Дереза и Узурпатор

Дереза и Узурпатор



Когда возникла в доме эта вещица? Откуда она
взялась?
Фигурка козла с обломанным рогом из слоновой кости.
Козла-то козла, но привыкли мы звать эту штучку
козочкой.
Маленькая Эмма учила стишок - "Я козочка ме-ке-ке, я
гуляла на лужке"...
Конечно же возникали ассоциации с козой-дерезой и
пресловутым сереньким козликом.
Всё это имело место быть.
Семья наша сжилась с козлобородой вещицей
размером не превосходящей мизинец.
Даже на дачу её с собой возили. Ставили на старом
комоде, рядом с другими "раритетами" - шкатулкой из
ракушек, подаренной бабушкой Медеей, открытками с
прорезями в форме сердечек, глиняной кошкой-
копилкой, вообще неизвестно откуда взявшейся в
нашем дачном доме.
Ну, и вот коза эта. Фря столичная. Блистала меж
вещичек поселенных на даче навечно, и случайно
попавшая в пасторальную глушь.
Было впечатление, что старается она стоять
особнячком и ни с кем особой дружбы не вести: ни с
кошкой-копилкой, ни с бабушкиной шкатулкой, ни с
запылёнными, но любимыми нами открытками с
оконцами.
Особняком стояла. Букой жила...
Но не выдержало её сердечко, не выдержало гордого
одиночества, и влюбилась наша козочка в крошечную
фигурку Наполеона, привезённого мамой из поездки в
Париж.
Фигурка была так себе. Неважнецкая. И мы пеняли
маме - надо тебе было тратить валюту на такую ерунду.
Мама обижалась - ничем, типа, вам не угодишь. Но
фигурку отвезла на дачу и поставила на комод. Рядом с
козой.
И что вы думаете, сколько бы перестановок не
делалось на этом жизненном пространстве, как бы не
перетусовывались позиции, коза неизменно
торчала рядом с Наполеоном и косила на него
несуществующим глазом.
Мне даже стало казаться, что её тяготит отсутствие
одного рога.
- Ну, что уж, дорогая, поделаешь. Так похОдите! Помочь
ничем не могу.
- Рад бы, но не могу.
Но мысль эта, мысль о безответно влюблённой
безрогой козе засела занозой в моём отзывчивом
сердце.
Я стал думать об этой рогатой твари, как о товарище по
несчастью.
Ну, почему не помочь-то?
Взял свечу из белого воска, коих на даче было великое
множество, и слепил козе недостающий рог.
Лепил его на террасе и ей прилаживал там же. Не
хотел, чтобы Узурпатор видел сие действо.
Слоновая кость в руках была теплой. Мне казалось, я
чувствую бьющееся сердце козы. Трепещущее от
благодарной радости и надежды.
Закончив работу, я поставил козу на комод, подпихнув
поближе к злосчастному объекту её вожделений. А сам
спать пошёл.
Как же я был огорчён, когда утром увидел свою
безрогую красавицу в самом плачевном виде и
состоянии.
Рог расплавился в палящих лучах июльского солнца и
потёк, уродуя козу и заливая "блескучие" сапоги ее
кумира.
Лицо кумира отсвечивало злобной зеленцой.
Может быть, на медную поверхность скульптурки
падал свет солнца, лучи которого просвечивали сквозь
нежную зелень берёз. Может быть.
Но козе-то моей легче от сего факта явно не было.
Я унёс её на террасу. Отскоблил потёкший воск,
отполировал до блеска маленькое тельце.
А потом пошёл в сельский магазинчик и купил козе
своей многострадальной удивительной красоты
пьедестал.
Это был кусок гладкой, прозрачной пластмассы в
который навечно впаяли краба, несколько крошечных
ракушек и пару водорослей.
Смотрелось это китчевое роскошество превосходно.
Думаю, нашему корсиканцу - как раз, чтобы спятить от
зависти.
Дома, водрузил свою полурогатую подружку на этот
постамент, а Узурпатора поставил лицом к ней - пусть
смотрит, пусть завидует.
Спать я ушел счастливый.
Утром проснулся в отличном настроении и пошёл
посмотреть, как там дела-то. У козы с Наполеоном, в
смысле.
Картина моим глазам предстала удручающая - на
постаменте стоял ухмыляющийся Узурпатор, а
поверженная коза лежала у подножия.
Рядом лежал сломанный второй рог...



РИНА ФЕЛИКС