Мамино письмо

В детстве я часто простужалась. То разгоряченная в мороз выскакивала во двор зачем-то в одном халатике за дровами к поленнице, то в кладовую за мерзлой брусникой, чтобы ковшиком выгрести из бочки, а после пересыпать в тарелку, залить сгущенкой и холодную ягоду уплетать за обе щеки.
То кто-то заболевал и заражал нас в школе всех. Тогда наступал карантин и школа закрывалась на десять дней. Там белили стены, потолок, драили песком полы, проветривали, протапливали дровами два класса.
 Однажды я закашляла не на шутку и надолго, что мама встревожилась и послала отца на оленях в районный центр, чтобы он повез меня в больницу. В больнице я пролежала почти месяц и меня выписали, а папа еще не приехал за мной. Меня забрала тетя Ира с папиной стороны родственница, его младшая сестра. Она была очень похожа внешне на папу и мне казалось, что это папа, только в образе женщины. Но она была глупая женщина и это было видно по ней. У нее было шесть классов образования и она бросила школу. А когда я выписалась, тетя Ира работала санитаркой в больнице.

 Тетя Ира спросила, есть ли у меня теплая обувь? А тогда папе велели забрать все мои вещи, кроме пальто, платья, теплого джемпера, теплых шароваров и бархатную вишневую шапочку в виде медвежьих ушек. Шапочку мне привезла из Москвы тетя Агния. Она была ученой и мы редко ее видели. Она приезжала раза два за все мое детство и в третий раз, когда я уже училась в Ленинграде, была студенткой института. Папа забрал валенки и увез почему-то, наверное, очень спешил и забыл передать тете Ире, а может не застал ее дома. Таким образом, я оказалась без моих валенок. Тетя Ира принесла чьи-то детские унтики, только немного разные по цвету, объясняя это нехваткой парного цвета кусочков. Но зато, она сказала, что они теплее, чем валенки. Мне пришлось согласиться, скрепя сердце. Ходить с разными унтиками было не очень приятно. Подумают, что дурочка и так одевают ее по-дурацки. Утешало то, что скоро приедет папа, заберет меня и увезет домой. Я не знала никого в районном центре и ходить в гости у меня не было повода. Я сидела в чистенькой избушке тети Иры и скучала. Вечером придя домой после работы тетя Ира сказала, что моя мама через папу передала письмо и посылочку Вере Ивановне, а ей все некогда дойти до нее, в другой конец села. Я сказала, что не знаю дорогу. Тетя Ира по своей глупости даже меня, ребенка , удивила, сказав что надо идти на восток, а после свернуть пг переулку, после зайти со стороны соседей беленого дома и постучаться в дверь. Там живет Вера Ивановна. Я спросила, кто такая Вера Ивановна?
 Я пыталась прочесть адрес на треугольнике маминого письма, но там было написано только имя ее приятельницы, правда, полное. Это-то и помогло мне найти эту самую Веру Ивановну. Я шла на восток села и рассуждала, ведь существует почта на свете? Почему бы маме не отправить письмо через нее? Даже, если бы она отправила после меня, то за такое длительное время, письмо смогло бы дойти до этой самой Веры Ивановны. Как любят взрослые обременять детей! Но я любила маму и я не хотела упрекать ее ни в чем, так как она была для меня совершенством.
 Я только стеснялась своих разноцветных унтов и мне казалось, что прохожие смотрят на меня и смеются. Мне было шесть лет тогда.

 Наконец я добралась до той избы, где жила таинственная Вера Ивановна. Мама сказала, что она ее подруга и мама скучает по ней. Я приготовилась полюбить ее.
Я постучала в дверь, обитую старыми одеялами и кусками толя. Дверь от этого казалась опухшей и тяжелой.За дверью приятный женский голос ответил "Да-да, войдите!". Я открыла дверь и вместе с клубами морозного пара попыталась войти в дом. В лицо пахнуло квашенной капустой, еще чем-то незнакомым и не очень приятным. Так пахнет чужое жилище в деревнях. Кажется пахло курятником, кошкой.
Мне навстречу вышла женщина средних лет, с темно-русой косой на голове в виде коронки, с яркими синими глазами и улыбчивым ртом. Это была Вера Ивановна, учительница истории в школе. У нее были дети: девочка Эмма старше меня лет на шесть и мальчик моего возраста. Я пожалела, что она не девочка. Мальчик был с карими глазами, бледный, с хлюпающим носом. Он держался все время рядом с мамой и, кажется, был очень привязан к ней. Он слушался ее просьб и преданно смотрел на нее.
 Вера Ивановна смотрела на меня и улыбалась. Кажется, ее забавлял мой вид, а я смущалась и мне было трудно и неловко. Я хотела сказать, что это не мои унтики и они случайно оказались на моих ногах.
 тут я вспомнила, зачем я пришла к ним, достала из кармана пальто помятое письмо и отдала ей. Кроме письма была еще небольшая посылочка от мамы - это сушенное оленье мясо.Когда мальчику было предложено это лакомство, то он достал нож кухонный и начал резать. Я засмеялась. это мясо надо было положить в рот и жевать, оно само начинало там разбухать и размягчаться, возбуждая аппетит. Это был деликатес, которые ни Вера Ивановна, ни Эмма, ни ее сынок по имени Саня, Саша не знали и не понимали. Я объяснила им, что надо его жевать.
 Потом Эмма показала свой секрет, который нельзя никому рассказывать. Этот секрет заключался в том, что под подушкой ее копошились только что родившиеся беспомощные котята. Я с опаской спросила Эмму, не задохнуться ли они под толстой подушкой? Пушистая рыжая кошка тут же суетилась и пыталась вытащить котят к себе.

 После обеда Верой Ивановной было предложено погулять во дворе. Мальчик явно не желал со мной гулять. Наверное у меня было растерянное и грустное лицо, что Вера Ивановна настояла, чтобы Саня пошел катать меня на саночках по двору. Как он будет меня катать, я не совсем поняла. Он был щуплый и маленький. Но глаза у него светились, как спелые вишни.  Такие вишни я видела  в маминой библиотеке, где в книге о Мичурине были рисунки с фруктами и ягодами. Там была вишня.
Саша вышел со мной во двор, вытащил санки и стал ходить по двору в поисках горки. горок не было, но зато были холмики с навозом, такими мерзлыми тарелками коровьих лепешек.  Саша попытался залезть на одну из них и скатиться, но у него под тяжестью санок и его самого все лепешки разъехались. Я весело засмеялась, а Саша обиделся и ушел домой.
 Это была первая моя встреча с моей первой любовью. Нам было по шесть лет, но я запомнила его карие глаза с длинными ресницами. Встретились мы после того, как прошло пять лет. Мы учились в пятом классе.
 В седьмом классе он показался мне самым лучшим мальчишкой на свете. Он учился на хорошо и отлично. Занимался спортом, записался в разные кружки, ходил на танцевальный и вместе с моей одноклассницей Лидочкой Гоняевой он танцевал мексиканский танец. Он был в сомбреро, в высоких черных брюках, в расшитой жилетке, с нарисованными усиками, которые ему так хорошо шли. Настоящий мексиканец, а как он здорово отплясывал все движения. Он вырос, стал стройным и легким подростком, с карими блестящими глазами, густыми бровями, прямым носом, похожим на римский нос. Я окончательно влюбилась в моего Сашу.
Продолжение следует.