Родионова Валентина Николаевна и мое увольнение с

ПАМЯТИ РЯДОВОГО ПРЕПОДАВАТЕЛЯ ОСЬКИ ИЗ ШВАМБРАНИИ. (Я просто знаю, как это было...)

...Вы должны чётко понимать, что каждый ваш шаг мне известен. Меня информируют и докладывают об этом регулярно. (Из речи завкафедрой)

Голос так резок, так звонок,-
сердце ныряет ввысь.
Но лёд у реки той тонок!-
У берегов держись.

Ну что же мне делать с нею?
Снотворное пачкой пью.
Вижу её,- глупею
на добрую долю IQ.

И знаете, что понимаю?
Живи-ка я в тридцать восьмом,
история вышла б иная,
с совсем безнадёжным концом...

Позёмка вздымает торосы,
бег каблучков несмел.
Спешит она с папкой доносов
в отделы тех внутренних дел.

И шепчет так менторски строго,
мой комкая нервно стих:
"Предателей слишком много!
И первая здесь -Белых!

Она БЕЗОТВЕТСТВЕННА очень,
и прочее, и тэ дэ.
И ветер шепнёт на работе
о страшной моей беде.

И все вдруг друзья отвернутся.
Нечаянно. Невзначай.
Но ей принесут на блюдце
дрожащий в стакане чай.

"...Давно Вам сказать хотели...
Вы знаете, ведь Белых...
Как мудро, что мы сумели
избавится от таких!

Не нужно нам тех историй!
Мы все презираем её!..."
Да, эти стихи - о боли,
и более,- ничего.

Да, я не писала б историй
и сына бы не родила...
Там щёлкнул бы выстрел в поле,-
и все бы мои дела...

       2016-1938.