Старая тетрадь. Сашутка. продолжение

Родилась Сашутка в бедняцкой семье,
В отца удалась, не смуглянка.
Резвее её не сыскать на селе,
Но как не крути, всё - крестьянка.
     Илья к той поре как-никак присмирел,
     Сашутку и пальцем не трогал,
     Но Ангел за нею не шибко глядел,
     Не вымостил пухом дорогу.
Девчоночке сызмала в радость ли труд
Всё вровень с отцом или мамкой...
То в малые руки пастушечий кнут,
То - упряжь... постромки, да лямки.
     "Поглянь-ко, отец, как Сашутка цветёт.."
     Прасковьи слезинки не сладки...
     Со вздохом: "Да, Шурка цветёт и растёт...
     Растёт, как сорняк, вишь, на грядке"
Нет школы, совсем захудало село.
Да просится девка к ученью.
Семейство Прасковьи уже не мало,
И с места срываться -  мученье.
     Илья по лесничеству....где-то в глуши,
     Прасковью терзают укоры,
     И камень вины в уголочке души,
     А Шурке совсем не до школы.
Девчоночка шустрая, радует мать,
Горит всё в руках её споро.
"Эй ты, пострелёнок! Пропала опять!"
А Шурка поверх уж забора.
     И будто Прасковья вторая в селе,
     На диво: пахала, косила...
     Как парень лихой проносилась в седле,
     Откуда бралась только сила.
И всё поспевала: готовить, стирать
В хлеву со скотиной и в поле...
Неграмотна девка, не может читать,
Прасковья вздохнёт: "Божья воля..."
      Не вдруг....повезло ребятишкам в селе,
      Открыли начальную школу.
       И Шуркина радость метнулась с полей
       Вприпрыжку, хоть пятки и голы.
Одно только.... Дети-то в школе малы,
А Шурка средь них - переросток,
В старье, лапоточках... А дети резвы,
По пояс ей многие ростом.
       Кричат: "Каланча ты!  И скопом за ней.
       Дразнят и смеются: "Невеста!
       Жених где! Мы туточки скличем гостей!
       Споём тебе: тилюшки-тесто!"
Да Шурку- Сашутку таким не пронять
Ей счастье ученье!  не в поле
Но Ангел пропал, отвернулся опять:
Крестьянке - крестьянская доля.
       Родила Прасковья двойняшек... Зима,
       Скотина....в дому - ребятишки.
       И где-то на зАимке дальней Илья,
       А Шурке опять...где уж книжки!
А годы в труде незаметно бегут
И вот подросли ребятишки.
Илья уж на почте...пристроился тут.
Сашутки вновь мысли о книжке.
      Напрасно она обивала порог.
      В глаза ей глядели надменно,
      Ведь дети крестьян лишь достойны дорог,
      А служищих..."Ты дерзновенна.
Да, ты не ошиблась. В любой институт
Крестьянам, рабочим - открыта."
С усмешкой: "Не лей же слёз, девица, тут..."
Сашутку сжигала обида.
      Закончила с грустью Сашутка рабфак.
      Работала в школе начальной.
      Ей нравилось...Но, не хватило бумаг.
      Итог оказался печальный.
За счастье считала работу с детьми.
Они ж окружали с любовью.
И полнились радостью, светом умы
Детишек... Закончилось болью.
       Уволили. Как? Соответствия нет...
       Нет долдности нужной печати.
       Не всем революция - радость и свет,
       Кому-то несла и печали.

           *   *   *
    Как знать, то судьба или жизни волна
    Сашутку закинула в Киев.
    Теперь не узнать, вольна, не вольна,
    Ведь жизнь - это "узел гордиев".
А город своей добротой покорил.
Увы, полыхали зарницы.
Невольно в речах слух тревогу ловил,
Что тучи черны на границе.
    Едва лишь покинула Киев она,
    Как город в то утро бомбили.
    И смерчем огня надвигалась война.
    Равняли с землёй всё...Ничто не щадили. 
Война всколыхнула: толкучка, содом,
Нет краяпотоку людскому.
И кто-то сорвался, покинул свой дом,
А кто - из гостей спешно к дому.
        В ту пору дороги сходились в Москве.
        На Запад с солдатами шли эшелоны
        Народ же от смерти...понятно вполне.
        Все приступом брали вагоны.    
Застряла она на вокзале в Москве.
В сумятице сыщещь ли вора.
Осталась Сашутка с дочуркой в руках.
Та смута - улов мародёра.
   С билетом в кармане и крохой...Она
   Сквозь свалку в свой поезд пробратья сумела.
   Вовсю за спиной грохотала война,
   Рождая безумье и злость беспредела.
До дома путь дальний... Особый устав.
И поезд стоит на запаске,
К боям пропуская военный состав,
Чтоб дальше идти без опаски.
    Не ради себя, ради крохи... Она
    Просила, смирясь, подаянье.
    Делились, хоть сами...котомка скудна.
    Вишь, время пришло окаянье.
Вошла в дом родимый Сашутка, как тень.
Всех ждали лихие годины.
Война беспощадно насыпала всклень,
Что старым, что малым, невинным.
    В колхозе работала в годы войны.
    На тракторе, сеялке дети да бабы.
    Любые рабочие руки важны.
    А голод сводил животы у всех...Кабы
"На фронт! Всё для фронта!" Ты вор? Без затей
Без слов, без суда сразу ставили к стенке.
Но как ей смотреть на голодных детей.
Войны так суровы закона оттенки.
    "НА фронт!" Всё же горстку для деток в карман.
    Уж ей безразлично огонь или плаха.
    И горстка в кармане зерна, что дурман,
    Сжимала ей сердце от липкого страха.
Какою ценою досталась война,
То знают, прошедшие это горнило.
И голод, и смерть... Всё хлебнули сполна.
В напряге трещали и спины, и жилы.
     "Победа!!" Средь ночи с печи кувырком
     И крики, и слёзы, и радость без края.
     Вернутся не все. И в груди стоит ком,
     Сашутка стоит среди всех неживая.
Повестка нежданно - муж без вести пал
В боях за родную сторонку.
А смерть лютовала и правила бал,
Почти в каждый дом похоронка.
     Муж без вести канул вначале войны.
     Осталась одна. Пустота. Неизвестность.

