Двое

Двое. Немного. Почти не отряд.
Двое. Но больше, чем быть в одиночку.
Двое – что войско, покуда творят
Сбитый в мозаику мир по кусочкам.
Через кудлатых туманов кудель
Тащат свою неподъемную ношу:
Первая - ведьма из диких земель,
С нею – вторая, тихоня-святоша.
Ночь непроглядна, дорога трудна;
Мягко скользя по растрепанным граням,
То, что дотла выжигает одна,
В рост и цветенье пускает вторая.
Бей до победы и пей до хмела;
Завтра с рассветом, предателем подлым,
В ад нас отправит простертая длань,
Благословляя на муку и подвиг.
Бейте в набат, провожайте в поход
К дьяволу в пасть, но бывало и хуже.
Там, где бессильна беседа, спасет
Залп маслянисто сверкающих ружей.
Мы заплетем заклинанья из слов,
Замки разрушим, сломаем печати.
Мы одолеем безликое зло,
Только скажи, где его повстречать нам.
Целая рать наповал сражена.
Лишь позови – мы уже наготове.
Что за награда еще нам нужна,
Кроме призыва к оружию снова?..
Меркнет закат, золотисто-багрян;
Ночь беспокойная смежила веки.
Если подкосятся ноги от ран,
Нас заменить будет попросту некем.
Кровь так колотит в виски горячо,
Легкие рвет леденеющий воздух.
Врежь, не жалея; мы живы еще,
Пусть даже с треском ломаются кости.
Сколько бы мы ни прошли заварух,
Нами владеет в священном экстазе
Имя, которое выкрикнем вслух,
Разве что замертво падая наземь.
Он не узнает – и быть по сему! –
Что наградил нас неистовой силой.
Мы все равно не вернемся в тюрьму,
Ту, из которой он нас с тобой вывел.
Или узнает? И что нам тогда –
Требовать лавров и тешить гордыню?
Все же стократ он нам более дал,
Чем мы сумеем вернуть ему ныне.
Лишь оглушит его хор голосов,
Чтобы расставить последние точки:
«Просто скажи, что не зря это всё…»
Он усмехнется: «Не зря. Это точно».