Алхимия любви. Третий квартет

                I

Шла уже третья ночь подряд, как он справлял свой день рожденья, —
Русский поэт, в чьем сердце полгода не расцветали розы.
Его не посещали ни музы, ни вдохновенье,
А лишь алкоголические психозы и порою странные грезы...
Рестобар был полон музыкой и людьми, шампанское лилось рекою.
Было как будто весело, но и веселье порядком уже надоело.
И вот откуда-то рядом с ним появилось это тело
Вместе с милою девушкой, назвавшейся старшей сестрою...

Опять звучали стихи (как всегда, из обычного списка,
Своих прежних муз обольщать он привык которым).
И вдруг Зеленый Ангел пролетел совсем близко-близко
И посмотрел в глаза поэта своим изумрудным взором.
Словно произошла алхимическая трансмутация, и металл обычный
Засверкал вдруг золотом красоты необыкновенной.
Они смотрели друг другу в глаза так откровенно,
Что все вокруг неожиданно стало им безразлично...

А потом у поэта в сердце потекли живые струи,
Зазвучала музыка — не знал ее мир прекрасней.
И они слились в бесконечном одном поцелуе,
Которого не было ни слаще, ни сладострастней.
И летели они вдоль канала в каком-то волшебном танце,
Рука в руке, и уста сливались порой с устами.
Было раннее утро, но за сонными облаками
Июльского солнца зажглись уже протуберанцы...

И на Марсовом поле они на скамейку сели,
И своим поцелуям они уже счет потеряли.
На дворе была середина лета, но словно в апреле
Восхищенные птицы вокруг них ликовали.
И тайну любви их скрыли кусты сирени,
Что уже отцвели и отблагоухали.
Но цвела их любовь, и открылись туманные дали,
Исполненные благодати и благословений...

Молодость и красота любовь к себе пробуждают,
А любовь нас делает всех и моложе, и краше.
Тело и Кровь Христовы так воскресают
Где-то в Опоньском царстве в причастной чаше...
Алхимия любви — благороднейшее искусство.
Кровь королей умерших опять закипает.
Сердце заледеневшее медленно тает,
В мертвой душе воскрешая угасшие чувства.


                II

"Со временем всё остывает, притупляется боль, выцветают краски.
Остается лишь смутный образ когда-то яркой картины.
Я уже забываю и поцелуи твои, и ласки,
Вырываясь навек из объятий твоих паутины.
Но, летая свободно, туда возвращаюсь снова,
Где когда-то безумно был счастлив с тобою рядом;
Словно лед в абсенте, таял под томным взглядом,
И немел, и не мог найти подходящего слова.

Я гулял с тобою весь вечер по царственным улицам Града,
По набережным и площадям, где порой проплывали тени
Иных, ушедших эпох — со времен Эдемского сада
Вплоть до эпохи новейших грехопадений.
Чем дольше живешь, тем становится крепче и гуще
Этот мутный бульон из домов, имен и названий,
Из разбитых сердец и счастливых ночных свиданий,
Где венчаются Ада круги и Райские кущи.

И вот я остановился (наверное, неслучайно?)
На набережной Мойки меж Синим мостом и Красным,
И мимоходящим прохожим была непонятна тайна,
Скрытая во взоре — моем ли твоем? — сладострастном.
И я смотрел на тебя, а ты — на меня, но редко
Взгляды пересекались, словно боясь столкнуться,
Словно боясь в темный омут вновь с головой окунуться,
Словно боясь быть опутанным крепкой паучьей сеткой...

Когда молчат уста, разговаривают души.
Моя душа с твоей вела диалог безмолвный.
Был Адмиралтейский остров единственной частью суши,
А вокруг царил Океан, и во тьме серебрились волны.
И вот опять вдвоем в ночи куда-то летели —
Над набережными, над каналами, над мостами,
И правил бал апероль, и уста сливались с устами...
И как еще душа оставалась в теле?"


                III

"…А так как роман про любовь — как не быть разлуке?
Какой роман обошелся бы без этой темы?
Она для назоновской вечной «Любовной науки» —
Как для японских микадо их хризантемы.
Итак, мы расстались, версты легли между нами.
«Питер — Москва» — маршрут наизусть затверженный.
И плакал опять по ночам мой Ангел Зеленый,
Закрыв свой лик хризолитовыми крылами.

И эти слезы в жемчужины превращались
Стихов драгоценных, что голову кружат как вина.
Итак, мы расстались и даже не попрощались.
И мне казалось: меня только половина.
Но мыслями пребывал я в Третьем Риме,
Где пребывало возлюбленное созданье.
И вместе были мы и на расстояньи,
Ведь даже во сне шептал я любимое имя.

И вот ты пишешь мне: «Приезжай, здесь скучно».
Я бросил все — и в омут вновь с головою.
Тогда казалось мне: будем мы неразлучно
С тех пор ходить вдвоем под бледной луною.
Умчал меня поезд в ночь, что была бессонной.
И кругом шла голова от предчувствия встречи.
И мысленно я целовал и руки, и плечи,
И видел перед собою твой взор зеленый...

Мы встретились на вокзале утром ранним
И долго бродили по улочкам тихим московским.
И было дано разыграться новым граням
Того, что камнем казалось мне философским.
Мы опускались с тобой в глубины земные,
Мы воспаряли над древним и вечным Градом.
Было не по себе... Но под милым взглядом
Сами собой исчезали страхи ночные.

Но под конец утомили нас эти прогулки,
И подарил душе покой безмятежный
Тихий отель в Благовещенском переулке...
Здесь мы любили друг друга и страстно, и нежно.
Что добавить еще? Остальное — тайна,
Таинство, сотворенное между нами.
Все эти ночи и дни обернулись снами,
Легкими снами, приснившимися случайно..."


                IV


Любовь — это философский камень, все превращающий в золото.
Когда любишь, все в любимом человеке кажется красивым.
Но когда любовь уходит, и сердце расколото,
То прекрасная мелодия становится простым речитативом...
Золото в серый свинец превращается снова,
Покрываются золою золотые башмачки Сандрильоны,
Бесцветным становится взор когда-то зеленый,
И в зубах застревают осколки разбитого Слова.


Кажется, в лабораторию проник ученик чародея
И все ингредиенты перепутал в волшебных ретортах.
А, может быть, мимо пролетела амфетаминовая Фея
И оставила пудры следы на праздничных тортах.
Но только нарушен был привычный сценарий,
И все завертелось, словно во сне полупьяном,
Ведь чувства Музы его оказались обманом.
Потерян был ключ, и уже не открыть реликварий...

Во дворце был бал-маскарад. Собирались маски,
И к полуночи все семь залов заполнены были.
Ну, а ровно в полночь, как в старой французской сказке,
Ровно двенадцать раз куранты пробили —
И все на свои места возвратились вещи:
Башмачки золотые опять покрылись золою,
Обернулась принцесса прекрасная девкой простою,
А карета ее — тыквой с улыбкой зловещей...

Вот и сказке конец... Улетучились все ароматы,
И все глуше звучат преждебывшего голоса звуки.
В чёрных масках танцуют не люди уже - автоматы,
Иль гомункулов сонмы - плоды королевской науки.
Только Ангел Зелёный парит над царственных Градом,
Окропляя своим опереньем и воды, и сушу.
Чем грядущею осенью он напоит мою душу -
Эликсиром бессмертия или губительным ядом?