня привяжут к рее,
           как матросы - Одиссея,
           ветер в соснах, в дюнах берег
           шепчут мне:"Забудь скорее,
           это были сны..."

           2009-2010
   
          
          
           ***
          
           В моих хрустальных джунглях серебряные тигры
           к прыжку всегда готовы, но что им – эти игры?
           Пусть лебеди-фламинго несут меня на север,
           в страну гипербореев,
           соломинку сухую тебе я брошу в дар,
           неукротимый Ктулху, целитель-Аполлон…

           2010


                ***

                Уже на елке мандарины,
                зажглась свеча из стеарина,
                и дети страждут от ангины,
                метель поет в свою дуду,
                как никакой Таркан не сможет,
                увы, зима мне не поможет


      Раз мне все чудятся мониста,
      твои сирены и дельфины,
      и ранним утром – крик ослиный,
      и колокольчик с Санторина.
               
                Себя Снегурочкой звала я,
                растаявшей на солнце рая,
                но не дождалась холодов,
                чтобы увидеть снег в Афинах,
                на тротуарах и машинах,
                на Парфеноне и в Пирее,
                как весточка Гипербореи,
                страны оледеневших снов.

      У вас, я знаю, не бывает,
      Адонис там не умирает,
      к теням не сходит Прозерпина,
      но даже с облаков не скинуть
      тоску твою в морей глубины.
               
                Мой колокольчик с Санторина,
                прекрасный пикколо бамбино,
                прими от русской синьорины
                печаль – щит девственной Афины.

      декабрь 2010