9. Натурщица и герцог

(предыдущий фрагмент "Чувство мщения, стыдливость и кураж". Роман "Миледи"
       http://www.stihi.ru/2016/11/06/3676)

– ...Вам кажется, что, если вы красавец,
   то можете подглядывать за мной,
   и выходкой продолжить озорной?!
   Но я ведь не из тех натурщиц-странниц,
   что ходят к мэтрам, как к себе домой.
   С утра мэтр – ваш, а за обедом – мой?..

...Смятение сменилось на решимость
с незваного поклонника сбить тон
нахальной вседозволенности. Лживость
восторгов гостя виделась притом
почти неоспоримой: баритон –
и     тот     казался девушке фальшивым!

Звучать     фальцетом     должен моветон.
– Наглец! Своим вторжением блошиным,
   жаль, оскорбили тут не мой вы дом,
   а то б я превратила вас в фантом!
– Судьба, путь общей с ней     наворожи    нам!..
    ...Останусь с вами я несокрушимым,
    по-прежнему восторгом лишь ведо'м! –
ответил гость глазами ей и ртом.

Пускай она великолепна, ясно:
дорога к сердцу девы непролазна
для аса сексуальных перемен...
...Откуда-то из смежного пространства
к натурщице, откинув гобелен,
Мария де Шеврез впорхнула праздно,
стремительно и в шляпе набекрень.
А что же Бекингем? Как джентльмен

он в те минуты вёл себя бездарно.
Явленье герцогини, как ни странно,
для острой ситуации в момент
внесло бы миротворческий акцент.
Мария к Генриетте впрямь     добра,    но
«не зла» – для герцогини комплимент.

Блеск локонов Марии ярче лент.
Её великолепное сопрано
в любой мужской душе оставит след...
...А лорд уже успел пройти упрямо
из мрака коридорного на свет:
– Впорхнули вы сюда, – съязвил эстет, –

  эффектнее, чем моль из шифоньера.
  Мне ваши импонируют манеры!
  Приятно, герцогиня, видеть вас
  мне в этой мастерской в кругу Венеры!
  Я вашей вездесущности дивясь,
  своё шлю восхищенье как аванс
 
   того, что я чту шарм, а не сопливость.
Лорд губы растянул. Такая примесь
улыбчивости – средство от тревог.
– Вы?! – очи герцогини округлились,
когда её внимание привлёк
метнувшийся на свет, как мотылёк,

совсем нежданный гость, отнюдь не Рубенс.
Атлет собою мог заполнить зал.
– Да, это я. Красу бы    век    лобзал!
  Себе нос любопытный не отрубишь,
  когда за ним идут во след глаза.
  Вы, герцогиня, тоже егоза.

  На месте никогда вам не сидится.
  Гвоздь наших совпадающих традиций –
  любовное стремленье к красоте.
  Не чувственная ли игра затей
  свела нас тут? Ведь мы вольны, как птицы.
  Я – лишь знаток     красот,     а не злодей.

  Венеру хоть в брильянты разодень,
   богиня и без них – источник света!
– Ах, герцог! Нехорошая примета –
   преследовать искомую за день
   до, собственно, знакомства. Беспредел!
– Да вы никак знакомы?! – Генриетта

то вглядывалась в гостя, то в Мари. –
   А я уж намекала: «Да вали
   отсюда, мол, покуда цел, бесстыжий!
– Нет. Вашему высочеству престижней
  сперва одеться, а потом вдали
  посланца ждать, поскольку короли

  к посредничеству лорда Бекингема
  прибегли неспроста. У них дилемма:
  стать вам невестой Карлу, или нет.
  Гость – герцог Бекингем, а не клиент
  обычный мэтра Рубенса. Вам ленно
  одеться? Помогу в один момент.
  А вы, лорд,     отвернитесь     непременно!
  Пусть вы и напросились на презент,
  но вам же демонстрируют надменно:
   принцесса в наготе – не ваш десерт!

Пока мужчина вглядывался в лица,
кокетство вновь проснулось в чаровнице:
– Ну, если это герцог Бекингем,
  пусть пялится и дальше без проблем,
  успев преодолеть уж все границы!
  Болтлив сейчас, он и при Карле нем
  тем     более     не станет: комплимент
  в мой адрес превзойдёт все небылицы
  о внешности моей за много лет.
   Ведь я ни из богинь, ни из калек.

Лорд пялился на плоть неугомонно,
нервозно даже грудь свою поскрёб.
Обязанные чувствам и гормонам
мурашки Генриетты – не озноб.
Принцесса поклонилась церемонно
(смотрелся с наготой поклон нескромно):
– Я буду вам обязана по гроб,
   коль дело сватовства вы изощрённо

   и быстро доведёте до венца!
   Готова крест тащить я из свинца,
   но лишь бы не в Париже! Околею
   от страсти – в Лондон вырваться! Говею.
   От гнёта кардинала-стервеца
   хочу отбыть невестой поскорее
   к Карлуше, страстью вскормлена с     корней,    я.
   Без вас останусь Троей без Гомера.

   Уж вы не оставляйте без венца
    меня, милорд! Без Карла жизнь – химера!
– На Карла вас ловить, как на живца,
   и сам я рад. Препятствует лишь вера:
   вы – католичка. Ваш понтифик – царь
   и бог для вас, а Карла для примера
   едва ль рекомендует с утреца.
   Но вам важнее тронная карьера?
   За это я бы вас не порицал.
– Спасибо и на этом! Ваша мера
   подходит для любого лицемера,
    для всякого тщеславного лица.

В стихии нету места перерывам.
Прибрежная волна, отдав миг рифам,
способна взять жизнь судна целиком...
...Сменился настроением игривым
у юной Генриетты гнев легко
и это разошлось с её порывом
послать самца-нахала далеко.
Принцесса пребывала терпеливо
в телесной неприкрытой наготе,
чем насладиться гость сполна хотел.

Милорд за это время изумлённо,
поскольку не видал таких принцесс,
наращивал свой пылкий интерес
к девичьей наготе. Не только    лоно
принцессы излучало свой протест,
но и всё     тело     вдруг зарделось ровно
до явного смущения: коронный,
иль герцогский к ней явлен интерес?
Милорд ей демонстрирует нескромно
внимание самца, иль политес?

Настрой принцессы был непроницаем
для зрелых собеседников: – Скромны
        мы, женщины, бываем в мире тьмы.
        Хватательная воля над самцами
        одерживает верх, едва умы
        сдаются, ибо гнёт яиц напорист.
        Со мной и вас глазами за     одно    ест
         милорд, как все мужчины-хватуны.
– Для вашего высочества, увы,
        есть свежая нерадостная новость, –
мадам, не поднимая головы,
свою досаду выдала за скромность...

         (продолжение в http://www.stihi.ru/2016/11/19/8417)