Рабочий и Колхозница...

Рабочий и Колхозница...



Казалось - войди в трамвай еще кто-то и красно-желтая
кубышечка разлетится на мелкие куски - не собрать...
А люди?
Ну... так далеко мысль не залетала...
Люди выживут... по-любому...
Как выживают всегда и везде, преодолевая препятствия
столь сложные, что в жизни спортивной нахватали бы
медалей высшей пробы и категории...
"Одиннадцатый номер" катился к месту назначения - 
ВДНХ - так называлось это райское место во время,
описываемое мною...
Возможно, вошедшие... только что покинули жаркие
душевые кабинки, не успев смыть мыльную пену -
иначе... как... без намыленности этой сумели
проскользнуть в до отказа забитые недра вагона?
Втиснулись... он и она и... ухватились за поручень...
Нет... не за поручень, а за свисающую... свободную петлю
- одну на двоих...
Воздели руки и...
Возможно из-за того, что трамвай несся туда... к
великому монументу... возникла ассоциация - Рабочий и
Колхозница...
Да... именно так смотрелась пара, воздевшая руки -
правую и левую, к одной петле...
Куда несется парочка...
Надо же... я уже окрестила их "парочкой"...
А что?
Не так молоды... средних лет...
Он, наверняка, прошел войну... Она - тяготы тыла...
Как у них все складывалось?

Женщина, притиснутая к теплому... даже жаркому боку
мужчины... стоя в неудобной позе... почти повиснув на
трамвайной петле - странно - радовалась теплу этому...
Проносясь мимо жухлых, но все-таки цветущих
вишенок... вспомнила иное "цветение"...
Мороз в середине войны... долгожданное разрешение
выехать в Москву из осточертевшей... эвакуационной
деревни...
Из места, где так часто умирали дети...
Дети, с которыми и посидеть было некогда - работа с
зари до зари...
Младшая девочка была так слаба...
От голода у ребенка распухали ножки и... девочка сидела
в углу... вперя взгляд в стену... и... раскачивалась...
В детском садике... импровизированном... ребенка
держать отказались - боялись умрет...
И мать... рвалась... поручая малышку старшей сестре,
которой учиться бы, но...
Да... тяжело...
Даже вспоминать тяжело... но...
Так жили все... в те... военные годы...
Терпели... страдали... ждали маленьких треугольничков с
фронтов...
Когда разрешили выехать... оказалось... малышка совсем
раздета...
Теплое пальтецо не годилось...
Мать металась и... разговорилась с молоденькой
девушкой - соседкой по бараку...
Там свое горе. Девушка осталась с сестрой и братом на
руках. Одна.
В Москве жила тетка, но приехать к ней... до поры...
возможным не представлялось...
Вечером девушка постучала в дверь скромной комнаты...
В руках ее был свертов - маленькая шубка и шапочка...
Вещи казались сказочными... красивыми... почти
нереальными...
- Возьмите... это вашей девочке...
- Что вы... Как я смогу отблагодарить... когда... мы же
уезжаем...
- Ничего не нужно. Просто - возьмите. Но... если вы так
щепетильны - передайте тете... в Москве посылочку...
- Хорошо. Приносите к поезду...
Поезда ходили плохо. Ждать приходилось часы... дни...
ночи...
И... ладно бы...
Если что-то было не так с документами... или чем иным -
людей снимали с поездов... оставляли в поле...
Героиня рассказа была опасливой... Забота о детях и...
натура - что тут сделаешь...
Узнав от отбывающих о страстях нешуточных... не
сообщила дарительнице шубки об отъезде...
Испугалась данного обещания?
Возможно...
А кто бы не испугался. Что там за посылка?
Девушка... запыхавшаяся прибежала к самому отходу
поезда...
- Я нашла вас. Какое счастье.
Она не упрекала... она понимала все... понимала, но... так
хотела передать тетке...
Она хотела передать небольшой мешок с солью...
дефицитом того времени...
- Я не возьму.
Женщина вошла в вагон и стала лихорадочно срывать с
ребенка хорошенькую шубку - отдать... отдать и...
забыть...
Вернувшись, увидела девушку, уходящую от вагона с
поникшей головой...
Девушка поняла... поняла мать, которую тревога за 
детей лишила...
Чего? Благородства?
Чего?
Женщина вздохнула... Она ехала на работу...
Муж погиб... где-то в заснеженном поле...
И могилы нет...
Старшая девочка была давным-давно замужем, а
Мариночка... та, которой досталась хорошенькая шубка...
все прибаливала - отголоски войны - была одна и
требовала до сих пор... заботы и повышенного
внимания...
Женщина шевельнулась. Напор со стороны мужчины
усилился - трамвай делал поворот...
Мужчина, прижатый к теплому боку женщины...
забылся... мог ехать и ехать...
Что это там... белое как снег...
Вишни...
Мысли его унеслись далеко...
В стылое поле, которое не может укрыть... защитить
сынов своих...
Защитить может друг...
И защитил... укрыл собой...
На заснеженной шинели его... как спелые вишни... алела
кровь...
Друг показывал фотографии жены и двух дочек...
Маленькая... Мариночка... такая смешная...
Адрес затерялся в войне...
Хотел разыскать... поговорить... но...
Как часто бывает - руки не дошли...
Рука затекла и тепло вагона перестало доставлять
удовольствие...
Он посмотрел вниз... и ему показалось - тетка такая
недовольная... злая...
Убрал руку... "Композиция" распалась... Трамвай
приближался к конечной остановке...
ВДНХ...
Мужчина и женщина разошлись в разные стороны...
Да если бы они повернулись и посмотрели в глаза друг
другу - вряд ли признали бы: милую женщину с двумя
девочками... или одного из друзей мужа -
чернокудрого... с веселой белозубой улыбкой...
Вряд ли...
А я смотрела на Рабочего и Колхозницу и... мне
расхотелось идти на выставку достижений народного
хозяйства...
Почему? Не знаю...
Монумент выглядел столь внушительно и так не
походили герои его на... только что стоявших рядом...
живых людей... прототипов...
Женщину с поникшими плечами и... подвыпившего с
утра мужичка... лысоватого с прокуренными зубами...
Рабочий и... Колхозница...



РИНА ФЕЛИКС