Ах девчата-красавицы. Из сборника Персиянка из Баг

По Донецку по городу
По бульварам его
С тополями, каштанами,
Когда в зелени всё,
Вечерами июньскими,
Когда ложатся спать
От забот все уставшие,
Выхожу я гулять
В модном фраке, с гитарою,
С соловьями попеть
Песни новые, старые
И, любуясь, смотреть,
Как девчата красивые,
Все под стать чернобровые
Озорно по асфальтику
Каблучками стучат.

Вот сгустилися сумерки,
И зажглись фонари
По проспектам и улицам,
В небе звёзд огоньки
Изумрудные вспыхнули,
Появилась луна
И Донецк, и окраины
Осветила она,
Чтоб я мог звонким голосом
О любви песни петь
И, гуляя по улицам,
С умиленьем смотреть,
Как девчата красивые,
Все под стать чернобровые
Озорно по асфальтику
Каблучками стучат.

Ах, девчата – красавицы,
Вы мне все очень нравитесь,
Вы, скажите, пожалуйста,
Как же всё-таки быть,
И кого из вас миленьких,
Озорных и красивеньких,
Нежных, ласковых, добреньких
Мне навек полюбить.

Ах, девчата – красавицы,
До утра будет жалиться
Под гитару вам песнями
Страстно сердце моё,
Потому что, поверьте мне,
Вечерами июньскими,
Как дождя в зной черемуха,
Любви жаждет оно.
           *****
Снова подо мной аэродром,
Сколько ни смотри – необозримый,
Снова вдалеке мой отчий дом
Сердцу моему всегда любимый.
Здесь всегда морозы, снега, льды,
И ветра с метелью неизменно,
Но зато рукою можешь ты,
Трогать все созвездия Вселенной.
Здесь, где под ногами вся Земля,
Надо мной днём небо голубое,
Словно изумрудами всегда,
Звёздами усыпано ночное.
А Луна, как будто колесо,
Катится тихонько между ними,
Освещая жёлтым светом всё
Белое безмолвие пустыни.
В этой белоснежной всюду мгле
Видишь лишь бескрайние равнины,
Здесь на неизведанной земле
Лучшие друзья тебе пингвины.
А когда морзянка запоёт
И расскажет всё об отчем доме,
Сердце вдруг от радости замрёт
В сладостно – блажественной истоме.
Видно так уже мне суждено,
Или же моей судьбе угодно,
Чтобы время жизни, что дано,
Проводить в разлуке с отчим домом.
А когда вертаемся домой
После долголетней с ним разлуки,
То в него мы входим со слезой,
Приложив до сердца свои руки.

Вернёмся, я знаю, домой,
Потому что сердца здесь согреты
Надеждой и верой одной,
И песней, о доме нам спетой.
                *****
Я ведь тоже не был на Босфоре,
Как Сергей Есенин, но мечтал
Побывать там и увидеть море,
С персиянкой погулять у скал.
Иль судьба-злодейка - я не знаю, -
Или так по жизни суждено:
Посвятить всю жизнь родному краю,
А Босфор увидеть лишь в кино
Мне пришлось. Ну что же здесь такого,
Я хочу спросить тех, кто в глаза
Говорит мне: дальше ведь порога
Своего я не был никогда.
Я себя спросил однажды утром,
Под берёзой лёжа на траве:
«Что тебе от этой жизни нужно,
Что тебе не нравиться в судьбе?
Не бывал я в шумном Сан-Франциско,
На Канарах я не отдыхал
И в рулетку я под звуки твиста
В Лас-Вегасе ночью не играл.
По Парижу не бродил в сомбреро,
Не летал в Мадрид на бой быков,
В казино не пил коньяк с тореро,
Не охотился я в джунглях на слонов».
И, стуча, мне сердце подсказало:
Жизнь везде течёт своей рекой,
На которой горя, бед немало,
Неудач, обиженных судьбой.
Разве плохо у себя в Донбассе
На пруду среди плакучих ив
Помечтать о том, чтоб на Пегасе
Пролететь над широтою нив.
Не грусти о том, что на Босфоре
Ты в мечтах был только и в кино,
И Канары в голубом просторе
Видел в снах сквозь синее стекло.
И, подумав, с сердцем согласился
Я, смотря на алую зарю,
И мечтою больше не стремился
На Босфор смотреть его красу.
  *****
Вот, юность шебутная, словно птица,
Летящая над полем, торопясь,
Умчалась вмиг, и мне лишь только
      снится
Она, в душе глубоко затаясь.

Уже не манят, как в годы молодые,
Меня поля обилием цветов,
И слушать зорькой песни озорные,
Поющих звонко в роще соловьёв,

Не буду я теперь уже влюбляться
В красивых женщин, молодых девчат,
Не буду больше часто расслабляться
Я в кабаках с ватагою ребят.

И я теперь скупее стал и строже
В своих желаньях, чувствах и мечтах,
И стало мне спокойствие дороже
Разгульной жизни в молодых годах.

Я помашу рукою ей, как птице,
Летящей зорькой в небе ясном вдаль,
Напьюсь воды холодной из криницы,
В душе скажу я сам себе: «Не жаль».

Не жаль мне лет растраченных, быть
может,
Напрасно, но они уже прошли,
Тоска по ним сердечко не тревожит,
Да и назад до них уж нет пути.

Не жаль мне лет ушедших безвозвратно,
Любви несчастной, жизненных утрат,
И что не буду я весною, словно брата,
Вишнёвый сад цветущий обнимать.

Ведь всё равно ушедших, как ни горько,
Как не жалей, лет жизни не вернуть,
Они не вернутся, как после ночи зорька,
И реки вспять, известно, не текут.

Да и скворец к поваленной скворечне,
Весною прилетев, не заглянёт,
И так похожим, будто на Путь Млечный
Вишнёвый сад весной не зацветёт.

Ведь Вальдемар всё спрашивал у бога
Во сне, молясь, и часто наяву,
За что им так тернистая дорога
И вся в грехах назначена ему.

И бог ему чрез ангелов ответил:
«Дорог добра, коварства, зла, любви,
Измен и счастья много есть на свете,
Кому-то надо ведь по ним идти.

И если всё ж дорогой любви, счастья,
Душевного покоя и добра
Идти все будут, словно божья каста,
Тогда для них не нужен буду я.

А бог даёт всем грешникам надежду
И веру в то, что всё ж когда-нибудь,
Дорогой зла идущий юным прежде,
Он выйдет всё-таки на добра, счастья
путь.

Вот так и Вальдемар, хотя и грешник,
В душе таил надежду, веру в то,
Что придёт время, и порою вешней
Тернистый путь покинет всё равно.

Ведь он хранил  в душе своей, как птица
Хранит свой путь, в далёкий путь летя,
Чтобы домой путём тем возвратиться,
Идя путём тернистым, часть добра.

И Вальдемар не сетует на бога,
Ни на судьбу, принесшую печаль,
Хотя досталась грешная дорога,
Но всё-таки ушедших  лет не жаль.
            *****