Размыслительное

« I am sorry, I am so fucking sorry! ». Пятном расплывчатым мерцающий экран решает все проблемы на ура, сплетая в узел цены на дюраль и способы сжигания калорий. Ах, если б в этом мире было так, или, допустим, хоть на половину, сидеть в плохой игре с хорошей миной, идти ва-банк, когда там за полтину, а у тебя всех средств - один пятак.  Такое  допустимо лишь в кино, иль в пресловутом третьем  измереньи, где превращён в окружность угол зренья, где в безысходность капнут озаренья и вот,  о чудо, всё разрешено. Но эта иллюзорная байда, как правило - издержки интернета, вот если пиццу заказать бы где-то…  довольно, кстати, верная примета, что с женщиной уходит и еда.  Хреновый выйдет из тебя аскет, ну может чуть получше алкоголик… опять ты, сука, примеряешь роли, никак не можешь выйти из подполья, а ведь тебе уже под сорокет, и есть реальность старенького пледа ещё хранящего в себе её тепло,  последний  «конструктивный» диалог,  где логика твоих чеканных слов, вдруг обернулась пирровой победой.

От каберне набившего  оскому, все мысли загоняются в тупик, хотя, чего «горбатого лепить» тот, кто сильнее - должен уступить, ведь это отношений аксиома.  Её напоминанием живым:  ключи с брелком на томике Коэльо,  да ладно это вроде не смертельно, вот если, предположим,  в ногу дрелью… с чего ж тогда так хочется завыть.  Опоры б точку мне - и всех делов, да ту, что Архимед искал с печалью,  обратно землю  закрутить, качая, попав туда, где  был первоначально  едва заметной трещиной разлом.  Мечты, мечты, куда ж   без  вас  теперь, наивная к реальности небрежность, ты знаешь, что не будет всё, как прежде, но тлеющею искоркой надежды - незапертой оставленная дверь.  С родными «на авось» и «наобум»,  герой Петрушка с бутафорской саблей  по новой  тупо налетел на грабли, и, миновав волшебных  «крибле-крабле»,  в остатке получил лишь только  «бумс». Трудом немалым  сложенное «лего», скорей всего,  обратно  не собрать, себе-то самому чего уж врать,   ты просто слабым оказался, брат, не поступившись драгоценным эго.

Повеяло здоровым мазохизмом, он - всё ж  получше жалости к себе, к соседке напроситься на обед, подслушал раз: мол, «ничего кобель», ну то есть в смысле с этою… с харизмой.  В туманной дымке маякнул хот-дог, а рядышком жаркое, вы погляньте!  Тебя вторые сутки майне кляйне, как в проруби фиалку мотыляет от эйфорий  до полных безнадёг.   Что ж  твой  колпак шута  неотразим,  о бедный  Йорик  нашего подъезда, порадовал бы публику, болезный, под колпаком то - череп бесполезный, вот и отдай его на реквизит, а сам  займись игрою в покемон, попробуй медитировать под мантры,  оформись в клуб фанатов Баллок  Сандры,  и не забудь про антидепрессанты,  чтоб тихо не подвинуться умом…  Хотя  сие тут явно не с руки, ты ж  по  сюжету - «безголовый всадник», но пули нам!.. баранам в зоосаде, ведь есть ещё в наличии  ум задний, и мы им охренительно крепки. Кисельных берегов да рек молочных не отыскать посредством  амнезий, но можно сгладить  мыслей абразив, а в организм попутно загрузить коньяк в мешках да апельсины в бочках.

 Твои, мон шер, вербальные глиссады зависят от количества бухла, но если даже и надраться в хлам, то это всё равно фиговый план, ведь утром протрезвеешь, вот досада! Брать надо столько, чтобы донести, фатален даже небольшой довесок, хотя, по-честному, идёт оно всё лесом, ты ж перед ней стелился мелким бесом, но что-то всё-таки в итоге упустил. Блаженны те, кто женщину поймут, а ты грешил уверенностью четкой, презентовал круизы, деньги, шмотки... куда, мол, ты теперь с подводной лодки, и вдруг, херак!... как так то, Сигизмунд? Ты как всегда не понял ни рожна Парис Гераклович Карнеги-Казанова, в подлунном мире ничего не ново,  всё как в Писании «Вначале было слово», и нас  услышать женщина должна... Но ты в словах давно поднаторел,  любому цицерону не уступишь, толчешь глаголы словно воду в ступе... зато, когда касается поступков – дитё в великовозрастной поре. Так вот где, ёпта, правды зернецо! Как говорят в Керчи - « картина мелом». В тебе сидит тинейджер перезрелый и пакостит, гаденыш, между делом... ну прямо Хайд и Джекил налицо. Ты хоть перед собой то не темни, всегда свободен был от предрассудков, упоминал Господне имя всуе, но диаложен диалог по сути, когда себя не хочешь изменить. К чему витиеватость фраз порожних , они умней не сделают глупца, и вряд ли кто посмеет отрицать, те кто привык бороться до конца, не прячутся за словом « невозможно».

Очнулся чуть примолкнувший экран, мешая в кучу чукчей и мельдоний, а ты в своём хмельном Армагеддоне  как будто  ощутил её ладони, что целовал ещё позавчера.  Теперь осталось только слепо верить и перестать кого-либо винить, определить  связующую нить  и  всё ей попытаться объяснить спокойно, без позёрства  и истерик,  чтоб в духе хэппи-эндовских историй   опять начать  всё с чистого листа и как нелепый девственник-ботан  кричать, срывая связки и гортань…
 « I am sorry, I am so fucking sorry!».