Промчалося время, улёгся и страх,
Казалось бы, строй своё счастье.
Судьба путь раскрасила в серых тонах,
Ненастьем сменялось ненастье.
   Тут клич по народу: " Сибирь поднимать!"
   Сулили всем "горы златые".
   Семейно....в отрепьях... Ведь Родина-Мать
   Ждёт помощи.... Встаньте живые!
Дорога в Сибирь далека, нелегка
Да Вера с Надеждой всех грели.
Военных лет спаянность всё же крепка,
Чтоб голод забыть песни пели.
   Народ терпеливый, всё мог пережить,
   Но только не это глумленье:
   Помывка, в газкамеры тряпки, чтоб вши....
   Барак... чистота напоказ в утешенье.
А после в сарае... солома.... Вповал
Бабьё, мужики и детишки.
Вот тут и сорвался народ. Затрещал
Великих идей "Кафтан Тришки".
   "Да где те чиновники! Морду набьём!
    Так всыпем, не будут и лишки!"
    Запили вчерную мужик и бабьё
    В кровь били друг дружку братишки!
Тот шабаш запойный Сашутке невмочь
И, выбрав темнее мгновенье,
Схватила в охапку любимую дочь,
Беспаспортной скрылася тенью.
    Не верится.Всё ж не без добрых людей
    Судьба над Сашуткой смягчилась.
    В товарном вагоне среди лошадей
    В углу под соломой таилась.
Товарный неспешно...Тащился едва,
И падало сердце вдруг в пятки,
"С проверкой!" -стучали в вагоны когда.
Играла со смертью, не в прятки.
    Что ждало Сашутку за дерзкий побег?
    Острог, кандалы и по тракту?
    А может быть выстрел прервал её век,
    Списали б беглянку по акту.
Всё было с беглянкою в страшном пути,
От поезда чуть не отстала.
Вербовка в Сибирь и побег "из клетИ"
Большим испытанием стало.
     До дома родного не близкий путь лёг.
     Последние сто - способ древний.
     Просилася на ночь пустить на ночлег,
     Шла днём от деревни к деревне.
Зима лютовала. Несчаден мороз,
Дочурка в салазках укрыта.
Жалели, не выдержав нищенских слёз,
Кормили картошкой досыта


             *   *   *
И снова, как встарь, не без добрых людей
В руках нищеты всё-то в дело.
Иглою, вручную...И вот без затей
Расправилась с марлею смело.
      В крахмал, подсинила. Хоть горько невмочь,
      Да всё же так рада подачке.
      И вот уж глупышка, любимая дочь,
      В балетной красуется пачке.
Уборщицы труд - не до жирных зарплат -
Судьбы нет презреннее жеста.
Сама Александра... Увы, из заплат
Живого на платье нет места.
      Елабуга...Мал городок, лес окрест.
      Ей снится кончина под дулом.
      За дерзкий побег избежала арест,
      Есть угол: топчан, стол со стулом.
Закончила б Саша шутя институт,
С детьми бы работала в школе.
Но жизнь лишь с оскалом грозила...И кнут
Стегал и стегал...Эх ты горюшко-доля.
       И в поисках счастья моталась она
       По белому свету...Ворона, вишь бела.
       Лишь горечь и смех получала сполна.
       Глотала слезу и терпела.
То в школьном буфете ей роль продавца,
Учетчицы на лесосплаве.
Сашутке не выпала доля Ловца,
Скользила по осыпи-лаве.
        Всю жизнь она дочке свою отдала.
        Смешные копейки в заботе.
        За мужа погибшего кроха была
        И с олько ж, увы, на работе.
По съёмным квартирам моталась она,
Спасла на полу, на простынке.
Связав в узелочек пожитки, едва
Плыла вновь на тоненькой льдинке.