Раевская, где Раевская?!

     Свой характер мы вырабатываем с детского сада. Там впервые мы начинаем взаимодействовать не только со своей семьей, но и с другими взрослыми людьми и со своими сверстниками. Первое, что приходится почувствовать, что чужие люди никогда не будут сопереживать и заботиться о тебе так, как твои близкие.  Дети очень хорошо чувствуют и очень тяжело переживают эту разницу отношения взрослых к своей персоне. Но, как говорится, ко всему привыкаешь.
     Именно с детским садом связаны ключевые моменты не только разочарования в окружающих, но и моменты саморазочарования и самоутверждения. Последнее без боя никогда не дается.
      Помню, как я однажды на прогулке в детском саду заметила, что никто из группы не может меня догнать, если я убегаю, и что я могу догнать любого.  Ощущение своей исключительности тут же захватило мою детскую душу. За это мне пришлось позднее заплатить вдрызг разбитой коленкой.  Когда мы играли в прятки во дворе с ребятами, водящей, то есть мне, надо было не только найти всех, но и успеть добежать обратно до стенки нашего дома и прикоснуться к ней, только тогда признавалась моя победа. Я нашла всех, кроме одного мальчишки.  Подумала, что он спрятался где-то далеко и ушла по улице вперед, а он выскочил из-за моей спины, между нами было расстояние, которое явно было уже не наверстать, даже за счет скорости бега.
     Но я не могла с этим смириться, корпус ушел далеко вперед, когда я догоняла его, и я упала на асфальт, потеряв равновесие,  разодрала  вдрызг одну из коленок, вторая уцелела. Кожи на самой выступающей части колена почти не было. Все ахнули. Я стиснула зубы. Больше всего было обидно, что догнать и перегнать мальчишку я на сей раз не сумела.
Дома я, конечно, начала реветь. Тётя Лёля, причитая, мазала коленку йодом. Я ничего не чувствовала и ревела не от боли, а от досады.
     С тех пор я вступала в единоборство с парнями всегда и везде.
     Как-то одна воспитательница привела своего сынишку, младшего школьника, поставила на бревно во дворе детского сада и предложила всем с ним побороться. Надо было взобраться на бревно, одну руку (обычно левую) спрятать за спиной, а правой,  не сгибая в локте и не хватая соперника за одежду, попробовать сбросить его с бревна. Школьник, разумеется, всех сталкивал без труда. Я стояла в очереди и копила злость. Встала на бревно, соперник, естественно, не ожидал ярого сопротивления, ударил меня по руке, я устояла, а потом ударила сама. Мальчишке, потерявшему равновесие, пришлось спрыгнуть вниз. Воспитательница после этого почему-то сразу прекратила это состязание. Но это была еще одна моя победа.
В школе на уроках физкультуры, мальчики и девочки играли и в баскетбол,  и в ручной мяч всегда в смешанном составе.  И если мяч оказывался у Кочина, который своей широкой спиной умел загородиться и по краю пройти до самого кольца или ворот, никто не мог его остановить. Надо ли говорить, что в эту схватку всегда вступала я и как-то ухитрялась выбить мяч из  рук непобедимого. Поэтому, когда Кочин начинал очередной свой триумфальный проход по краю поля, а я в ходе игры оказывалась совсем на другом его конце, Игорь Анатольевич, наш физрук, азартно переживающий за исход матча, орал как бешеный: «Раевская, где Раевская?!»
     Сейчас я,  вспоминая эти и другие моменты своего детства, понимаю, что ничто не проходит бесследно, все остается  с нами на всю оставшуюся жизнь: и разбитые коленки, и победы над «непобедимыми».