Хрустальное сердце

               
     Окончены годы учебы и практика у маэстро. Доволен старый скрипач – внучку дождался. Звенит ее смех в его маленьком почти дворце.  Кажется и солнышко в окна ярче искрит. Хлопотливы дед и старая няня – чем и как угодить? А она ждет лишь часа  назначенной встречи у белах берез. И, утопая в сиянии глаз его голубых, полнится счастьем сердечко ее. Отзвенело лето. Обручала осень золотая. Столько песен и откровений не слышал и ветер, свидетель всех встреч. Обещала ответ сразу после дебюта.  Скоро концерт. «Лишь опустится занавес - я у твоих ног», - как клятву он произнес. Летели дни репетиций. Торопят афиши, биение сердца.

     Зимний вечер. Снег кружит. Зал концертный. Нет свободных мест. На переднем – взволнованный дед, а его… нет. Завалило букетом? Обещал алых роз миллион. Нервная дрожь пробежалась по нотам и, страстью пылая, играла на бис. «Появился! Розы вошли», - видит краем глаза. Изящная легкость – запел рояль. И последний аккорд возвышенных нот. Шквал оваций. Успешен дебют. Зал букеты несет.  А его нет, да и не было… витали видения музы.  Падают розы. И под занавес каблучком уходящей, раздавлен роскошный бутон. Дед и поклонников кортеж. И все как во сне.
                Уж и дома, и все как во сне. Лишь за столом видит старый скрипач слезинки в глазах дебютантки. И после такого успеха! Стало понятно: не музыканта растил под крылом. Был молод и он, сердца холод любимой познал, но музыку не предавал! Пожелав доброй ночи, удалился в покои: должно – занемог. Испарилась и няня, укутав грустинку в платок.

     Долго сидела недвижно: тлело сердце ее, отгорев. Скрипнула калитка? Взметнулась к окну: дунул ветер всего лишь, на щеколду забыли закрыть. Но что это? – образ до боли знакомый… рисует мороз на стекле, улыбку играет метель… но машет рукой и плащ у крылечка мелькнул. Слышен ей стук? Это он! «Спеши!» - крик души. Скинув платок, подалась вперед. Дверь распахнулась! Идет за порог, и стучат каблучки по ступенькам в мороз. А он у калитки легким взмахом свой плащ распахнул приглашением к сердцу. Мигнул. Теряя туфельки, в платьице легком, словно в бреду, влетает во мглу. А он: то мелькнет – пропадет. И зовет.

    Свистнул ветер в открытую дверь, кинув пригоршню снега - следы заметала метель.

     Полночь. Голос филина где-то бодрящим: «Уугуу». Скользила  Луна из-за туч и все ниже: здесь она так нужна.  И в сказочном свете резвятся снежинки, словно живые.  И средь стройных знакомых берез тихим хрустом стволов проявляется он.  «Любимый! Я знала, здесь меня ждешь!»   И в звенящий ритм морозный закружил ее вальсом распахнутый плащ.

     Летела песнь хрустального сердца.