***

Знаешь,
я любила одного человека однажды,
он даже похож на тебя: так, немного
у него были забавные движения и теплый голос
он рассказывал мне удивительные вещи о мире
и еще он, кажется, спас меня - я не помню, от чего именно
знаю только: все, что мной пишется и звучит, как-то с этим связано
и я до сих пор не могу заснуть, пока не представлю, что он здесь
пока не скажу себе его голосом, что все в порядке,
что он узнает места, и скоро рассвет, и бояться нечего
как-нибудь выберемся, как-нибудь - точно
он приносил мне клубнику, и говорил, что она волшебная
и потом смеялся, что я поверила - не зная, что пытаясь обмануть,
говорил правду. он что-то такое делал с этим пространством
и городом, что все становилось болезненно-важным
и ценным. он показал мне рисунок на старой стене
с таким видом, словно какое-то чудо. это и было чудо.
я так любила эти его выдумки. в нем словно все, что обычно в людях
умирает с годами, каким-то образом выжило. и когда
понимаешь, что это, почему-то хочется плакать
и я плакала. а потом поняла, что я с ним, и поэтому Бог простил меня.
это как лежать где-то в траве, под свистом пуль
и вдруг почувствовать, что тебя укрывают шинелью,
говоря, что все уже кончилось, бояться нечего и смерти нет.
ты знаешь, что так не бывает, но почему-то веришь.
я с ним во многое верила, например, в покой, или в себя, переставшую биться
оказалось, убрав оружие, можно впустить в себя свет,
и это бывает больно, но
если бы не он, у этого мира не было бы ни единого оправдания.
Знаешь, я любила одного человека однажды.
я любила одного человека вечно. одного человека
которым ты когда-то был.
я и сейчас люблю его. и в том дне, когда замрет моя стрелка
и поезд взлетит, прорвав тропосферу -
я его тоже люблю.

но люблю ли я тебя
этого тебя
я не знаю
не знаю
не знаю,
хочу ли знать.