Увиде ятебя, быть может

Увидел я тебя, быть может,
В кино, в театре, иль во сне,
Сидела ты в прекрасной ложе,
Махая белой ручкой мне.
Я подошёл, но ты исчезла,
Как будто призрак, или сон,
И, стоя у пустого кресла,
Я был уж очень огорчён.

И я искал тебя повсюду,
В заморских странах, городах,
И адресов собрал я груду,
А оказалось в двух шагах
Живёшь ты в домике прекрасном
С берёзой белой у окна.
Который в поиске напрасном
Старался не заметить я.

Без счета писем, монографий
По адресам тем посылал,
Десятки, сотни фотографий
В ответ на них я получал.
Смотрели с них, смеясь, Джоконды,
Джульетты – женщины мечты,
Богиням древности подобны,
Но всё же, то была не ты.

И я искал тебя повсюду,
В заморских странах, городах,
И адресов собрал я груду,
А оказалось в двух шагах
Живешь ты в домике прекрасном
С берёзой белой у окна.
Который в поиске напрасном
Старался не заметить я.
             *****
Ежедневно ветер свищет,
И опять идут дожди,
На земле картины пишет
Осень мрачные свои.
В небе тучи стаей ходят,
Словно гуси по полям,
Соловьи уж не заводят
Свои трели по утрам.
Но для творческого духа
Осень славная пора,
Потому что шмель и муха,
И жужжанье комара,
Ежедневные работы
В поле, дома, у пруда,
О семье своей заботы,
Распроклятая жара,
Днём и ночью суматоха,
В будни, праздник суета,
И рыбалка и охота,
Дум творенья дремота
Исчезают, как виденья,
Не дающие в тот час
Душам нашим вдохновенья
Путь искать свой на Парнас.
                *****
Я во сне увидел персиянку
И реши л поехать к ней Багдад,
Вороных запряг в свою тачанку,
Попрощаться вышел в палисад.
Попрощавшись с белою берёзой
И черёмухой ветвистой под окном,
В пиджаке с приколотою розой
Я помчал до клёна с ветерком.
Прискакав до клёна, что у речки
Среди верб раскидистых стоит,
При закате, будто бы при свечки,
В речку, словно в зеркало глядит.
Из тачанки вылез я, немного
Задержав на небе ясном взгляд,
И в душе почувствовал тревогу,
И как сердце бьётся невпопад.
Подошедши к клёну дорогому,
И его за ветвь большую взяв,
И ему доверчиво, как другу,
От души так ласково сказал:
«До свиданья, клён, товарищ старый,
Уезжаю я в большой Багдад,
Что же ты стал вдруг внезапно вялый,
Может быть, ты этому не рад.
Я влюбился, знаешь, в персиянку,
До меня пришедшую во сне,
И к тому же схожей на дончанку,
Ту, с которой я ходил к тебе.
Очарован был её я взглядом,
Косами, как ветви у берёз,
И ночным чарующим Багдадом,
Городом моих душевных грёз.
Уезжаю я туда, считая,
Что найду там счастье для себя,
Расстаюсь тобой,  душою зная,
Что скучать там буду без тебя».
Ничего клён-друг мой не ответил,
Только ветви низко наклонил,
А, обняв его, я вдруг заметил,
Будто он слезу свою пролил.
И, увидев это, защемило
Моё сердце уж в который раз,
И подспудно где-то говорило:
Ведь не хуже наш родной Донбасс,
Белокурые красивые дончанки
И Донецк ночной и  ясным днём,
И берёзы, ивы-несмеянки,
Что растут, нас радуя, кругом.
И забылась сразу персиянка,
Её блеск чарующих очей,
Закатил во двор свою тачанку,
Вороных распряг