Кватро

Двое молча сели рядом за обеденным столом, тешили себя лишь взглядом, не мечтая о другом. Расстояние сближало, ощущение разлук потихоньку угасало, в нежности любимых рук. Спешное, навзрыд общенье затянулось до утра, без особого сомненья плодотворно, как всегда. Мысленно, интуитивно!, обнимались горячо и сжималось сердце сильно и любимой и моё. Я хотел спросить; где прежде и здорова ли была?, и она, в чужой одежде взгляд сквозь слёзы отвела. Незнакомая аллея проложила нам маршрут, с чувством счастья, изумленья!, я хотел остаться тут. Поглядел на свои ноги, что легко, как раньше шли!, идеальные дороги к дому видимо вели. Неземное притяженье приближало нас туда, где я счастлив, без сомненья буду раз и навсегда! На мгновенье очутились в мирном месте, райский сад!, где прослушивались песни, сочинённые в обряд. Ощущение такое, что действительно здесь рай!, сочно-свежие посевы предвещали урожай. Необъятные просторы, ни конца, ни края нет!, нежные любимой взоры утвердили тот секрет. Нет тут времени и места и завистливых людей, переменчива погода, что проносится быстрей. Хочется продлить тот праздник, о котором не мечтал, что наверно не увижу!, вот о чём переживал...
Юноша лежал в палате, за окном завьюжил снег и в себя пришёл от счастья, позабыв про тяжесть бед. Медленно вернулась память в осознание утрат, осуждали даже стены!, и сердечный аппарат. Одеяло туго смято и зевёрнуто в конверт, а внизу коротковато, где попрежнему, ног нет. Однорукому парнишке оказали здесь уход и податливая нянька обкусала в сливках торт. Трубки грозно выпирали из распаханной груди, от дыханий замирали, поглащая пузырьки. Одинокая посуда, непритронутый обед, а под фруктами в цвет блюдо, соки, термус, пива нет! 
Как задорно пели песни, разливая алкоголь и действительно быть вместе, всем хотелось ночью той. А педаль склонилась к полу, газ  уже наполную, визг и хохот вперемешку и под песню модную. МКАД свободный, жмут под 200-ти! и безостановочно, окна с люком приоткрыты и безоговорочно. Кто проветривался смачно, не успел опомниться, а водитель никудышный, пьян!, ему не вспомнится. Собирали по частичкам, что осталось от девчат: девушка, её сестричка и дружок, что был в умат...
Врач не выслушал истерик, просьбы  в  помощи,  мольбы', убеждал: с таких увечий жить всем бедам вопреки!  Ночью , когда свет потушен, персонал ушёл  домой, кислородный шланг отключен,  парнем,  левою рукой. Слишком хорошо казалось в долгой коме, где любовь!, что ждала его с друзьями , взбередила чувства вновь.