Черный гимн - болиголов

Сонной веткой ко мне болиголов* постучался в моё сознание.
Сонной вехой, расщелиной времени, одурманивающим, но Знающим.
Хотя путающим, в промежутках, тех, кого бы он мог запутывать.
Одурманивающим сознание, бело-черным, как сам болиголов,
И растрепанным, как растения дикоросные, и не знанные.
Пробиралась я через тернии леса к «косе золоченой» папоротника.
Я алкала воду безлунную, как и лунную воду черную.
Распиналось всё перед временем, по ступенчато, лучезарно, бы
Обнажалось перед камланием, и волнением незабудки.
Орошалось водою времени, и незыблемо-чистым пламенем.
На снегу оставался след людской, и от волка следы по парные.
Это я и ты, это вплавь и вскачь, дуновенье на воду лунную,
Это солнечный монохромный ритм преткновения в невесомости.
Это сонмы затмений, пилигрим, это диадно-ветро-парное.
Это ключ живой, божественный ритм. Если долго не каркать во'роном,

Можно тихо пройти, пауком, в пыли, до тех пор, пока страждут соколы,
Ибо свой ведут островзорый ритм – по Ушедшим и по Будущим*.
Если долго молчать, будет можно постичь, как омелу дает черемуха,
Как меняет сознание лунный ритм, даже если растет болиголов.

Не сорви его, не укрой меня, у гряды моей обнажи нутро,
Сонной веткой моей от Иволги* прочерти центробежно-пламенно.
Пробежит волна по жилам, как кровь, и сожмет члены сухопарые*.
Только умолкай перед грядой звёзд, обезумевшей, своего
Допросившейся. Пой, да выйди вскачь на гнедом коне через землю-топь.
Стой, иди аккуратно, пока ночь забежала к нам председательствовать,
И пророчествовать о том, что сон был подменой твоей реальности.
А реальность сама – это сущий бред каланхоэ и подорожника,
И акации, – куда без неё? – и гриба от токсикомании*.
Обнажи нутро, и возьми своё, у Луны запоздалый гость.

Говори со мной, говори свое, только не умолкай, пожалуйста,
Когда ночь длинна, и черна Луна у березово-алых рощ.
И черти' вербой… лишь болиголов понимает стремленья наши,
И опасливость, на свою беду, и желание бить насквозь.

Долго были врозь, долго были «за», и, в сомнениях своих, счастлив?
Коль черна Луна, жидки болота', и сознание – светом в ночь,
Я черчу круги у самой воды, и иду по воде, как замертво.
Я – сама трава сухая у воды, черный гриб и болиголов.
26.11.16
/* Болиголов считается ядовитой травой. Ее используют, как успокаивающее, болеутоляющее и противосудорожное средство при состояниях, сопровождающихся спазмами внутренних органов или судорогами. В др. Греции использовался, как дозволительный яд для преступников, осужденных на смерть. Вызывает паралич и асфиксию.
* - находящимся в Реальности: ушедшим от неё в смерть, и заново воплощенным душам.
* - река.
* - о конечностях (субтильные).
* - в значении «передача от него»; т.е. для продолжения экстатических видений./