30-ое ноября

Весь золотой запас продул ноябрь
листвы; масть не пошла; путь смазан Млечный.
Чего грустить? Давать советы я б
повременил, коль сам в пролёте вечно.
О ветер, то на ост рванёшь, то с оста,
то затаишься, где Ставри-Кая:
я думал, что живу легко и просто,
о, как легко обманывался я!
И в День защиты всех животных снова
винюсь, винюсь, подвержен был грехам:
ищу стихам сиятельное слово,
неповторимых строк ищу стихам
«Любимый город может спать спокойно»,
да вот не спит, свистит норд-ост – босяк:
не всё же быть казне коровой дойной –
весь золотой запас листвы иссяк.
В  такой же день умылся первой кровью
майдан дурной, чтоб лить её и лить, 
но не лежит душа сейчас к злословью,
хоть и не может ничего простить.
Последний день ноябрьский гол, как нищий,
на море шторм, бьёт в берег, всё круша.
и всё-таки душа отрады ищет,
не хочет верить в грустное душа…
Идёт зима.  Декабрь брутален сроду.
Уже в природе муть царит и тьма,
но легче всё же крымскому народу,
он твёрдо знает: Крым – не Колыма.
Зима в горах, умаясь, зазимует,
ей средь вершин удобней там, ей-ей:
мы Бога поминать не станем всуе,
коль можно чертыхаться на чертей.
Пройдись по Ялте: от вечнозелёных
деревьев и февраль пьянящ, как хмель,
а на плато ай-петринском по склонам
со смехом мчатся лыжники в метель
На лапах сосен снежные наносы,
а ниже чуть уже журчит ручей,
и грусть души дымком от папиросы
уносится средь солнечных лучей…

30-11-2016