Последний желтый лист

Шёл 1975 год. Я, тяжело переболев ангиной, ничего не могла есть.
Мой рацион состоял из несладкого чая и сухариков.
С подругой Зюзей в то время мы уже довольно редко виделись.
Я усердно постигала науки юриспруденции в университете.
Работала. И вообще собиралась замуж.
И тут является она ко мне домой и начинает расхваливать какой-то
ресторан в её захолустном районе, где поют такую задушевную песню
"Последний жёлтый лист".
Я пытаюсь объяснить, что, мол, мне не до веселья: нет ни здоровья,
ни желания по ресторанам гулять. Дел по горло, да и сессия на носу!
Да и просто - НЕ ХОЧУ!
Но от Зюзи так просто не отделаться. Она не сдаётся и продолжает
канючить:
"Ленчик, ну, пожалуйста,пойдём в понедельник - там никого
не будет. У меня есть три рубля. Посидим недолго, я выпью кофе,
а ты послушаешь музыку". Я подобные заведения вообще терпеть не
могла:боялась, что кто-нибудь ещё пристанет - потом не отвяжешься.
А тут ещё у "чёрта на куличках". Но стало мне жалко Зюзю-она
в то время осталась совсем одна и тяжело переживала разрыв с
любимым парнем. Очень страдала. И я нехотя поддалась её уговорам.

Предчувствия, однако, были самые гадкие.
- Ох,тяжело будет на каблуках убегать, " - мрачно думала я,
"шкандыбая" за ней в ресторан тёмным нобрьским вечером по
обледеневшей неровной дороге.

В зале, действительно, было пусто - ни людей, ни музыки.
Радостная, что уговорила меня, Зюзя поспешила сделалать заказ
и всё успокаивала меня: "Подожди, скоро заиграют. Вот увидишь!".
Я же, совсем "расклеилась" и уже в сотый раз пожалела, что пошла.
Нестерпимо тянуло домой: попить тёплого чайку и лечь почитать
хорошую книгу.
 
Вдруг в зал вошли два мужика с мерзкими и агрессивными рожами.
Один из них, увидев Зюзю, грубо крикнул:"Привет, Хаёха! Гони три рубля,
в конце вечера верну!" И Зюзя дрожащими руками безропотно, как кролик
перед удавом, отдала ему свою единственную наличку. Второй стоял рядом
и нагло разглядывал меня хищным взглядом. Сердце моё сжалось от страха.
 
Вот, тут и заиграли "Последний жёлтый лист". Видно, их ждали.
Зюзя сконфуженно оправдывалась передо мной:"Это Мостак - король
ресторана. Уголовник. Пожалуйста, не уходи, иначе он не отдаст денег.
Не оставляй меня одну. Прости, я не знала, что так получится".
Тем временем вразвалочку к нашему столику, нагло улыбаясь и поглядывая
на меня, приближался друг Мостака. Я отказалась с ним танцевать.
Зюзя взмолилась: "Потанцуй с ним, иначе... мне не отдадут
деньги," и сделала такие страшные глаза. Господи! Пришлось идти.
После болезни и голодухи я совсем ослабела и он, кружил меня
по залу, как перышко. Потом силой приземлил меня за их бандитский
столик. Громко заказал цыплёнка Табака и бутылку шампанского
"Для дамы!". Глупая Зюзя строила мне радостные гримасы, улыбаясь и
подмигивая с нашего столика, забыв о том, что мне нельзя ничего есть,
кроме воды и сухарей. Ну, что с неё взять? Детский ум.

Дальше всё напоминало кошмарный сон: мои тщетные попытки вырваться,
перевёрнутый столик с закусками, опрокинутые стулья, разорванные
бусы, драка с двумя мужиками и ехидное шипение администратора зала:
"Что? Поела, попила и к мамочке?" Редких посетителей, как ветром
сдуло из ресторана. Просить защиты было не у кого. Сама виновата.
Помню, как Мостак с другом, ударив меня по лицу, громко и как-то
даже пафосно обсуждали, что они со мной сперва сделают за столь
дерзкое поведение:  изнасилуют или убьют.
Я же после первого в своей жизни удара впала в шоковое состояние.
Зюзька прыгала рядом, пытаясь меня спасти, и просила их жалобно:
"Отпустите её, она больше так не будет!" На неё громко цыкнули:
"Молчи, Хаёха! А то и тебя прикончим!"
Я мужественно готовилась к самому худшему, чувствуя себя почти
Зоей Космодемьянской. Спрятала на теле документы, которые всегда
носила в сумке. Зюзя тем временем куда-то исчезла.

Как только мы вышли на улицу, эти уроды, увидев милиционеров,
чуть не на коленях стали просить у меня прощения, уверяя, что они
пошутили. Только на шутку всё происходящее было
мало похоже. Слишком уж много жестокой агрессии. Потом выяснилось,
что В. Шостаков к тому времени уже был судим за тяжкое преступление.
У меня тогда уже совсем не осталось сил с ними разбираться.
И еле держась на ногах от пережитого, я поспешила домой.
Слава Богу, жива осталась! Оказывается Зюзе удалось незаметно
выбраться на улицу и предупредить патрульно постовую службу.

Много лет спустя, Мостаков после очередной отсидки явился ко мне в
инспекцию на отметку - игра судьбы. Но в грозном майоре полиции так
и не узнал меня. А, может, не захотел узнать? Мы только пристально
посмотрели в глаза друг другу. И он первый отвёл взгляд.
Испугался, коронованный. Он сделал себе карьеру в преступном мире.
Возможно, гораздо более успешную, чем я в органах...

А тогда мне крупно повезло, его угрозы были вполне реальны. И район,
и ресторан и многое другое уже тогда принадлежали преступной группировке,
которую он со временем возглавил. Вот, как Зюзя оказалась с ним знакома,
до сих пор не пойму. Это танго "Последний жёлтый лист" могло вполне
оказаться последним танцем в моей жизни.